«Меч короля»: Мадс Миккельсен и северный вестерн

В российский прокат выходит необычный вестерн — история покорения ютландских вересковых пустошей голштинским ветераном и экзотическим картофелем, поставленная экранизатором Стивена Кинга (большой студийный провал «Темная башня») и спродюсированная кинокомпанией Ларса фон Триера «Центропа». В произведение искусства этот не то чтобы выдающийся фильм крепкого датчанина Николая Арселя превращает суровое лицо Мадса Миккельсена.

Текст: Василий Степанов

Северная Европа, середина XVIII века. Отставной капитан-голштинец Людвиг Кален (Мадс Миккельсен) возвращается в родную Данию с идеей стартапа для короля Фредерика V, который увлечен освоением безлюдных болот и вересковых пустошей неуютной Ютландии. В обмен на дворянский титул бастард, служака и еще немного авантюрист Кален обещает королевским сановникам основать на ничьей земле колонию — подготовить непригодную для растений почву к посадкам и принять поселенцев. Чиновники крутят пальцем у виска, но так как авантюра не требует никакого вливания бюджетных средств, соглашаются. Дескать, пускай капитан чудит на свою пенсию, раз ему так хочется.

Кален, однако, не так прост, как может показаться в королевском казначействе Копенгагена. Сажать на скудной земле он собирается не какую-то там капусту или репу, а инновационный по тем временам неприхотливый картофель, клубни которого заказаны аж в самом Мекленбурге и в целом способны выдержать скорбное балтийское лето. Мешает этому экономически безупречному, казалось бы, замыслу лишь одно обстоятельство в лице проживающего по соседству феодала-нувориша Фредерика де Шинкеля (Симон Беннебьёрг). Тот, очевидно, ревнует к деятельному отставнику, который способен уговорить поработать на себя даже ватагу скрывающихся по соседству бродяг.

Бонвиван, заядлый охотник и бытовой садист барон де Шинкель из рода выскочек, полвека назад в роли Калена был его отец, вот и ставит местный крепостник палки в колеса нарождающемуся на глазах капитализму. Знает ведь, что время его уходит так стремительно, что даже собственная невеста барона смотрит на капитана Калена с волнением, в котором явно нечто сверх обыкновенного человеческого сочувствия.

«Меч короля» — тут ритуально стоит отметить, что русскоязычное название картины — совершенная отсебятина, не имеющая отношения ни к оригинальному «Бастарду», ни к международному прокатному заголовку «Земля обетованная»,— это кино, которое старательно бежит сразу по многим дорожкам и, к счастью,— виной тому, кажется, чрезмерная протестантская тщательность сценария — кое в чем достигает-таки успеха. Арсель, наверное, мог бы снять и сериал, материала хватило бы с избытком: так трепетно следит он за тем, чтобы разрешить все конфликты и закрыть все арки героев (финалов множество, один краше другого).

С одной стороны, «Меч короля» — это осовременивающая исторические конфликты костюмная мелодрама, экранизация довольно свежего романа Иды Йессен. И тут можно вспомнить, что 10 годами ранее тот же Арсель выпустил «Королевский роман», действие которого разворачивалось при следующем датском монархе, безумном Кристиане VII, однако, как и «Меч короля», было сосредоточено на герое Мадса Миккельсена. С другой стороны, новый фильм — это еще и самый настоящий вестерн. Капитан Кален своим стоеросовым упрямством дал бы фору классическим героям Гари Купера: картошка ему важнее людей, в своей романтической войне за жизненное пространство он готов вцепиться в глотку не только местным землевладельцам, но государству и обществу в целом, да и самому богу с его иерархиями. Так это делает картошка, сезон за сезоном с плодовитым упорством доказывающая превосходство корешков над вершками. Первые растут в самом непригодном грунте, а вторые — ядовиты.

Бросающееся в глаза сходство главного героя с этим славным корнеплодом отнюдь не случайность, преувеличенная критикой, а результат осознанной работы режиссера фильма и его оператора Расмуса Видебака. Он снимает свой XVIII век с явной оглядкой на кубриковского «Барри Линдона» (даже самые брутальные сцены игриво куртуазны). Однако когда доходит до Калена в исполнении Миккельсена, Видебак ветхозаветно сдержан. Хватает нескольких крупных планов: вырубленного словно из камня лица, землистого взгляда, грубых рук, горделиво сомкнутых губ — чтобы наглядно продемонстрировать тот первородный хаос, о котором так любит разглагольствовать и в котором ничего не понимает изнеженный помещик де Шинкель. Вот она архаика — голый человек, заливающий голую землю кровью единственной козы в попытке добиться хоть какого-то знака от высших сил. Эта кровь надежнее любых слов склеивает структуру фильма — в отличие от неприветливой ютландской земли все-таки довольно рыхлую.

В прокате с 18 апреля

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram