Какое будущее ждет правосудие в условиях санкций

Партнеры VERBA LEGAL Олег Хуажев и Дмитрий Мальбин о «национализации» правосудия как новой правовой реальности.

В отличие от прошлого года, когда судебной системе пришлось столкнуться с беспрецедентными правовыми вызовами и спешно искать оптимальные решения в меняющихся аномальных условиях, текущий год можно назвать периодом мягкой адаптации судебной практики к новой, уже более стабильной реальности.

Прошедший период сказался на гибкости судебной практики в плане поиска правовых подходов и защиты участников российского рынка скорее хорошо. Ослаб формализм закона: сегодня суды руководствуются не только правовой логикой, но и комплексно анализируют последствия принимаемых ими решений, оценивая их влияние на общее состояние экономики и делового климата в стране. Немаловажную роль в формировании новых подходов сыграл Верховный cуд РФ, который в течение 2023 года принял ряд знаковых решений, во многом определивших будущее правоприменение в условиях санкций.

Например, в деле №А40–179021/2022 решался вопрос об ответственности российского банка за то, что при осуществлении международного платежа американский банк-посредник заблокировал денежные средства клиента из-за американских санкций. Нижестоящие суды признали, что российский банк ответственен за непоступление платежа клиента на счет получателя, а деньги оказались замороженными на счете иностранного банка, ведь банк как субъект предпринимательской деятельности по общему правилу отвечает независимо от вины. Однако ВС РФ не согласился с таким подходом, указав, что российский банк не может отвечать за неправомерные действия иностранного банка-посредника. Принимая это решение, ВС РФ не мог не учитывать, что банковская система — это оплот экономики, поэтому допустить взыскание с российских банков убытков за действия иностранных банков означало бы причинить ей ущерб — с большой вероятностью это повлекло бы предъявление значительного числа претензий к российской банковской системе, в итоге вынужденной расплачиваться за чужие неправомерные действия. Такое решение ВС РФ видится гармоничным и верным.

Другой пример — дело №А40–219032/2022, где ВС РФ допустил возможность оспаривания решений общего собрания участников хозяйственного общества участником материнской компании в исключительных случаях. В качестве примера таких случаев ВС РФ привел введение санкций, вследствие которых лицо не может защитить свои экономические интересы иным образом, кроме как путем оспаривания решения общего собрания участников «внучатого» общества.

Поводом к формированию такого подхода, видимо, послужило то, что в некоторых государствах Европы было введено внешнее управление европейскими компаниями российского происхождения (в первую очередь дочерними структурами крупных российских холдингов), которые, в свою очередь, могли являться непосредственными участниками российских хозяйственных обществ. По итогу компании российского происхождения, базируясь в Европе и одновременно будучи участниками российских компаний, могли принимать решения в рамках имеющихся у них полномочий участников, находясь при этом под чужим управлением. В то же время оспорить принятое решение вправе только участник общества, то есть само находящееся под внешним управлением ответственное лицо. Очевидно, что в таких ситуациях лишать участника компании, находящейся под внешним управлением, права на оспаривание решения, принятого такой компанией в качестве участника российского хозяйственного общества, было бы несправедливо, ведь такой участник бесспорно имеет хозяйственный интерес во внучатом обществе, подлежащий защите. Хотя подход ВС РФ и не имеет строгого нормативного основания (ведь право оспаривания решения участников принадлежит только участникам), он тем не менее сбалансирован и продиктован идеей защиты российского бизнеса.

В 2023 году также был активно опробован институт запрета инициировать судебное разбирательство за рубежом. Раньше практика применения такого института была единичной, но сейчас компании все чаще приходят с такими заявлениями в суд. Главный вопрос применительно к данному институту всегда был таков: необходимо ли введение в отношении российского лица персональных санкций или же общих мер ограничительного характера хватит для того, чтобы признать исключительную компетенцию российских арбитражных судов на разрешение экономических споров и требовать запрета на рассмотрение спора в иностранном государстве? В деле №А21–10438/2022 ВС РФ обоснованно указал, что введение даже общих мер ограничительного характера поражает российских лиц как минимум репутационно и тем самым ставит их в неравное положение с иными лицами. Очевидно, что наш суд не может рисковать правами и интересами российских лиц, допуская возможность разрешения спора иностранным судом в отсутствие гарантий справедливого правосудия, поэтому позиция Верховного суда РФ взвешенна и убедительна.

Знаковым в прошлом году стало и дело №А76–31539/2021 о банкротстве иностранной компании Pandora consulting LC в России. Несмотря на то что судебные акты о признании этой компании несостоятельной не пересматривались Верховным судом РФ по существу, тем не менее сам факт отказа судьи ВС РФ в передаче жалобы для рассмотрения судебной коллегии свидетельствует о согласии суда с возбуждением дел и признанием иностранных компаний банкротами в России. При этом спустя небольшой промежуток времени Верховный суд РФ рассмотрел по существу кассационную жалобу по делу №А40–248405/2022 и отменил акты судов, прекративших производство по делу о банкротстве иностранной компании «Вествок Проджектс ЛТД».

Можно сказать, что Верховный суд РФ подал нижестоящим судам четкий сигнал о возможности возбуждать и рассматривать дела о банкротстве иностранных компаний — это отвечает интересам российских кредиторов, требования которых могут быть удовлетворены за счет имущества иностранной компании, находящегося в РФ.

Не все спорные вопросы, встающие перед судами в последние годы, удается решить, а некоторые правовые позиции, возможно, будут уточняться вслед за развитием международных событий. Тем не менее судебная практика уже задала определенные тренды, в рамках которых будущее правоприменение продолжит свое развитие. И в любом случае одним из главных трендов останется «национализация» споров с участием российских лиц, которые при заключении международных контрактов полагались на судебные учреждения государства, в настоящее время присоединившегося к санкциям, и в отношении которых в иностранной юрисдикции инициирован соответствующий судебный спор.

Юлия Карапетян