Безопасных гаваней для российского бизнеса становится все меньше

Стремительные геополитические изменения вкупе с усиливающимся санкционным давлением трансформируют как мировую экономику, так и правовую среду. Партнер «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов — о том, какие новые риски это создает для менеджмента и бенефициаров российских компаний.

За три последних года Уголовный кодекс РФ пополнился рядом новых статей (ст. 207.3, 275.1, 280.3, 280.4, 284.2 и 284.3), а в отдельные из них (например, ст. 104.1) были внесены изменения: теперь совершение перечисленных преступлений может наказываться и принудительным безвозмездным изъятием и обращением в собственность государства денег, ценностей, активов и иного имущества на основании обвинительного приговора. Изменениям подверглась и ст. 115 УПК РФ: теперь арест будет налагаться на имущество уже на стадии предварительного следствия, а затем после вступления обвинительного приговора в силу оно будет конфисковано в пользу государства.

На первый взгляд эти изменения уголовного закона не относятся к сфере бизнеса напрямую, но взаимосвязь экономики и политики сегодня теснее, чем когда-либо, а все законодательные инициативы и новеллы — суть реакция на внешние обстоятельства. Учитывая их, а также особую специфику и содержание перечисленных новых статей УК, можно предположить, что суды будут расширительно толковать их положения до того момента, как Верховный суд РФ разъяснит отдельные правоприменительные аспекты. К примеру, риск ареста и последующей конфискации имущества возникает, если оно представляет значительную часть активов фигурантов уголовных дел. То есть при активной позиции правоохранителей в список конфискуемого и арестованного имущества могут войти ценные бумаги, доли и иная корпоративная собственность лиц, преследуемых по уголовному делу.

У отечественного правоприменителя есть и другие инструменты для конфискации и заморозки активов компаний, чей материнский, уставный или акционерный капитал имеет иностранное происхождение. В зоне риска также находятся предприятия, бенефициары которых управляют бизнесом из иностранных юрисдикций, поскольку пребывание в правовой и политической сфере другой страны обязывает их соблюдать местный правовой режим. Большое значение имеет и указ президента РФ от 3 мая 2022 года №252, который предусматривает деление стран на дружественные и недружественные, а также ответные специальные меры экономического характера.

В силу другого президентского указа во временное управление Росимущества перешли активы крупнейших производителей пищевой продукции, принадлежащие иностранным компаниям. Эта экономическая мера была применена в отношении 83 292 493 тыс. обыкновенных акций АО «Данон Россия», принадлежащих Produits Laitiers Frais Est Europe, а также 98,56% и 0,09% долей ООО «Балтика», принадлежащих Carlsberg Sverige Aktiebolag и Carlsberg Deurschland GmbH. Та же судьба постигла ООО «Ульяновский станкостроительный завод», принадлежащее немецкой Gildemeister Beteiligungen GmbH. Указом президента РФ от 25 марта 2023 года №302 100% долей общества были переданы во временное управление Росимуществу.

К концу года были национализированы активы немецкой нефтегазовой компании Wintershall и австрийской OMV в компаниях «Ачимгаза», «Ачим девелопмента» и «Севернефтегазпрома»: международный бизнес в области разведки и добычи полезных ископаемых перестал быть международным, а операторами разработки этих месторождений станут созданные правительством РФ компании, доли в которых получат российские бизнесмены.

Описанные риски актуальны не только для международного бизнеса — процедура национализации экстраполируется и на российский бизнес в случаях специфичного правового поведения и действий его бенефициарных владельцев.

Примером может послужить ситуация вокруг Климовского специализированного патронного завода, когда после публичной критики действий бенефициаров со стороны органов государственной власти некоторые владельцы добровольно передали акции предприятия в государственную собственность. Как известно, начало 2024 года жители Подмосковья встретили без отопления, что послужило основанием для возбуждения уголовных дел по ч. 1 ст. 238 УК РФ (Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), п. «в» ч. 3 ст. 285 УК РФ (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий), а также последующей национализации Климовского специализированного патронного завода. Соответствующий иск Генпрокуратуры РФ находится на стадии подготовки, а ГК «Ростех» публично уведомила о готовности взять предприятие под контроль.

Другой пример — крупнейший автодилер «Рольф», чьи активы по иску Генпрокуратуры были изъяты в пользу государства как имущество, полученное в результате нарушения законодательства о противодействии коррупции. Бенефициар автохолдинга бывший депутат Госдумы Сергей Петров обвиняется в том, что параллельно с законотворческой деятельностью осуществлял общее руководство хозяйственно-финансовой деятельностью компании и предоставлял покровительство от проверок со стороны правоохранительных органов в части совершения валютных операций. По версии следствия, данные обстоятельства способствовали совершению преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 193.1 УК РФ (совершение валютных операций по переводу денежных средств в иностранной валюте или валюте РФ на счета нерезидентов с использованием подложных документов в особо крупном размере в составе организованной группы). Помимо бенефициара холдинга, по данному делу привлечен к уголовной ответственности директор департамента развития бизнеса Анатолий Кайро, приговоренный к восьми годам шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Этот кейс демонстрирует как правовую оценку действий менеджмента компании со стороны государства, так и вероятные последствия для бизнеса в текущих условиях.

Еще одно распространенное основание исков Генпрокуратуры РФ о передаче частных компаний в госсобственность — оспаривание итогов приватизации. Данный тренд активно развивался в прошлом году и по-прежнему сохраняет свою актуальность, о чем говорит иск центрального аппарата надзорного ведомства, поданный в отношении активов группы ОАО «Челябинский электрометаллургический комбинат» и удовлетворенный в феврале текущего года Арбитражным судом Свердловской области. Новая законодательная инициатива по ускорению сроков рассмотрения подобных исков прокуратуры до одного месяца может повлечь еще более кардинальные изменения в правоприменительной практике.

Геополитическая ситуация подразумевает и зеркальное давление на российских предпринимателей с изъятием их активов в иностранных юрисдикциях. Практически сразу после начала СВО Совет Евросоюза ввел новые санкции в отношении крупнейших нефтяных компаний России: «Роснефти», «Транснефти» и «Газпромнефти», подразумевающие запрет местным контрагентам заключать с ними сделки. В доверительное управление Федерального сетевого агентства ФРГ перешли принадлежащие «Роснефти» активы бизнеса Rosneft Deutschland GmbH и RN Refining & Marketing GmbH. ПАО ЛУКОЙЛ под угрозой аналогичных недружественных мер экономического характера было вынуждено продать свое дочернее предприятие — нефтеперерабатывающий завод ISAB в итальянской Сицилии — кипрской компании G.O.I. ENERGY S.r.l.

В США в структуре Минюста создано подразделение KleptoCapture для противодействия обходу национальных санкций и уголовного преследования российских предпринимателей. «Тем, кто поддерживает российский режим путем коррупции и обхода санкций: мы лишим вас безопасного прибежища и привлечем вас к ответственности. Предупреждаю олигархов: мы используем все инструменты, чтобы заморозить и конфисковать ваше криминальное имущество»,— сообщила генеральный прокурор США Лиза Монако. В действительности американские правоприменители массово возбуждают уголовные дела о нарушении санкционного режима россиянами, в рамках которых ряду предпринимателей из различных секторов российской экономики уже были заочно предъявлены обвинения. Правомерность данных действий в содержательной части норм права сложно оценить, поскольку во всех этих кейсах преобладает политическое давление. Но можно констатировать, что правовые обоснования в таких делах зачастую формируются постфактум — уже после инициации преследования.

Таким образом, обострение внешнеполитической ситуации спровоцировало существенный рост новых рисков для российского бизнеса. В соответствии с указами президента РФ, а также аналогичными документами иностранных государств санкции являются ответными, то есть на каждое действие одной стороны предполагается совершение противодействия с другой стороны. И баланса в этой истории нет.

Триггером применения внутренних и внешних санкций могут стать: корпоративная поддержка или дискредитация проведения СВО, личная позиция бенефициарных владельцев корпораций относительно проведения СВО, не имеющая корпоративного выражения, отечественное или иностранное происхождение материнского капитала компании, возможность отнесения бизнеса к ВПК, его важность для целей гособоронзаказа и, наконец, совершение коррупционных действий бенефициарными владельцами и топ-менеджерами предприятия. Особое место по-прежнему занимают вопросы замороженных активов РФ, попытки использования доходов от них или же полного изъятия иностранными юрисдикциями и ответная реакция наших властей на неправомерные действия путем обращения в доход активов иностранных предприятий, заблокированных в РФ. И в ближайшем будущем именно характер международных отношений останется определяющим фактором, который будет влиять на действия законодателя и исполнительной власти, а также на новые правовые позиции, касающиеся имущественных отношений компаний.