Впечатления от главной часовой выставки года Watches & Wonders

Примерно за 100 часов, проведенных в весенней Женеве, исполнительному редактору «Коммерсантъ Стиль» Юрию Хнычкину, удалось не только примерить больше ста наручных часов разных марок, но и проникнуться господствующими в часовом мире настроениями. Самым интересным часовым новинкам «Коммерсантъ Стиль» посвятит серию мономарочных обзоров, которые будут опубликованы в мае-июне, а пока скажем пару слов про женевскую атмосферу и тенденции.

Выставка Watches & Wonders, объединившая в себе не пережившую пандемию Baselworld и прежний женевский салон SIHH, проходит в физическом формате с весны 2022 года. Нынешняя, третья вновь приросла экспонентами: в пространстве выставочного комплекса Palexpo нашлись места для 54 марок, включая грандов наподобие Rolex и Patek Philippe, брендов корпораций Richemont (в полном составе) и LVMH, а также независимых производителей. К ним надо добавить еще пару-тройку десятков марок, оккупировавших люксы женевских отелей, а также альтернативную выставку Time to Watch, собравшую 52 «малыша» в здании Женевской школы искусства и дизайна HEAD (отпущенных 100 часов на нее мне не хватило). Представительство более чем репрезентативное: из звучных марок в часовой столице отсутствовали только Audemars Piguet и Richard Mille (перешедшие на продажи через собственные бутики и не нуждающиеся во встречах с ритейлерами) да бренды корпорации Swatch Group, несколько зависшей в поиске новой модели показа новинок.

Нахлынувшие в Женеву со всего мира часовые торговцы, журналисты и почетные гости традиционно парализовали город: в первые два вечера такси ехали на вызовы по полтора часа (или же не ехали совсем). Несколько из упомянутых почетных гостей (которые, понятно, передвигались не в такси, а в выделенных им лимузинах) отметилась в Palexpo: IWC в первый же день отгородила красными канатами вход на свой стенд ради супермодели нулевых Жизель Бюндхен, а Hublot под занавес выставки принимала одного из самого известных футболистов мира Килиана Мбаппе. Оба визита пользовались бешеным успехом среди посетителей, которые сбегались как ошпаренные в надежде запечатлеть знаменитостей на свои телефоны.

В Palexpo на роль show-stopper небезосновательно претендовали часы, отныне носящие звание самых сложных в мире. Марка Vacheron Constantin представила выполненные в единственном экземпляре «карманники» Les Cabinotiers The Berkley Grand Complication с 63 механическими усложнениями. Я уже комментировал этот рекорд, повторю несколько фактов: чрезвычайно сложные (2877 деталей) двусторонние часы из белого золота имеют 98 мм в диаметре (обычные наручные часы — 25–45 мм), 50,55 мм в толщину (наручные — в среднем 8–15 мм), вес — почти 1 кг (980 г, при среднем весе наручных 70–130 г). В общем понятно, что для ежедневного ношения, даже в качестве карманных, они не предназначены, а обречены лежать в сейфе клиента — страхового магната Уильяма Р. Беркли. Стоимость индивидуального заказа не разглашается, но по всем признакам превышает $10 млн. Впрочем, рыночную цену этому уникальному экземпляру определят аукционные торги, на которые он, возможно, когда-то будет вынесен.

Продолжая тему мировых рекордов, нельзя не упомянуть про достижение марки Bvlgari, которая хоть и не выставлялась в Palexpo, но присутствовала в пятизвездном отеле The President. Она улучшила свой рекорд двухлетней давности, продемонстрировав самые тонкие в мире наручные механические часы Octo Finissimo Ultra толщиной 1,7 мм. Весной 2022 года она показала аналогичные по конструкции (две стрелки — часовая и минутная, ручной завод) часы толщиной 1,8 мм, однако все карты итало-швейцарскому дому спутало появление через полгода ультратонких часов Richard Mille толщиной 1,75 мм. Bvlgari закусила удила и ответила уменьшением толщины еще на 0,05 мм! Мировой рекорд абсолютной тонкости справедливо переходит к Bvlgari, а для его закрепления новинка будет выпущена в двух сериях по 20 экземпляров: в корпусах из престижной платины и легкого титана, причем в последнем случае ультратонкий механизм еще и сертифицируется в качестве особо точных часов (хронометра) по критериям COSC, то есть с отклонением от суточного хода не более чем на 10 с (–4/+6 с в сутки). Таких мир еще не видел.

В отличие от предыдущих выставок, на последней не выявились новые эстетические тренды. По уже более чем трехлетней инерции появляются новые часы с зелеными циферблатами разных оттенков, но эта тенденция уже не носит характера эпидемии. Продолжаются аккуратные эксперименты с цветом бордо и оттенками серого, но в целом смелых игр с цветами и материалами стало меньше даже по сравнению с прошлым годом. Одна из причин — наметившееся замедление мирового часового сбыта. Пока его контуры только проступают, но признаки налицо. Сразу после закрытия Watches & Wonders были обнародованы обескураживающие результаты мартовского экспорта швейцарских часов за рубеж. Он упал на 16% (огромная величина в ежемесячном измерении!) плюс надо добавить четырехпроцентное сокращение в феврале и околонулевые показатели января. В материковом Китае и Гонконге происходит нечто невиданное: при общем росте потребления европейского люкса падает импорт швейцарских часов. Никто из европейских комментаторов объяснить сей феномен пока не может, но в Женеве бросалось в глаза отсутствие китайских торговцев и журналистов, что для 1,4-миллиардной державы и главного рынка швейцарского часпрома не совсем обычно. В общем, теперь большая доля на китайском рынке, характерная для часовых холдингов типа Swatch Group и Richemont, оценивается экспертами уже не как достоинство, а как недостаток.

Как повелось, накануне возможных кризисов сбыта у больших брендов господствовал стиль «умеренность и аккуратность». Винтаж из архивов, переиздание успешных в прошлом моделей... Исключения составляли независимые бренды, которым сам черт не брат (читай: уверенных в перспективах своего мелкосерийного производства вне зависимости от мировых перипетий).

В общем, ваш покорный Штирлиц возвращался из Швейцарии после проведенных там 100 часов усталым, заинтригованным и с удовлетворением сидел... к сожалению, не на весенней траве, а в курилке транзитного стамбульского аэропорта.

Юрий Хнычкин