Выходит на экраны «Наследник» Ксавье Леграна

В прокат выходит франко-бельгийско-канадский триллер Ксавье Леграна «Наследник» (Le successeur). Михаил Трофименков поочередно то попадал под обаяние зловещего ритма фильма, то бесился от нелогичной подлости действий главного героя и невозможности искренне сочувствовать хоть кому бы то ни было из действующих лиц.

Тридцатилетний лысый инфантил-тяжеловес Элиас-Себастьян Барнс (Марк-Андре Гронден) только что возглавил прославленный парижский модный дом, очаровал публику канареечно-желтой коллекцией платьев и вот-вот должен украсить собой обложку Harper’s Bazaar. В дурных привычках не замечен, печется о своем здоровье, молчалив и до поры до времени ответственен.

Одинок. Папу, живущего в Монреале, давным-давно не видел и не собирается. Маму, оттягивающуюся во Флориде со вторым мужем, братом первого,— тоже. Посему смерть отца, требующая его присутствия в Канаде, не более чем досадная опечатка в стройном тексте его жизни, и справиться с печальными заокеанскими формальностями он рассчитывает едва ли не за сутки.

Барнс отвечает в драматургии фильма за его французскую, «гламурную» составляющую. Канадская составляющая куда сложнее. Хотя судьба заносит его в Квебек, а не в англоязычную Канаду, не избежать ассоциаций с мирами Дэвида Кроненберга.

Все там вроде бы неприхотливо. Прочный, недешевый, но захламленный дом отца не вызывает у Элиаса никаких сантиментов. Продать бы его поскорее, а мебель отдать организации, занимающейся помощью бездомным. Папу кремировать побыстрее и развеять прах за автостоянкой на задах похоронного бюро. Да вот только мир оказывается не без добрых, пусть и незнакомых Элиасу, людей, чья доброта и простота несут в себе некий зловещий привкус.

Слишком уж задерживается на пороге отцовского дома немолодая соседка Мари-Одиль (Мирей Наггар), помогшая Элиасу донести сумки из автомобиля. Слишком настойчиво зазывает поужинать. Ну, бог знает, наверное, в пригородах Монреаля такие почти деревенские, добрые отношения между соседями.

Куда назойливее то и дело появляющийся в самых неожиданных местах другой сосед — Доминик (Ив Жак). Не просто сосед, а ближайший друг покойного отца. Душка с лицом утомленного жизнью маньяка настаивает на том, что прах покойного надо развеять непременно под неким любимым им деревом на берегу некоего озера. Да заодно и пропустить там пару-тройку бокалов доброго вина: покойный бы это оценил.

И шофер Пьер-Люк (Луи Шампань) с лицом и окладистой бородой степенного людоеда, кажется, тоже причастен к некоему заговору против нанимателя. И даже в похоронной конторе, интерьеры которой напоминают инопланетный отель, чуть ли не на шею Элиасу вешается некая Минна (Анн-Элизабет Боссе), уверяющая, что некогда они учились вместе на курсах дизайнеров. Элиас старательно делает вид, что помнит ее: как же, как же, ты тогда красила волосы в синий цвет. Правда, из дизайна она ушла, теперь вот в Монреале обряжает покойников. Что же, тоже работа более или менее по профессии.

Костюм, который Элиас выбирает для того, чтобы проводить отца в последний путь, почему-то на несколько размеров меньше габаритов покойного. Пустячок, пусть и не объясненный режиссером, но тревожный.

Легран жестоко обманывает надежды зрителей, уже настроившихся на разоблачение заговора маньяков-соседей, готовящихся после траурной церемонии скушать Элиаса. Если у них и есть свои скелеты в шкафах, то о них мы ничего не узнаем. Если их лица и поведение вызывают опасливое недоверие, то они просто так выглядят.

Настоящий ужас скрыт в стенах отцовского дома, и именно Элиасу приходится разбираться с условными семейными «скелетами». И делает он это столь изумительно халтурно, что зрителям тяжело ужасаться-возмущаться его поведением или сочувствовать ему. Единственное, что хочется, так это воскликнуть, обращаясь к режиссеру: да что же и зачем этот идиот творит!

Короче говоря, в папином подвале Элиас обнаруживает потайное пространство, а в этом потайном пространстве — вполне себе живую и бодрую девушку, жертву папы-маньяка. То, что папа — маньяк, впрочем, легко догадаться по его сладострастной роже, запечатленной на фотографиях. Но вместо того, чтобы, как честный человек, вызвать полицию, Элиас совершает ряд поступков, каждый из которых лишь усугубляет ситуацию. Кажется, что он не искушенный посол высшего парижского света, а пятнадцатилетний пацан с задержками в развитии, от ужаса в буквальном смысле слова писающий в дизайнерские штаны, бурно рыдающий и пытающийся убедить себя в том, что все происходящее с ним лишь дурной сон.

Можно нагромоздить много высокопарных слов о том, что Легран снял экзистенциальный триллер, но вся его экзистенция — песчаный замок, рассыпающийся при одном-единственном толчке. «Наследник» — это в лучшем случае инструкция МЧС, как не следует вести себя в критических ситуациях.