Юлия Юрасова о том, как развивается финансирование видеоигр в России

С начала апреля на небезызвестном ресурсе change.org появился ряд петиций от граждан в адрес разработчиков российской компьютерной ролевой игры «Смута» — студии Cyberia Nova — с требованием вернуть деньги. Некоторые из них пошли дальше, потребовав удалить игру из магазина приложений VK Play и провести проверку Следственным комитетом деятельности АНО «Институт развития интернета» (ИРИ; выделил 490 млн руб. на разработку игры). Крестовому походу против продукта российского геймдева вторят также отраслевые издания и Telegram-каналы.

Хотя Cyberia Nova еще на старте честно предупреждала, что игра не будет AAA-проектом (высокобюджетным), пользователи явно ожидали большего: они говорят о слабых игровых механиках, отсутствии «открытого мира» (возможность отойти от сюжета и побродить по локациям), скучном сюжете.

Оставляя сейчас в стороне достоинства и недостатки «Смуты», обратимся к тем аспектам производства видеоигр и его финансирования, которые, видимо, прочно выпали из поля зрения критиков российской продукции.

Для начала, ИРИ ограничен трехгодичным циклом бюджетного планирования, поэтому разработчик, подающий заявку на грант, может делать игру с нуля максимум три года. Это объективно очень мало для высококлассного продукта. Например, разработка RPG (компьютерная ролевая игра) Baldur's Gate 3 бельгийской студией Larian Studios велась почти семь лет.

А помимо ИРИ, по сути, спонсируемого государством, никто в отрасль сейчас не инвестирует. Отчасти это связано с тем, что достоверно никому не удалось оценить объем и потенциал российского видеоигрового рынка после известных событий 2022 года.

До 2022 года в отрасль активно инвестировал входивший в VK фонд My.Games Venture Capital. За четыре года компания суммарно вложила в создание видеоигр уже более 6 млрд руб., говорил в 2021 году в интервью РБК сооснователь My.Games Владимир Никольский. И хотя VK, продавшая актив в 2022 году, спустя год анонсировала вложения в российские студии видеоигр в размере 300 млн руб. (см. “Ъ” от 11 января 2023 года), о каких-либо проектах, получивших поддержку корпорации, неизвестно. В VK Play раскрывать детали инвестиций не хотят.

Недавно о намерении вложиться в разработку не менее десяти видеоигр для устройств на базе операционной системы «Аврора» заявил разработчик этих самых устройств Fplus. Однако выхода крупных профильных студий разработки, которые остались в РФ, в сегмент игрового венчурного инвестирования пока ждать не стоит: они сосредоточены на выращивании новых кадров взамен отъехавших за рубеж. Так что появление российских видеоигр класса ААА откладывается до менее смутных времен по вполне объективным причинам.