Осенью 2023 года Совкомбанк запустил новый благотворительный проект — платформу «Технологии добра». С ее помощью российские благотворительные организации могут получить бесплатный доступ к различным цифровым сервисам, которые позволят сделать их работу эффективнее. Генеральный директор компании «Совкомбанк Технологии» Вячеслав Литовченко — о мотивах запуска этого проекта, первых результатах и победителях одноименного конкурса цифровых проектов для НКО.

— Совкомбанк запустил проект «Технологии добра» осенью 2023 года. Как возникла идея этой инициативы?

— Совкомбанк поддерживает различные благотворительные организации и помогает им развиваться уже много лет. В 2022 году, после ухода западных компаний из России, значительная часть сегмента НКО осталась без привычных объемов поддержки, поскольку многие из этих корпораций были крупными донорами благотворительного сектора. А ведь именно руками благотворительных организаций в России решаются проблемы, которые ускользают от внимания других институтов. Поэтому Совкомбанк принял решение увеличить инвестиции в благотворительность.

Важно, что при этом мы хотели не просто, например, расширить объемы прямых дотаций, которые от нас получают наши «подшефные» фонды, но предложить благотворительным организациям то, что решит их задачи, позволит им устойчиво развиваться и эффективнее решать проблемы, которыми они занимаются. Так и появился проект «Технологии добра» — платформа, где благотворительные фонды могут найти бесплатные технологии и решения, необходимые для их работы.

— А как вы определили, что НКО в России сейчас нуждаются именно в такой помощи?

— Мы заказали отраслевое исследование, в ходе которого социологии провели более 30 интервью с благотворительными фондами — как раз чтобы понять, в чем они сейчас нуждаются. Оказалось, что те, можно сказать, цифровые блага цивилизации, которыми легко может пользоваться любой бизнес, часто недоступны для благотворительных организаций. То есть, например, когда инициативная группа добрых людей собирается для того, чтобы реализовывать какие-то правильные дела — помогать детям, помогать пожилым людям,— они обязаны в соответствии с законом зарегистрировать свою некоммерческую организацию и наладить какую-никакую отчетность. А подходящей под их задачи учетной системы не существует. Поэтому они зачастую вынуждены все делать на бумаге, или в «Экселе», или в «Ворде». Вы можете себе это представить? Оказалось, что так в реальности выглядит одна из задач НКО. Понятно, что крупные фонды обладают достаточными ресурсами, чтобы эту проблему как-то решить, доработать какие-то системы под свои потребности. Но именно крупных фондов в России несколько десятков, а небольших НКО — несколько десятков тысяч.

— Что же вы решили им предложить?

— Мы решили дать им возможность пользоваться бесплатно теми продуктами, которые мы предлагаем коммерческому бизнесу, и теми продуктами, которые им могут предложить другие крупные компании — партнеры проекта. Первый продукт, который стал доступен на платформе «Технологии добра»,— это бесплатный эквайринг. Причем мы не фиктивно это делаем или с какими-то скрытыми условиями, нет — если фонду пожертвовали рубль, мы ему этот рубль перечислим, а все комиссии за обслуживание трансакции возьмем на себя. Здесь стоит отметить, что мы предоставляем не просто эквайринг, а готовы взять на себя вопрос по организации сбора пожертвований для фонда, начиная от открытия бесплатного расчетного счета до создания сайта для сбора пожертвований.

— Какие еще продукты сейчас доступны на платформе? Какие из них оказались наиболее популярными?

— Сейчас «Технологии добра» могут предложить участникам проекта порядка 20 продуктов, которые «закрывают» значительную часть критических потребностей фондов.

Это и банковское обслуживание, и IT-поддержка, и защита от кибератак. IT-поддержка, кстати, оказалась одним из самых востребованных сервисов, им пользуется почти каждый фонд, который присоединяется к проекту,— его предоставляет компания Мcore. В ней работает более 3 тыс. самозанятых айтишников, и фонды могут вызвать кого-то из них, чтобы починить компьютерную технику, наладить интернет и так далее. Отдельно отмечу, что команда проекта непрерывно работает над тем, чтобы портфель продуктов постоянно увеличивался и фондам становились доступными новые, необходимые им продукты.

— Все эти продукты являются бесплатными? А при каком объеме пользования? И к какому объему новых клиентов готовы ваши партнеры по этому проекту?

— Да, все продукты проекта, у которых есть пометка «бесплатно», являются бесплатными — более того, они остаются бесплатными для фондов всегда, у нас нет идеи начать продавать им услуги через какой-то период времени. Пока единственный сервис, за который мы просим оплату,— это доступ к образовательным курсам, но там цена в разы меньше, чем на коммерческом рынке, и выполняет символическую роль. Это, кстати, нам предложили сами фонды — ввести небольшую оплату, потому что иначе у людей мотивация пройти курсы целиком может оказаться совсем низкой.

— Кто сейчас выступает партнерами вашего проекта?

— Это, например, «Нетология», Lerna, VK, «Скан-Интерфакс», «Лаборатория Касперского». Это в первую очередь SK Финтех Хаб, который с нами с самого старта проекта. Мы все время работаем над тем, чтобы к проекту присоединялись новые партнеры.

— А есть ли у вас какая-то цель по их количеству? И по типу?

— Да, конечно. Когда мы закончили наше социологическое исследование, мы составили карту барьеров, с которыми сталкиваются благотворительные фонды, и последовательно идем по этой карте, создавая каталог бесплатных продуктов. К концу года, надеюсь, мы увеличим их число на платформе в два-три раза. А конечная цель проекта, выраженная в цифрах, заключается в том, что на 1 руб., вложенный в проект, мы должны сгенерировать 10 руб. реальной пользы. Это будет самым главным KPI проекта. На сегодняшний день наш показатель это порядка 3,5 руб., к концу года хотим довести его до 10 руб.

— Как вы считаете такой KPI?

— У каждого продукта на проекте есть рыночная стоимость — понятно, что она выше той стоимости, которая существует на нашей платформе для благотворительных фондов. С учетом этой разницы мы и считаем наш KPI.

— Сколько фондов сейчас зарегистрированы на вашей платформе?

— Около 250 фондов из всех регионов страны. Я сейчас говорю именно о тех, кто не просто зарегистрировался на платформе и кого мы проверили, а кто пользуется хотя бы одним продуктом. В среднем каждый из этих фондов одновременно использует не менее пяти наших сервисов.

— Бывают ли ситуации, когда на платформе есть продукт, фонды хотели бы его использовать, но у них нет нужных навыков? Ведь зачастую проблема НКО не только в нехватке ресурсов, но и в нехватке квалифицированных специалистов.

— Да, такие ситуации возможны, но мы к ним готовы. Во-первых, у нас на платформе есть образовательные курсы для НКО. Во-вторых, для некоторых продуктов, которые мы будем размещать, наши партнеры будут записывать отдельные курсы специально для нашей аудитории. Например, Алексей Бирюков, основатель «Андата», нам предложил свой инструмент управления каналами диджитал-маркетинга, очень мощный с точки зрения набора функций, но довольно сложный, и он решил записать для фондов курс о том, как им пользоваться. Кроме того, мы хотели бы видеть на нашей платформе не только готовые продукты, но и продукты, которые специально создавались для НКО. Понятно, что для них обучающие курсы будут точно нужны.

— А кто будет их создавать? Ваш банк? Его партнеры?

— Мы хотим делать это совместно с партнерами. Общими усилиями, я считаю, мы добьемся больших результатов. В прошлом году, например, мы запустили одноименный конкурс цифровых решений для благотворительной сферы с призовым фондом в 5 млн руб. Его участниками стали компании и команды, желающие разработать с нуля или интегрировать свои готовые продукты и ИТ-решения в работу благотворительных организаций. По результатам финала было определено пять победителей, в числе которых проект Анны Морозовой LemonPie, онлайн-сервис управленческого учета для НКО.

— В начале нашего разговора вы упомянули, что сделать фонды более устойчивыми — одна из задач вашего проекта. Что вы имели в виду?

— Статистика по некоммерческому сектору, которую, например, собирает центр инноваций социальной сферы «Атлас НКО», показывает, что год к году, начиная с 2016-го, ликвидируется на 30% больше организаций, чем создается. То есть, если ничего не изменится, через несколько лет число НКО в России может упасть до минимального значения. У меня есть гипотеза, которая, на мой взгляд, может объяснить причины такой динамики. Как появляется благотворительный фонд? Организовывается инициативная группа, они находят инвестора, убеждают его в том, что задача, которую они будут выполнять, очень важна, он жертвует какое-то количество денег на постоянной или разовой основе, они идут реализовывать свои программы. Я полагаю, что есть проблема в том, что большинство фондов в первый год работы не заботится о диверсификации финансовых потоков, о накоплении своей операционной устойчивости. Они редко создают учетные и аналитические книги, не прогнозируют риски о том, чтобы в любой момент времени заменить одного инвестора на другого в случае, если он отвалился, не работают над своей стратегической устойчивостью, а сосредотачиваются на реализации своей благотворительной программы. Так вот, собственно, статистика говорит о том, что на втором году, как правило, инвестор, проявивший изначальный интерес к проекту, может перестать его финансировать — и проект перестает существовать из-за неготовности фонда к такой ситуации. Понятно, что мы не можем для каждого фонда привести нового инвестора, но мы можем дать им инструменты, которые увеличат их шансы пройти этот кризисный период относительно успешно.

Татьяна Романова