Полузабытые реалии и «вечные» ценности времен импичмента-1999

Неудавшийся импичмент 1999 года стал кульминацией главного «послеоктябрьского» политического конфликта «лихих 90-х» — между Кремлем и его основными на тот момент оппонентами в лице коммунистов и их союзников. Многие из привычных общественно-политических реалий того времени среднестатистическому жителю современной России показались бы удивительными, но кое-что осталось неизменным и до сих пор, считает заведующий отделом политики «Ъ» Дмитрий Камышев, который тогда был парламентским корреспондентом «Ъ».

Если бы обычный московский старшеклассник по имени, скажем, Мартын Мухин утром 13 мая 2024 года вышел прогуляться по Тверской и Охотному Ряду и совершенно случайно перенесся ровно на 25 лет назад, то он, в отличие от киношного тезки, сразу бы понял, что попал в какую-то другую реальность.

Более всего его бы поразил многолюдный митинг коммунистов, бушующий прямо перед входом в Госдуму, где почему-то не было ни привычных железных ограждений, ни будки пропускного пункта ФСО с неулыбчивыми автоматчиками.

Стекающимся на пленарное заседание депутатам приходилось проталкиваться сквозь толпу с красными флагами и плакатами «Президента в отставку!». При этом народные избранники, в зависимости от фракционной принадлежности, либо радостно братались с соратниками, либо пытались по возможности незаметно просочиться мимо митингующих, уворачиваясь от изрыгаемых им прямо в уши проклятий. Правоохранители же маячили где-то далеко, ближе к Дому Союзов, и защищать поруганные честь и достоинство парламентариев явно не спешили.

Если бы Мартын бросил взгляд на другую сторону улицы, то удивился бы еще больше. Ведь именно там, у стен гостиницы «Москва», расположились сторонники президента, чьи выкрики практически заглушал ровный рокот проезжающих автомобилей. Мало того что их ряды были заметно жиже, чем у оппонентов, так и интереса у журналистов с телекамерами они вызывали явно меньше, привлекая внимание разве что слегка напуганных иностранных туристов.

Понять происходящее внутри самого здания на Охотном Ряду Мухину, не особо интересующемуся политикой и политиками, было бы гораздо труднее. А вот, к примеру, его старший брат Давид, который, как студент факультета политологии, разбирался в этом гораздо лучше и даже пару-тройку раз бывал в Думе на экскурсиях, непременно заметил бы еще несколько отличий от стандартной думской картинки 2020-х. Например, журналисты, вместо того чтобы скромно сидеть в специально построенном для них «аквариуме» (которого Мухин на привычном месте не увидел бы), толпились на площадке между двумя входами в зал пленарных заседаний, где не только азартно делали последние ставки на исход предстоящего голосования на самостийном тотализаторе, но и буквально хватали за рукава проходящих мимо депутатов.

Депутаты, кстати, как заметил бы наш Давид, тоже вели себя совсем не так, как он привык видеть во время тех же экскурсий на Охотный Ряд: не устремлялись молча прямиком за стеклянные двери Большого зала, а охотно останавливались, чтобы пожать руки знакомым акулам пера и поделиться с ними свежими новостями.

Да и сами эти новости, прислушайся к ним Давид, звучали бы для его привыкшего к успокаивающим вузовским лекциям уха просто ошеломляюще. В одном углу пожилые дяденьки с советскими флажками на лацканах пиджаков торжественно возвещали о том, что теперь, после внезапной отставки премьера, импичмент уж точно неизбежен как крах империализма. А в другом углу весьма импозантные мужчины с триколорами в петлицах, вместо того чтобы категорически опровергать эти гнусные инсинуации, вполголоса сокрушались, что лишились еще нескольких пропрезидентских голосов, которые до того с огромным трудом наскребали по думским сусекам, и даже не стеснялись ругать за это своего «непредсказуемого» президента.

Единственную знакомую сценку студент увидел бы у самого входа в зал заседаний, где еще не забытый Давидом Владимир Жириновский, услышав мимоходом очередную победную реплику какого-то коммуниста, взялся громко его распекать за попытку «новой кровавой революции» и грозить скорым запретом КПРФ «за экстремизм». Если не считать явно более молодого и бодрого вида лидера ЛДПР, это было очень похоже на его же зажигательную речь с думской трибуны, которую Давиду лет пять назад довелось послушать с гостевого балкона во время его первой экскурсии в нижнюю палату.

Некоторые скрытые от посторонних глаз, но тоже невероятные по меркам 2024 года подробности политического процесса-1999, вероятно, сумел бы разглядеть отец Мартына и Давида Георгий Мухин, который в молодости совсем не интересовался политикой, но после пятидесяти вдруг пристрастился к политическим ток-шоу на ТВ и аналитическим Telegram-каналам.

Потусовавшись среди думских журналистов и беседующих с ними депутатов, он бы с удивлением узнал, что судьбу голосования по импичменту будут решать вовсе не парламентские партии, как это принято при реальной демократии, а мало кому известные одномандатники, которые вместо того, чтобы дружно влиться во фракцию большинства, зачем-то сколотили собственную депутатскую группу.

И именно в кабинеты к этим одномандатникам в последние недели перед «днем Х», по непроверенным, но «железным» слухам из думских кулуаров, особенно зачастили вежливые люди в строгих костюмах, предлагавшие на выбор разные виды поощрения за «правильное» голосование.

Ну а дедушка братьев Мухиных Артур Виленович, который в августе 1991-го дежурил на баррикадах у Белого дома, в октябре 1993-го радовался «разгрому коммуняк», а весной 1996-го ходил на митинги-концерты в поддержку Бориса Ельцина, попади он в ту же майскую Думу 1999-го, наоборот, ничему бы не удивился. Ведь за 25 лет ничего особо и не поменялось, философски сказал бы он сыну и внукам: сторонники Кремля все так же призывают к стабильности и единству, левые привычно обвиняют власть в пренебрежении интересами трудового народа, либерал-демократы традиционно поддерживают сильнейшего, а «яблочники» отчаянно мечутся между стремлением к высшей справедливости (как они ее понимают) и нежеланием поддерживать «политические игры» прочих оппозиционеров.

Еще дедушка Мухин наверняка напомнил бы несведущим потомкам, что неудавшемуся импичменту-1999 всего годом ранее предшествовали два острейших парламентских кризиса, когда Госдума едва не нарвалась на роспуск, по два раза отклонив предложенную президентом кандидатуру премьера (в апреле — Сергея Кириенко, а в сентябре — Виктора Черномырдина).

Поэтому для проигравших президентские выборы-1996 коммунистов май 1999-го, по сути, превратился в «последний и решительный бой», после поражения в котором КПРФ начала медленно, но верно превращаться из партии «реальной альтернативы» в партию «вечно вторых».

Впрочем, оговорился бы Артур Виленович, после этого судьбоносного мая были еще вполне себе конкурентные парламентские выборы-1999, бурные кадровые разборки в свежеизбранной третьей Думе и весьма неожиданные (а порой и неприятные) для Кремля результаты губернаторских выборов. Только после выборов-2003 появится первая «малопартийная» Дума с явным доминированием пропрезидентского большинства, к началу 2005-го будут временно отменены прямые выборы губернаторов, а по итогам думской кампании-2007 политическая система наконец-то приобретет привычный для Мухиных-младших стабильно-предсказуемый вид.

Но это будет уже совсем другая история.