Сможет ли бизнесмен получить выплаты за «экспроприированные» активы

Михаил Фридман потребовал от властей Люксембурга почти $16 млрд. В такую сумму сооснователь «Альфа-групп» оценил общую стоимость своих активов, замороженных в стране. Бизнесмен считает блокировку незаконной, но предлагает чиновникам мирные переговоры. Соответствующее предложение он направил европейской стороне еще в феврале 2024-го. Ответ пока не последовал. На то, чтобы его дать, у правительства Люксембурга остается три месяца, пишут «Ведомости».

В случае отказа Фридман планирует направить иск в комиссию ООН по праву международной торговли или в Стокгольмский арбитраж. Предприниматель расценивает блокировку имущества как экспроприацию. Впрочем, это спорная позиция, отмечает партнер коллегии адвокатов Delcredere Андрей Рябинин: «На самом деле, это спор достаточно большой, комплексный, потому что фактически термин "экспроприация" трактуется достаточно широко. Это необязательно может быть прямолинейное решение о национализации каких-то активов или их конфискация. Речь может идти и о других действиях, включая санкционные ограничения, которые на самом деле лишают истца доступа к своим активам, и при этом у него нет законных механизмов для того, чтобы его получить.

Что касается перспектив этого дела, то важно понимать, что в практике международного арбитража существуют доводы и "за", и "против". В целом судьи в его рамках никак не связаны с санкционными ограничениями, тем более односторонними. То есть все-таки важно понимать, что это не санкции, введенные на основании устава Организации Объединенных Наций.

Соответственно, ссылка правительства Люксембурга и Бельгии исключительно на санкционные ограничения не может быть единственной доступной им защитой, которая спасет их от удовлетворения требований.

Важно в этом смысле отметить, что для тех лиц, которые находятся под ограничениями, процедура инвестиционного арбитража на сегодняшний день, возможно, является основным доступным вариантом на международном уровне, в рамках которого они могут реализовывать права на защиту своих интересов. Пока же количество положительных решений в рамках оспаривания санкционных ограничений исчисляется единичными случаями».

Сам Михаил Фридман отмечает, что в Люксембурге ему принадлежат либо прямые, либо бенефициарные пакеты акций нескольких компаний, включая, например, CTF Holdings, ABH Holdings и структуры LetterOne. По мнению бизнесмена, не только экспроприировать активы, но даже накладывать на них любые ограничения не позволял международный договор, который СССР, Люксембург и Бельгия заключили еще в 1989 году. Согласно этому документу, вводить запретительные меры в отношении иностранного капитала страны могут только, исходя из общественных интересов.

В случае с блокировкой активов Фридмана их не было, полагает глава люксембургского офиса KRK Group Никита Рябинин: «Основные капиталы "Альфа-групп" появились еще в девяностые. Эти деньги очень приветствовались и в Европе, и в Англии, и тысячи раз были пройдены все процедуры проверок этих средств. Кроме того, надо понимать, что в Люксембурге те холдинговые структуры, которые принадлежат Михаилу Фридману либо в которых он был одним из бенефициаров, были регулируемыми, это компании, получившие лицензии. С точки зрения объема обязательств это такая же банковская лицензия европейского государства, причем не офшорного, а вполне себе такого же, как нидерландский.

То есть возникает вопрос к тем решениям, которые принимались до этого. Что изменилось? Какой общественный интерес они защищают? В рамках этого юристы и будут доказывать свою позицию, на мой взгляд, она достаточно сильная. Что касается перспектив этого дела, то в Люксембурге, как и в любой другой юрисдикции, очень важно, какие адвокаты берутся представлять твои интересы. Это вполне может быть половиной потенциального успеха. Не все в этом преуспеют. Я думаю, что части физических лиц, на которых наложены санкции, в принципе будет недоступно заключить соглашение с теми юристами, которые будут представлять их интересы. И это уже говорит о том, что их шансы минимальны».

Сам процесс в международном арбитраже может продолжаться до пяти лет, отмечают собеседники “Ъ FM”. Но одно разбирательство для Михаила Фридмана уже завершилось успешно: в апреле с бизнесмена сняли санкции Евросоюза. Впрочем, лишь частично. Речь идет об ограничениях, которые действовали до марта 2023 года, суд ЕС счел критерии, по которым были введены ограничения, безосновательными.

С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".

Иван Хорушевский