«У нас были проекты в районах, доступ в которые возможен только два месяца в году»
Экспертное мнение
Развитие девелопмента в отдаленных регионах имеет свою специфику, связанную с ограничениями в логистике и сложными климатическими условиями. Об особенностях работы на Дальнем Востоке и Крайнем Севере и запуске нового девелоперского проекта на Камчатке в интервью Business Guide рассказал Александр Ляшенко, генеральный директор строительного холдинга «Новые регионы».
Фото: Холдинг «Новые Регионы»
Фото: Холдинг «Новые Регионы»
BUSINESS GUIDE: Какова ситуация с девелопментом на Дальнем Востоке?
АЛЕКСАНДР ЛЯШЕНКО: Он сегодня продолжает существенно отставать от западных регионов в силу географической удаленности, местным девелоперам зачастую не хватает знаний и опыта. В Хабаровске и Владивостоке динамика положительная. Но если говорить про Чукотку, Камчатку, Сахалин, то эта разница с западом (Москвой, Санкт-Петербургом, Екатеринбургом, Тюменью, Новосибирском) еще больше. В регионе пока нет строительных проектов или площадок в том объеме, в котором он есть в западной части России (и в этом мы видим хорошие перспективы для себя).
BG: С чем связано это отставание?
А. Л.: С непростым климатом и ограничениями в логистике из-за географического положения. Мы часто слышим от московских поставщиков, с которыми сотрудничаем: «А какая железнодорожная станция на Камчатке?» (ее нет) или «Как это — нельзя купить билет?» (их мало, они раскупаются на полгода вперед). Многие не представляют себе, что такое Дальний Восток как регион, не знают контрагентов и специфику перевозок, не понимают, как оптимально сформировать логистические цепочки.
Например, сейчас мы строим по госзаказу достаточно крупный объект в Оссоре. Чтобы доставить туда материалы (производства на Камчатке нет), нужно везти их из Владивостока на большом судне (около 5 тыс. тонн), потом перегружать на плашкоуты (20–50 тонн), потом по берегу машинами до строительной площадки. Рабочих нужно из Хабаровска доставить самолетом в Петропавловск-Камчатский, потом малой авиацией в Оссору и машинами на стройплощадку. И все это (и технику, и людей, и оборудование, и материалы, все необходимое) — заранее, потому что потом не будет возможности. У нас были проекты в районах, доступ в которые возможен только два месяца в году! Не каждая компания может справиться с такого рода задачами.
BG: В чем основная специфика работы девелопера в отдаленных регионах?
А. Л.: Мы уже более 15 лет помогаем государству и крупному бизнесу реализовывать проекты по строительству и ремонту жилых, промышленных и административных зданий. В портфеле компании — более 300 проектов на всей территории Дальнего Востока, в том числе в отдаленных регионах. Это всегда вызов: суровый климат, сейсмическая активность, вечная мерзлота. Нашим первым серьезным проектом был жилой дом в отдаленном районе Чукотки (материалы приходилось доставлять вертолетами), сейчас строим социальное жилье в Усть-Камчатске.
Мы хорошо знакомы с местной спецификой, нам по плечу самые сложные задачи. Наши здания отвечают самым высоким стандартам морозоустойчивости и сейсмобезопасности. Мы применяем только надежные технологии и качественные материалы. И в социальных, и в собственных проектах мы используем один и тот же подход: современная архитектура, продуманные конструктивные решения, эргономичные планировки. У нас есть еще один важный подход к работе в любом регионе — минимизация неудобств для местных жителей. Мы строго соблюдаем режимы тишины и безопасности, организуем временные проезды для техники, поддерживаем стройку в чистоте. По завершении работ занимаемся благоустройством территории, чтобы вернуть ее в первозданное состояние или улучшить. И еще нам всегда удается сдавать объекты в обозначенные контрактами сроки. А собственные проекты мы обычно сдаем даже раньше заявленных сроков.
BG: Существуют ли сложности со взаимодействием с властями региона?
А. Л.: У нас все конструктивно. Местные чиновники — действительно неравнодушные люди, которые искренне хотят улучшить жизнь своих регионов, и нам с ними точно по пути. У нас общие цели, и благодаря им мы можем строить необходимые для региона объекты и создавать современную комфортную среду для жителей. Например, губернатор Камчатки Владимир Солодов и министр строительства и жилищной политики Артем Фирстов поддерживают необходимые региону новые проекты. Получил положительную оценку и наш девелоперский проект, с которым мы сейчас входим в Петропавловск-Камчатский. Это будет современный жилой район: два квартала, объединенных общей концепцией и благоустройством. Наша цель — создать жилой комплекс, которому не будет равных в городе.
BG: Какие компании будут заниматься реализацией данного проекта?
А. Л.: Мы подобрали команду профессионалов. Проектная организация — из Санкт-Петербурга, в нее входят специалисты, работавшие в составе шведского концерна Bonava. Еще один субподрядчик — инженерно-архитектурный центр «Новый город», это камчатская компания. Она давно работает, хорошо себя зарекомендовала и будет дополнять генподрядчика в части конструкторских наработок, в том числе с точки зрения сейсмики. Третья организация, которая тоже является частью команды,— Concrete Jungle из Владивостока, они уже десять лет проектируют и создают объекты городской среды и общественные пространства, их работы получили высокую оценку не только в российских городах, но и в Токио, Нью-Йорке, Окленде.
Мы приняли решение взять лучший опыт, накопленный местными компаниями, и соединить его с нашим — как генподрядчика в реализации проектов. Я уверен, что у нас получится все преодолеть и предоставить новый для города продукт. Это наш пилотный проект, в дальнейшем мы планируем развивать присутствие в регионе.
BG: Каковы его особенности?
А. Л.: Мы много путешествуем (в том числе по России) — и я, и члены команды: архитекторы, руководители проектов, собственники бизнеса. Смотрим, какие проекты реализуются в других городах и странах, собираем лучшие практики и адаптируем к местным реалиям, чтобы создать гармоничную комфортную среду для жизни и развития. Это касается и архитектуры (скандинавский стиль кажется нам лаконичным, естественным, природным, продуманным), и новых объемно-планировочных решений, которых на Камчатке практически нет.
Мы видим наш проект в каждой детали. Например, уже на этапе планирования продумываем, какие дорожки во дворе будем чистить щеткой, а какие — механизированным способом: их нужно сделать из материала, который не подвергается разрушению во время уборки, разместить там растения, которым не повредит уборка, продумать проезды для техники. Это детали, которые, пожалуй, не во всех проектах встречаются. Как и щетки для чистки обуви и полки для сумок при входе в подъезд, кладовые в цоколе.
BG: Какой ценовой политики вы придерживаетесь?
А. Л.: Мы не создаем красивую картинку для продажи, а думаем о том, чем потребитель действительно будет пользоваться. И выбираем практичные решения. Допустим, есть материалы, которые стоят очень дорого, и аналоги, которые по эстетическим и качественным характеристикам не уступают дорогим. Мы стараемся держаться на среднерыночном уровне, но, конечно, цены выше, чем на западе России, процентов на 20–30,— просто из-за особенностей региона и логистики.
BG: Есть ли у вас в планах выход в другие регионы страны?
А. Л.: Мы не останавливаемся. Само название компании говорит об этом. Мы родились на Дальнем Востоке и хотим строить здесь дома, в которых нам самим захочется жить. И этот подход не меняется, когда мы рассматриваем другие регионы для реализации наших проектов. Но жизненный цикл проектов долгий, и предметно заявлять о планах на сегодняшний день преждевременно.
BG: Название вашей компании означает расширение географии или обновление регионов присутствия?
А. Л.: Название придумал я, и друзья часто говорят, что я провидец. Я рос в Хабаровске, город в тот период (1990-е) активно развивался, и когда мы бегали по стройкам и гаражам, меня всегда восхищало, как из бетона и металла вырастают дома и мосты. Эти детские мечты и восхищение во взрослом возрасте превратились в компанию, которая воплощает их в реальные объекты. У нас часто были проекты в новых регионах, и мне казалось, что туда, куда мы приходим, мы приносим что-то новое, какие-то изменения. Это давало толчок изменениям в жизни людей: улучшались жизненные условия, появлялись дети или новая работа, потому что, например, строились соцобъекты. Изменяя среду, мы меняем жизнь людей — примерно такой смысловой посыл.