Как связаны внутреннее благополучие и успешность

Хотя счастье нам часто кажется либо следствием успеха, либо ускользающим и малопонятным идеалом, исследования социальных психологов позволяют считать его не только достижимым устойчивым психологическим переживанием, но и залогом успеха в профессиональной деятельности. Сооснователь школы метанавыков Humanity Лобсанг Тенпа — об основных причинах и логике внутреннего благополучия.

Отношения между счастьем и успехом, как может показаться на первый взгляд, должны быть весьма прямолинейными: достижение успеха ведет к переживанию душевного подъема, который мы иногда и называем счастьем. Преуспев в реализации определенного проекта, получив повышение или реализовав свои романтические устремления, я должен ощутить прилив счастья — и вот тогда-то и смогу написать о том, что чувствую себя прекрасно, а также делиться с миром своей благодарностью. Впрочем, крупное метаисследование, проведенное социальным психологом Соней Любомирски из Калифорнийского университета в 2005 году, показало существование противоположной динамики: более высокие уровни субъективного благополучия влияют на достижение больших успехов. Высокие уровни субъективного качества жизни и регулярное переживание душевного подъема, который госпожа Любомирски и ее коллеги называют «позитивным аффектом», помогают достичь лучших результатов и в профессиональной активности, и в сфере личных отношений. Другие исследования, проведенные в 2000-х годах, аналогичным образом продемонстрировали позитивное влияние больших уровней субъективного благополучия на состояние здоровья (включая работу сердечно-сосудистой и иммунной систем), стресс, переживание физического недомогания и долголетие.

Не менее примечательно и влияние счастья на профессиональную деятельность. Как показывает анализ центра Greater Good Science Center, который под эгидой Университета Калифорнии в Беркли занимается исследованием счастья, устойчивое внутреннее благополучие усиливает склонность к сотрудничеству, повышает вероятность позитивной оценки работы со стороны менеджмента, оказывает потенциальное влияние на уровень доходов и помогает оптимизировать решения благодаря более обширному видению происходящего. Важно отметить, что все эти результаты связаны не с имитацией счастья (при его реальном отсутствии) или позитивного настроя в контексте общения, а с непосредственным переживанием и сознательным развитием устойчивого благополучия.

Директор по счастью

К теме повышения уровня счастья среди сотрудников на сегодняшний день обращается все большее количество компаний. За последние годы мне неоднократно доводилось беседовать с представителями крупных организаций, должность которых была официально связана с удовлетворенностью и душевным здоровьем сотрудников компании,— с «главными по счастью», или «си-эйч-о» (CHO — Chief Happiness Officer). В большинстве случаев перед людьми, занимающимися подобной работой, встает немало сложностей: компания часто возлагает на сотрудника бремя нереалистичных ожиданий, связанных с повышением уровня счастья без глубоких изменений в культуре общения и в том, как построена деятельность организации в целом. Результатом часто становятся отдельные инициативы, связанные с повышением радости на локальном уровне: оплачиваемые занятия спортом, уроки иностранных языков, добровольно-принудительные походы в музей и поездки на природу и, в самом лучшем случае, возможность обсудить накопившиеся стресс и тревожность с профессиональным психологом.

Но точечных психологических интервенций для подлинного роста субъективного качества жизни обычно недостаточно. Повышение уровня счастья требует систематического и комплексного подхода, объединяющего работу над различными аспектами нашей психики, в точности как при работе над здоровьем тела требуется комплексный подход, не сводящийся к одному конкретному виду упражнений. Стратегия развития счастья, описываемая исследователями контемплативной психологии Шоной Шапиро (Университет Санта-Клара) и Аланом Уоллесом (Institute for Consciousness Studies, Санта Барбара), предполагает работу над нашими желаниями, вниманием, эмоциями и восприятием реальности. Последние научные работы, посвященные этой системе, добавляют к этому списку работу над укреплением этического интеллекта и размышления над более глубокими жизненными вопросами (что некоторые относят к сфере экзистенциального, а некоторые, как сами господа Уоллес и Шапиро,— к сфере духовного). Все эти измерения потенциальной работы относятся к сфере эвдемонического счастья — глубинного психологического благополучия, которое может сохраняться даже при встрече с крупными жизненными (и профессиональными) испытаниями. В противоположность счастью гедоническому или вызванному внешней стимуляцией глубинное благополучие можно развить только благодаря внутренней тренировке: оно проистекает из планомерной работы над нашим внутренним миром и не может быть вызвано повышением количества радующих внешних раздражителей.

Схожие мысли о природе устойчивого счастья высказывает французский гуманист и «самый счастливый человек на планете» (по мнению бельгийской прессы) Матье Рикар, знаменитый своими выступлениями на TED.com и своей книгой «В защиту счастья» (Plaidoyer pour le bonheur): процесс развития благополучия не может сводиться только к попыткам простимулировать различные виды приятных эмоций с помощью внешних факторов. Развитие устойчивого счастья обязательно подразумевает работу над целым спектром внутренних качеств, в том числе эмпатией, доброжелательностью и ясностью ума. Выбирая и применяя подходящие нам лично методы работы над этими аспектами ума, мы инвестируем время и в общий уровень своего благополучия в целом, и в тот эффект, который мы затем оказываем на окружающих.

Весьма упорядоченную и созвучную мыслям Шоны Шапиро, Алана Уоллеса и Матье Рикара логику развития счастья предлагает основоположник школы позитивной психологии Мартин Селигман. В его схеме, которая легла в основу одного из самых известных опросников для определения личного уровня счастья (тест PERMA — https://psytests.org/life/perma.html), за глубинное (эвдемоническое) благополучие отвечают легкость переживания радующих эмоций, способность входить в потоковые состояния и чувство осмысленности нашего личного существования и нашей деятельности. К этим трем показателям, с которых и началась теория Селигмана, позже были добавлены наличие здоровых взаимоотношений, уровень личных достижений и систематическая забота о здоровье тела и ума. Применяя эту логику, каждый из нас может уже сейчас спросить себя — на рабочем месте или вне его: часто ли я переживаю позитивные эмоции? Удается ли мне регулярно погружаться в состояние потока, теряя счет времени и наслаждаясь текущим занятием? Есть ли у меня здоровые, поддерживающие отношения с другими людьми? Занимаюсь ли я чем-то значимым в больших масштабах? Есть ли у меня достижения, которыми я могу гордиться? Насколько хорошо я сейчас забочусь о здоровье тела и ума?

Прокачать эвдемонию

Как показывает мой собственный опыт преподавания эвдемонических навыков на протяжении последних 13 лет, процесс работы над развитием счастья часто начинается именно с постановки этих вопросов и с обсуждения базовых теоретических положений, приведенных выше. Хотя некоторые люди одарены в плане счастья от природы, для большинства из нас развитие глубинных форм благополучия начинается с обсуждения этого вида счастья и того влияния, которое оно может на нас оказать. Пока мы продолжаем думать, что счастье является лишь следствием успеха или конкретных уровней материального благосостояния, процесс развития глубинных уровней удовлетворенности запустить невозможно — мы остаемся заложниками погони за новыми видами внешней стимуляции и упускаем из виду важный вид счастья, способный глубоко повлиять и на наше здоровье, и на нашу профессиональную активность.

Сдвиг с мертвой точки, где счастье кажется недостижимой целью или лишь ускользающей фантазией, может произойти как на индивидуальном уровне, так и на уровне нашей коллективной культуры. Этот сдвиг происходит, когда мы прислушиваемся к выводам исследователей счастья, таких как Любомирски, Уоллес или Селигман, и задаемся вопросом о том, как повысить уровень нашего внутреннего благополучия в перспективе нескольких ближайших месяцев. Для кого-то из нас подобные размышления станут основой для применения отдельных видов практик, например проверенных научно методов развития благодарности или осознанности, для кого-то — приглашением к комплексному исследованию темы счастья, курсы на тему которого начинают предлагать все больше исследовательских команд из разных стран. В любом из этих случаев само побуждение к достижению благополучия, сопровождаемое знакомством с логичными стратегиями его развития, дает нам надежду на достижение счастья как цели, которую, по мысли Аристотеля, мы всегда выбираем ради нее самой, но которая, как показывают научные исследования, способна позитивно повлиять на большинство аспектов нашей жизни.