Выходит на экраны «Полночь с дьяволом» братьев Кернс

В прокат выходит фильм ужасов «Полночь с дьяволом» («Late Night with the Devil») Кэмерона и Колина Кернсов. Картина, стилизованная под якобы «найденную в архивах» запись телепередачи из 1970-х, получилась интереснее и честнее многих нынешних ток-шоу, считает Юлия Шагельман.

Если самым модным хоррором прошлого года стал режиссерский дебют братьев-ютуберов из Австралии Дэнни и Майкла Филиппу «Два, три, демон, приди!» («Talk to Me»), то сейчас на эту позицию претендует лента их соотечественников и тоже братьев — Кэмерона и Колина Кернсов. Ее одобрил сам Стивен Кинг, и, хотя его щедрость на похвалы несколько снижает ценность этой рекомендации, в данном случае она оправдана. Основной месседж «Полночи с дьяволом» оригинальным не назовешь: речь здесь идет буквально о продаже души ради денег и славы и последствиях такой сделки. Однако реализация этой идеи получилась, несмотря на откровенные приветы классике хоррора вроде «Изгоняющего дьявола» (1973), свежей и эффективной.

Фильм Уильяма Фридкина вспоминается не случайно — «Полночь с дьяволом» отправляет зрителей прямиком в ту же эпоху, когда на американских телеэкранах царил легендарный телеведущий Джонни Карсон со своим ток-шоу «Сегодня вечером». Днем эти экраны захлестывали новости о расовых столкновениях, демонстрациях против войны во Вьетнаме, энергетическом кризисе, политических скандалах и всякого рода насилии, а поздно вечером Карсон и конкурирующие шоумены веселили почтеннейшую публику комедийными скетчами, интервью со звездами и историями о всякого рода паранормальных явлениях, участившихся на фоне общей нестабильности.

Главный герой «Полночи…» как раз один из таких конкурентов, ведущий вымышленного шоу «Ночные совы» Джек Делрой (Дэвид Дастмалчян). Пролог в начале фильма рассказывает о его стремительном карьерном взлете от диктора региональной радиостанции до телезвезды, второй по популярности после Карсона. Однако Джек так и остается вечно вторым, претендентом, но не чемпионом, отстающим от лидера на пару пунктов. На пятом сезоне «Ночных сов» внезапно умирает от рака его любимая жена Мэделин (Джорджина Хэйг). Взяв паузу в год, Делрой возвращается на экраны, но уже не может набрать прежнюю популярность, его рейтинги падают все ниже, а контракт вскоре истекает.

В последней отчаянной попытке вернуть зрительское внимание на Хэллоуин 1977 года Делрой приглашает в студию «тематических» гостей: медиума Кристу (Файссал Баззи), якобы умеющего общаться с умершими; парапсихолога Джун (Лора Гордон), изучающую сатанинские культы; и героиню ее книги, 13-летнюю Лилли (Ингрид Торелли), воспитывавшуюся в секте и вроде бы одержимую дьяволом. В противовес им выступает бывший иллюзионист Кармайкл (Иэн Блисс), посвятивший себя разоблачению мошенников и шарлатанов от паранормального.

Кернсы, их оператор Мэттью Темпл, художники и монтажеры блестяще имитируют на экране дух и стиль телевидения 1970-х. На это работают камера, освещение, костюмы, декорации и даже лица актеров, в том числе массовки, как будто сошедших с фотографий и кинопленок той эпохи. Когда в студии начинает твориться всякая дичь (а она, конечно, начинает, иначе и фильма бы никакого не было), спецэффекты тоже выглядят соответствующе: например, Кристу вдруг извергает вязкую черную рвоту, забрызгивая бархатный пиджак Кармайкла, а милая девочка Лилли на глазах преображается в исчадие ада. Полному эффекту погружения мешает разве что черно-белая съемка в рекламных паузах, показывающая, что происходит за сценой.

Все это не столько страшно, сколько занятно, и опытным зрителям хорроров не составит труда предугадать развитие событий. Тем не менее актерский состав убедительно транслирует тревогу, охватывающую участников злополучного шоу, так что она передается и по другую сторону экрана. Дастмалчян, мелькавший в эпизодах множества картин, от «Темного рыцаря» до «Оппенгеймера» и «Дюны», в своей первой большой роли сочетает характерное для телезвезд слегка фальшивое вкрадчивое обаяние и потерянность человека, понимающего, что переступил последнюю черту, но хватающегося за иллюзию нормальности. Однако все мы понимаем, что вечерний телеэфир — последнее место, где стоило бы ее искать.