Люсинда Чайлдс, Уильям Форсайт и Бруно Буше в Париже

Балет Национальной оперы Рейна привез на гастроли в парижский «Театр де ля Виль» программу «Спектры», составленную из одноактных спектаклей живых классиков Люсинды Чайлдс и Уильяма Форсайта и постановки худрука рейнской труппы Бруно Буше. Рассказывает Мария Сидельникова.

Рейнская национальная опера — крупнейший региональный театр во Франции — живет и работает на три города. Опера расположилась в Страсбурге, балетная труппа и хореографический центр — в Мюлузе, Opera Studio, где обучаются молодые певцы,— в Кольмаре. Несмотря на свою удаленность и нацеленность на местную публику, театр то и дело выходит в столичные ньюсмейкеры. Причиной тому — искрометная репертуарная политика, выстроенная без оглядки на центральные сцены, которую проводят генеральный директор Алан Перу вместе с балетным руководителем Бруно Буше. Эта команда то шумно ставит забытую оперу «Геркер» французского композитора Альберика Маньяра (1865–1914), то приглашает Дмитрия Чернякова и его «Сказку о царе Салтане» Римского-Корсакова, то заполучает себе в афишу вечер Уильяма Форсайта с редкими спектаклями. А не так давно оригинальная версия «Жизели» Мартина Шекса выскочила в новостях даже в Москве, попав в номинанты Benois de la danse 2024 (см. “Ъ” от 30 мая).

Интерес к рейнской труппе в Париже подогревает и репутация ее худрука Бруно Буше. Бывший артист Парижской оперы, заручившись поддержкой тогдашней директрисы Брижит Лефевр, совмещал танцевальную карьеру с хореографической вплоть до 2014 года, а в 2017-м, когда ему было 39, получил предложение возглавить балет Рейнской оперы. Менеджерская школа Лефевр, прогрессивные взгляды на устройство современной труппы и опыт хореографа-постановщика сделали его перспективным кандидатом. И судя по нынешним гастролям, в роли руководителя Буше действительно чувствует себя весьма уверенно: при ограниченных возможностях, знакомых всем региональным театрам — всего тридцать артистов довольно разного уровня,— амбициозная программа его труппе оказалась по силам. Хотя включение в тройчатку между Чайлдс и Форсайтом собственного произведения Буше — скромного лирического дуэта, хореографической версии библейской борьбы Иакова с Ангелом на музыку Баха — выглядело несколько самонадеянно, но общего впечатления не испортило.

Зашли гастролеры с козыря, с их оригинальной постановки — спектакля «Songs From Before» («Песни прошлого», 2009) Люсинды Чайлдс на музыку одноименного альбома минималиста Макса Рихтера и тексты Харуки Мураками. Легендарная американка, участница художественной революции в Нью-Йорке 1960–1970-х годов, давно живет во Франции, в свои 83 года продолжает активно работать и «Songs From Before» возобновляла лично.

На сцене, как обычно у Чайлдс, строгая геометрия и идеальный порядок. Вертикаль действию задают три статичных панно из прозрачного пластика, пересеченные линиями и подвешенные под колосники. Повторяющиеся движения двенадцати артистов — самые базовые позы и прыжки — организованы по прямой из кулисы в кулису и рисуют таким образом уверенную горизонталь. По мере того, как меняется музыкальная тема и нарастает темп, усложняется и исходник: азбучные, бесконтактные соло начинают складываться в выразительные дуэты, а панно оживают и принимаются вальсировать из стороны в сторону, вторя пульсу музыки Рихтера.

Минималистичная конструкция спектакля Чайлдс строится по проверенной годами формуле, цель которой — пробраться за границы зрительного восприятия. Лишая зрителя основных опор — нарратива, временных привязок, пространственных ориентиров,— хореограф оставляет его наедине со своим воображением. Но как бы ни обезличивала Люсинда Чайлдс свои танцевальные криптограммы, артисты играют здесь решающую роль. Стоит им позволить себе секундную несобранность, и хрупкая магия живого спектакля разрушается.

В этом смысле поразительно живуч и независим от обстоятельств оказался «Enemy in Figure» («Враг на рисунке», 1989) Уильяма Форсайта — один из знаковых спектаклей самого смелого и радикального периода в карьере американского хореографа. Увидеть этот спектакль на сцене — редкость. Движение во «Враге» провоцируется светом и декорациями. Придумал их сам Форсайт, и участвуют они в спектакле на равных с одиннадцатью исполнителями. Передвижной фонарь с длинным кабелем задает непредсказуемые траектории, мощная веревка, которой артисты лупят об пол, вызывая воображаемые волны, ставит подножки то тут, то там, а деревянная стена S-образной формы пересекает сцену по диагонали. Она единственная остается неподвижной. Гармонии и порядка в это действие, возникающее одновременно в разных частях сцены, не добавляет и рваная музыка Тома Виллемса — постоянного композитора Форсайта с 1987 года до начала 2000-х.

Про деконструкцию классического языка Форсайтом сказано немало. «Враг» же — наглядный пример революции, которую хореограф произвел со сценическим пространством. В конце 1980-х Форсайт дружил с Даниэлем Либескиндом, архитектором-деконструктивистом, разрушителем порядка, чьи идеи оказали на хореографа огромное влияние. Вслед за Либескиндом он деконструировал пространство сцены, менял привычный порядок вещей. Сценический мир резких уклонов, асимметричных стен, острых углов рождал совершенно новое движение — спонтанное, несовершенное, непредсказуемое, готовое к любым поворотам. Спустя 35 лет этот навык существования в постоянно меняющихся обстоятельствах выглядит как никогда актуальным — и на сцене, и в жизни.