Вдохновение и творческий процесс

Сегодня мы представляем вам интервью с талантливым художником, участником многочисленных российских и зарубежных выставок Александром Налединым. Его произведения поражают своей чувственностью и глубиной. Его картины элегантны и эмоциональны. В каждой его работе заметны сила и страсть, которые он вкладывает в каждый мазок кисти. В ходе нашего разговора мы узнаем его мнение относительно предметов искусства в интерьере, источниках вдохновения и творческом процессе. Приглашаем вас погрузиться в мир творчества этого неординарного художника.

— Предметы искусства в интерьере — это не просто украшение, а способ придать дому индивидуальность и характер. Какие произведения искусства лучше всего подходят для интерьера?

— Да, верно, это не украшение. Я думаю, что для наиболее точного ответа на этот вопрос нужно поднять тему того, что является произведением искусства, а что нет. В моем понимании произведение искусства — это созданная автором картина мира, воплощенная в реальность через призму его собственного мира, при этом с учетом мировой истории искусства. И когда вы встречаете истинное произведение искусства, у вас вопросов возникает больше, чем появляется ответов, возникает потребность заново переосмыслить утвержденные ранее понятия, произвести своего рода реновацию добра, зла, любви, жизни, смерти и т. д. По сути искусство — это концепт мироустройства, заключенный в плоскость (картину), скульптуру, архитектуру, музыку или кино. Другими словами произведение искусства — сильная вещь. А есть еще сувенир. Им становится статистически выверенный запрос на встречу с чем-то занимательным для усредненного ума. И этому запросу необходимо угодить. Как таковые сувениры — это неплохо. Например, брелок на ключах или закладка в книге, но вот когда они становятся серьезной частью жизни людей, в моем понимании это уже грустная история. Потому что они начинают отуплять своих обладателей. Это можно сравнить с фаст-фудом. Быстрая и заманчивая по дизайну еда, которую ты получаешь еще и с незатейливыми анимационными приемами. То же самое и с сувениром в интерьере. Например, расположил человек по-середине гостиной какую-то пародию на Джеффа Кунса, сделанную бедным китайцем, который понятия не имеет, кто это такой. Просто ему заказали, а ему нужно кормить семью. Сначала кажется, что это интересно, постмодернизм как будто, а потом вдруг сам владелец этой гостиной становится, как сувенир — блестящий, глянцевый и пустой, как барабан. Своего рода живая пародия. Поэтому в моем понимании совершенно не важна форма искусства, важно, чтобы это было настоящее искусство.

— Как выбрать предмет искусства, который гармонично впишется в дизайн помещения?

— Это очень непростой вопрос. Потому что тут встает проблема последовательности. Нужно выбирать произведение искусства под дизайн или проектировать дизайн, подходящий под предмет искусства? Что из этого имеет больший культурный вес? Что считать отправной точкой развития мысли? Я думаю, что правильнее считать отправной точкой архитектуру. Архитектор создает свой объект, в котором должны гармонировать экстерьер и интерьер и, соответственно, он принимает решение, что из себя будет представлять дизайн. И если в его логике в дизайне необходимы арт-объекты, значит, они там будут запроектированы изначально. Если же дизайн уже создан и нужно дополнить эту реальность предметами искусства, то в этом случае правильнее всего обратиться в хорошую галерею, зарекомендовавшую себя на арт-рынке. Специалисты проконсультируют и помогут выбрать произведение. В случае, если цена окажется слишком высока, так как в целом произведения искусства находятся в зоне предметов роскоши, лучше, на мой взгляд, оставить пустой простенок. Как в одной старой песне: «...на каждом чистом листе найдешь при желании много никем не написанных слов, и это все будет твоим».

— Как вы видите будущее искусства в интерьере, и какие тенденции и тренды вы прогнозируете в этой области?

— В своем прогнозе я пессимистичен. Как пел Егор Летов: «пластмассовый мир победил». Я думаю, что концепция пластмассового мира, в который входят все области нашей жизни, имеет свойство распространяться. И также могу сослаться на Джейн Джекобс, которая в своей работе «Закат Америки. Впереди средневековье» прогнозировала печальный сценарий будущего нашей цивилизации. Я думаю, что нужно стараться заниматься культурой, ставить себе высокие профессиональные планки, делать все возможное, чтобы жизнь людей становилась объемнее и взгляд на реальность был шире.

— Расскажите нам о вашем творческом пути. Что вдохновило вас стать художником, и как вы развивали свой стиль и подход к созданию произведений искусства?

— Моя история очень простая. Мой папа был художником и писателем. Он был романтиком. А мама была химиком. Она была человеком четких категорий. В ней романтики было мало. Поэтому из меня получилось нечто среднее. Я довольно быстро перенял все навыки папы и ясность мышления мамы. Это отчасти дало мне возможность поступить в архитектурный университет и, попав туда, увидеть и понять всю красоту самой идеи архитектуры. Я стал архитектором, но одной архитектуры мне оказалось мало, она сама по себе великолепна, но слишком сдержанна, в ней для меня не хватает рок-н-ролла, поэтому с целью получить полный спектр чувств я параллельно стал заниматься графикой и живописью.

— Какие модели или темы чаще всего присутствуют в ваших работах? Почему именно они?

— Я занимаюсь фигуративной живописью. Я придумываю небольшую сцену, как будто я сценарист и режиссер в одном лице. Один из моих кумиров — Георгий Данелия, который, кстати, по образованию был архитектором. Так вот, я условно такой Георгий Данелия, который придумал кусок своего кино, но решил его пока не снимать, а сделать очень подробную раскадровку момента, который, на его (мой) взгляд, кажется наиболее удачным. И я рисую эту сцену. Даю ей название, которым мог бы называется фильм, если бы это все-таки был фильм. И поэтому не всегда содержание работы имеет буквальную взаимосвязь с названием. Таков мой метод на данный момент. Образы я использую разные, но чаще женские. Причина мне самому не ясна, просто мужской образ мне кажется скудноватым и скучноватым. Женщину же я привык считать сказочной эльфийкой, которая по своей природе создана быть натурой для произведения искусства. А мужчины не знаю, для чего созданы, наверное, чтобы рисовать женщин. Поэтому в этой роли я.

— В чем вы черпаете вдохновение? Есть ли у вас любимые объекты или мотивы, которые вас особенно воодушевляют?

— В профессиональной художествен­ной среде принято считать, что вдох­­новение — это для любителей, про­фессионалы же просто работают. Отчасти это справедливо, так и есть, каждый день ты по графику делаешь кусок работы. Но и момент вдохновения тоже, конечно, присутствует. Я думаю, что его отрицание — это своего рода кокетство профессионалов. Оно, как правило, возникает вследствие каких-то очень простых вещей, иногда совершенно бытового характера. Например, съел что-то вкусное, испытал удовольствие, и жизнь в этот момент заиграла новыми красками, и тут же приходит какая-то идея, которую надо записать или зарисовать и потом разработать. А если ел еще и в компании интересного человека, тогда вообще бегом в мастерскую. А из мировой копилки меня конечно вдохновляют великие мастера: Илья Кормильцев, Ларс фон Триер, Дэвид Линч, Рэм Колхаас, Трикки и т.д., их много у меня, в каждой сфере есть какой-то любимец. Это все великаны, наличие которых говорит о самой возможности существования великанов, а значит, есть куда стремиться. И вот оно и вдохновение. Наверное, оно состоит в идее оторваться от отметки 0.000 и заиметь какую-то отметку более серьезного характера.

Фотографии Антона Варсоба и Ольги Демковой