МОТ предлагает считать разрыв в занятости на рынках труда

Международная организация труда (МОТ) с этого года предлагает использовать для оценки состояния рынка труда новый индикатор — показатель разрыва в занятости. Он, по оценке организации, позволит точнее, чем показатель уровня безработицы, отразить, сколько людей на самом деле ищут работу.

Текущая ситуация на глобальном рынке труда требует новых способов измерения объема рабочей силы и потенциальной рабочей силы — их необходимо использовать в дополнение к традиционным измерениям занятости и безработицы. Поэтому МОТ разработала новый индикатор, который показывает разрыв в занятости: организация представила его методологию и первые оценки, полученные с его помощью, в докладе «Разрыв в занятости. Измеряя недоиспользование рабочей силы».

По прогнозу организации, глобальная безработица в 2024 году составит 4,9% (что составляет в абсолютных цифрах 183 млн человек), однако при этом количество людей, которые нуждаются в работе, может быть в разы больше. Сейчас для того, чтобы считаться безработным, нужно соответствовать двум основным критериям: быть готовыми приступить к работе в течение недели и недавно заниматься поиском работы. Однако, как отмечают аналитики МОТ, хотя эти критерии используются для измерения безработицы годами, многие люди, хотя и хотели бы приступить к новой работе, сейчас не попадают в число тех, кто ее ищет. Так, кроме безработных, МОТ выделяет категорию тех, кто относится к потенциальной рабочей силе, а также тех, кто хотел бы найти работу, однако не занимается ее активным поиском.

К категории потенциальной рабочей силы МОТ относит тех, кто не соответствует одному из двух нынешних критериев для признания безработным. Эти люди или недавно искали работу, но не готовы приступить к ней в течение недели, или, напротив, не искали новое рабочее место, но готовы выйти на позицию в короткий срок. Вторая категория — это те, кто хотел бы начать работать, но не находится в активном поиске рабочего места и не может, если бы таковое нашлось, выйти на него в течение недели.

С применением нового индикатора количество людей, которые в 2024 году будут нуждаться в работе, составит 402 млн (из них 137 млн — это потенциальная рабочая сила и 82 млн — не находящихся в активном поиске работы, остальные — безработные). При этом величина разрыва в занятости зависит в первую очередь от двух показателей: уровня дохода и гендера. Так, разрыв в рабочих местах среди женщин выше, чем среди мужчин. Женщины трудоустроены в 45,6% случаев, а трудоустроенные мужчины составляют 69,2%, то есть разрыв между гендерами оценивается в 23,6 процентного пункта. Подобная ситуация наблюдается и в уровнях доходов. В странах с высокими доходами разрыв между гендерами ниже (9,7% для женщин и 7,3% для мужчин), а в странах с низкими доходами, напротив, выше (22,8% для женщин и 15,3% для мужчин).

Ключевым фактором гендерного разрыва в занятости, как отмечают исследователи, являются семейные обязанности. В странах с высокими доходами вклад этого фактора в разрыв в занятости достигает 80%, а в странах с низким уровнем доходов — 62%. Таким образом, уровень доходов и вклад в семейные обязанности демонстрируют обратную зависимость в гендерном разрыве. Недостаточное использование рабочей силы определяется также неоплачиваемым трудом внутри семьи, на который женщины тратят значительно больше времени, чем мужчины. Уровень оплаты труда среди мужчин и женщин также отличается. В странах с высокими доходами оплата труда женщин составляет 73 цента на доллар по сравнению с мужчинами, а в странах с низкими доходами — лишь 44 цента на доллар. Это ставит женщин в уязвимое положение, так как занятость оценивается неравномерно. Гендерный разрыв в занятости, таким образом, определяется доминирующей долей участия женщин в семейных обязанностях и неравномерной оплатой труда среди мужчин и женщин.

«Вовлеченность женщин в неоплачиваемую работу по уходу, согласно статистике МОТ 2018 года, составляет 76,2% от общего количества часов неоплачиваемой работы по уходу, что в три с лишним раза больше, чем у мужчин»,— отмечает бывший технический координатор по вопросам занятости МОТ Анастасия Дубова. Такое неравномерное распределение может быть препятствием для выхода женщин на рынок труда, считает эксперт: «У женщин может быть больше трудностей с готовностью выйти быстро на нашедшуюся работу, так как она может быть больше вовлечена неоплачиваемую домашнюю работу, уход за кем-то. Соответственно, ей надо найти себе замену, и не всегда это возможно сделать за несколько дней. Или из-за своей загруженности домашними и семейными обязанностями она не может активно искать работу».

Новый индикатор, предложенный МОТ, может оказаться полезным и для оценки состояния рынка труда России, считает руководитель направления анализа и прогнозирования развития отраслей реального сектора ЦМАКП Владимир Сальников. «Обследования Росстата дают огромный массив информации для анализа, по крайней мере на годовом уровне, и многие из этих данных можно использовать, чтобы лучше понять ситуацию в стране»,— отмечает он. Сейчас, напомним, Росстат оценивает не только показатели занятости, безработицы и рабочей силы, но и потенциальной рабочей силы — критерии ведомства по отношению к этой категории аналогичны существующим у МОТ. Так, согласно данным Росстата, численность безработных в 2023 году составляла 2,4 млн человек, или 3,2%, а численность потенциальной рабочей силы — 835,1 тыс. человек. Однако российская статистика не имеет индикатора, который сейчас оценивает численность тех, кто хотел бы начать работать, но не находится в активном поиске рабочего места, и не может, если бы таковое нашлось, выйти на него в течение недели.

Уровень безработицы в России распределен практически одинаково среди мужчин и женщин. При этом численность женской потенциальной рабочей силы выше мужской, отмечает Анастасия Дубова. Причины для разных возрастных групп могут быть абсолютно разные — как традиционное распределение гендерных ролей, так и более высокий уровень смертности мужчин в более старших возрастных группах, говорит эксперт. Тем не менее статистики вовлеченности женщин в экономику ухода, включая домашние обязанности, в России нет, поэтому оценить влияние неоплачиваемого труда на трудовую занятость женщин довольно трудно — следовательно, пока оценить даже приблизительно, каким был бы для России показатель разрыва в занятости, не представляется возможным.

Николай Ларин, Виктория Семачкина