Почему в России с главным хищником не получится обойтись так, как в Европе

В прошлом номере «Ъ-Науки» мы рассмотрели динамику численности волка серого, которая в последние десятилетия резко возросла и продолжает расти. Ответные меры на это со стороны властей у нас в России и в Западной Европе принимаются противоположные. Найти здесь золотую середину будет проблематично, если не уделять достаточно внимания по меньшей мере двум биологическим особенностям этого сверххищника — его достаточно разумным поведенческим реакциям и его генетике, а также тому непреложному факту, что современное социальное восприятие волка, мягко говоря, не вполне адекватное.

В европейской культуре волк одно из самых мифологизированных животных. Волк-прародитель или воспитатель родоначальника племени довольно часто встречается у народов Евразии. Самый известный пример — легенда о Капитолийской волчице, вскормившей Ромула и Рема. В Средние века волк из почитаемого тотема превращается в абсолютное зло: чудовище, которому суждено проглотить Солнце и самого бога Одина в «Старшей Эдде», и олицетворение мирового зла дьявольскую волчицу из «Божественной комедии» Данте.

В эпоху промышленной революции ландшафт Европы кардинальным образом изменился, исчезли непроходимые дремучие чащи с волками-оборотнями, и волк превратился в неудачливого лицемера из «Красной шапочки», которого в итоге убили и распотрошили охотники. Дальше — больше. Как уже говорилось в нашей предыдущей статье, под влиянием алармистов, а потом «зеленых» во второй половине прошлого века в общественном сознании европейцев сформировалась сказка о благополучном и радостном волке, которого следует защищать и любить. А у нас в то же время несколько поколений было воспитано на мультсериале «Ну, погоди!» с уж очень смешным и глупым волком.

Встреча 40 тысяч лет назад

Прародители современного человека и волка встретились около 40 тыс. лет назад, когда пришли в Евразию и попали в совершенно другую природную среду. Здесь в тундростепном поясе волки пасли большие стада копытных, защищали свое стадо от чужих стай и постоянно кочевали вслед за стадом, куда бы оно ни шло. Согласитесь, что это сильно напоминает стадию среднего варварства человека в неолите (как называют этот этап праистории общества), которая началась 5 тыс. лет назад с переходом наших предков от собирательства и охоты к земледелию и скотоводству. И помощниками в этом человеку уже были собаки, то есть прирученный 15 тыс. лет назад подвид волков. Достаточно сравнить эти три даты, чтобы задуматься, кто кого и чему научил.

Удивительного в этом нет. Волки являются одним из самых общительных видов на земле, наравне с человеком и приматами. Они постоянно налаживают новые контакты внутри стаи и с другими стаями, кормят не только своих, но и чужих щенков в стае. Есть волки-няньки, которые занимаются тем, что следят за всеми щенками в стае, пока другие ведут охоту. Предполагают даже, что современные волки в итоге стали менее развитыми в общении, чем волки тундростепного периода, так как теперь не существует таких огромных стад копытных и их перемещений. Современные волки зачастую живут мелкими группами — семьями и стаями.

Но как бы там ни было, волк по-прежнему существо умное. Экспериментальные исследования показали, что обучение волков идет намного быстрее, чем собак, а рассудочная деятельность у волков лучше. По наблюдениям члена-корреспондента АН СССР Льва Крушинского, более совершенное поведение волков — результат сложнейшей социальной организации их семей. Семейные группировки имеют четкую иерархическую структуру, облегчающую достижение конкретных целей, быстрое обучение молодняка и лучшую сохранность.

Человек в волчьей семье

Если Лев Крушинский был основоположником учения об элементарной рассудочной деятельности животных как предыстории интеллекта человека и на примере волка показал, что наряду с адекватным реагированием на раздражители животные в состоянии выполнять прогнозирующие реакции, то есть у волка имеется способность к элементарному мышлению, то профессор Ясон Бадридзе с начала 1970-х годов в течение 20 лет детально изучал, какие именно факторы необходимы для реализации максимально доступного этим животным уровня рассудочной деятельности. Причем два года изучал их in situ, в естественной для волков среде, став своим для семьи из пяти волков Боржомского заповедника.

Он готовился к встрече с волками в течение нескольких месяцев. Наблюдал за ними издалека, подкладывал на тропинки куски одежды, пропитанные его запахом, чтобы животные привыкли к нему. Наконец состоялась встреча с вожаком стаи. После взгляда глаза в глаза с волком Ясон Бадридзе долгое время не мог прийти в себя. Стая приняла его, но ученый был в ней лишь сторонним наблюдателем, или «присутствующим», как он сам себя называет. Бадридзе спал в бурке, разжигал костер, но поодаль от волков, чтобы не тревожить их дымом, помогал в охоте и иногда ел мясо вместе с хищниками.

Он наблюдал, как два переярка (годовалые волки) выкармливали месячных волчат, мать которых погибла. Комплексное восприятие инфантильных признаков новорожденных волчат и щенков может вызвать у волчиц полноценное развитие родительского инстинкта вплоть до лактации даже у неполовозрелых самок. (Вспомним, что то же самое нередко возникает и у женщин, занимающихся уходом за младенцами.) Однажды волки отогнали от Ясона медведя. В другой раз, когда он повредил ногу и не мог передвигаться, молодой волк из стаи пришел покормить его отрыжкой мяса. Иногда ученый отлучался домой, ведь там его ждала семья, дети. Возвращаясь в лес, он издавал протяжный вой, благо выть по-волчьи он научился мастерски. Правда, когда он приехал в Америку, на его вой американские волки не ответили. Диалект не тот!

Профессор Бадридзе специализировался на реинтродукции выращенных в неволе животных, в том числе хищных, в их природную среду обитания. На основе особенностей поведения волка он разработал методики обучения волков добывать строго определенный вид добычи. Выпущенные на волю, молодые волки не трогали домашних копытных, нападали лишь на диких и на другую живность. Очень успешно они охотились на бродячих и одичавших собак. На территорию Триалетского хребта Ясон Бадридзе выпустил четыре группы волков (всего 22 зверя), специально их подготовив. «На этом участке было 700 одичавших собак. Ни одной собаки не осталось»,— подвел он итог этого эксперимента.

Семейные традиции

Взаимоотношения волка и собаки сложные, как в чисто теоретическом плане одомашнивания собаки, так в практической плоскости взаимоотношений этих двух подвидов одного вида. Хотя традиционно со времен Линнея их в учебниках и справочниках часто относят к разным видам: волк серый — Canis lupus L. 1758, собака — Canis familiaris L. 1758, строго говоря, это подвиды от одного вида: Canis lupus lupus и Canis lupus familiaris, которые скрещиваются и дают плодовитое потомство. А сколько всего подвидов волка было и существует сейчас, пока точно не уставлено: цифры колеблются в интервале от двух до трех дюжин.

Что касается одомашнивания волка, то здесь теорий тоже много. Пока с большой степенью уверенности можно говорить лишь о том, что оно началось более 15 тыс. лет назад с долговременной взаимной связи волков и людей — охотников и собирателей и стало одним из важнейших событий в истории человечества. Собаки с момента одомашнивания путешествовали с людьми по всей планете. При этом происходили периодически скрещивания с дикими волками, что привело к усложнению генетического древа современных собак. Скорее всего, современные собаки независимо произошли от разных популяций плейстоценовых волков Восточной и Западной Евразии. А генетические различия европейских и восточноазиатских собак могут быть обусловлены скрещиваниями с разными субпопуляциями волков.

Также предки собак, еще дикие волки, скрещивались с шакалами. Это говорит о том, что наличие в геноме современной собаки генов современного серого волка отнюдь не подтверждает, что собаки произошли от них, просто это результат случайных событий в прошлом. Например, черная окраска североамериканских волков, обусловленная доминантно наследуемым геном бета-дефензина — это результат спаривания с ранними индейскими собаками на Юконе примерно 7200 —1600 лет назад. Люди не одомашнивали шакалов, но шакалы также внесли свой вклад в генетику тех диких волков, которых удалось одомашнить.

Профессор Анатолий Кудактин из Кавказского заповедника полагает, что одной из причин быстрого распространения шакала в европейской части России, а также в Западной Европе, стало толерантное отношение к нему волка. Прежде чистокровные волки агрессивно относились к шакалам, убивая их. Теперь в популяциях волка много волкособак, и у них изменилось отношение к шакалам. Теория пока спорная, но все эти примеры показывают, насколько сложны взаимоотношения волка со своими ближайшими родичами.

Согласно наблюдениям еще в 1950-е годы известного воронежского зоолога Льва Рябова, при истреблении волка или резком снижении его численности его место в ценозах занимают экологически близкие ему, но не менее вредные хищники — бродячие и одичавшие собаки и волкособачьи гибриды. Иногда волкособаки «поглощаются» бродячими и одичавшими собаками, и тогда среди них появляются собакоподобные хищники с волчьим поведением. При любых вариациях родительских пар и кровности волкособаки в большинстве случаев более дерзкие хищники, чем волки.

С другой стороны, сравнительно недавнее исследование 2004 года зоолога Ильпо Койолы и его коллег из финского НИИ охоты и рыболовства убедительно доказывает присутствие в волчьем племени отдельных особей и даже целых семей, специализирующихся на добыче собак. При этом достоверной причинно-следственной корреляции с численностью основного прокормителя здесь волков — лося не было отмечено, то есть эти волки целенаправленно охотились на собак.

Интересно, что ученые называют восточносибирскую лайку почти единственной собакой, которая не пасует перед волком и способна защищаться без всякой команды со стороны людей. Был случай, когда одна лайка сумела защитить семью от целой волчьей стаи, проведя долгие «переговоры» с вожаком на специфическом «языке северного леса» и подкрепив их отважной боевой вылазкой. Но, конечно же, не только восточносибирские лайки могут справиться с волками. Более мощные пастушьи собаки Кавказа и Центральной Азии также должны выходить победителями в схватках с волками. В Таджикистане, например, считают, что грозой волков становится кобель из помета среднеазиатской овчарки, когда рождается только один щенок — арслон. За него пастухи отдают двух-трех баранов. Замечено, что волки как-то узнают о появлении арслона и упорно стремятся его убить. Голос взрослого арслона (вой, лай) страшен для волков.

Что же касается волков-людоедов, то они были во все времена, есть и сейчас. Здесь очень важно наблюдение профессора Льва Крушинского, свидетельствующее о том, что стереотипы поведения родителей или доминантных особей в стаях наследуются низкоранговыми особями и передаются из поколения в поколение. От «плохих» родоначальников ведут начало «плохие» стаи, убивающие домашних или диких копытных сверх всякой меры, и, возможно, волки-людоеды. Но как и почему эта «эпидемия» распространяется — пока остается вопросом.

Появление волков — трупоедов и людоедов в годы опустошительных войн — историческая реальность. Однако известный ученый–охотовед Михаил Павлов из ВНИИ охотничьего хозяйства и звероводства им. Б. М. Житкова в своей монографии «Волк» (1990) приводит многочисленные достоверные сведения о нападениях волков на жителей Кировской области, хотя на остальной территории СССР таких фактов было достоверно меньше. Но на вятской земле войны не было. Каковы причины «вятской аномалии» не установлено. Если исходить из аксиомы, что волки семейно-стайные животные, длительное время обитающие на постоянных участках и строго соблюдающие этот территориальный порядок, то возникает вопрос о способах распространения указанного навыка между стаями. Не меньшая проблема — как это предотвращать.

Жизнь волка имеет значение

В 1973 году на конференции в Стокгольме Всемирный совет охраны природы принял манифест по охране волков. Если коротко, то его суть современным языком можно выразить так: жизнь волка во всем его биологическом разнообразии имеет значение. Для реализации этого декларативного документа в нашей стране под эгидой Всесоюзного териологического общества АН СССР была создана рабочая группа по волку и другим хищникам. Ее возглавил профессор Дмитрий Бибиков, который в те годы был членом, а затем сопредседателем рабочей группы по волку МСОП. Членами группы стали зоологи и охотоведы со всех уголков страны. Были расширены прежние исследования волка и проведены новые с использованием самых современных на тот момент технических средств, включая радиотелеметрию. На заседаниях группы обсуждались результаты. Итогом стала обширная коллективная монография «Волк» («Наука»,1985), в составе авторов которой был цвет отечественной зоологической науки. К сожалению, выводы и рекомендации той рабочей группы до сих пор не апробированы и не внедрены.

В последующие годы существенным дополнением к упомянутым рекомендациям стали молекулярно-генетические исследования внутривидовой изменчивости волка. Например, установлено, что в Сибири низкая доля межпопуляционной изменчивости свидетельствует о высокой миграционной активности волка, популяции которого связывает активный обмен генами. Но при этом вид неоднороден, кластеризация по микросателлитным локусам показала наличие отдельных ядер: Алтай, Бурятия, Забайкалье, Якутия. Не обнаружено группировок с обедненным генофондом, а также группировок, обладающих уникальным генофондом, и нет опасности утраты внутривидового разнообразия при усилении пресса охоты.

В почти целиком урбанизированной Западной Европе благоприятный статус популяций волка определяется «Руководством по планам управления крупными хищниками». Например, немецкие коллеги подсчитали, что «если предположить, что сохранение 95% генетической изменчивости... принимается за целевое значение, это означает, что, по крайней мере, 100 воспроизводящихся стай волков соответствуют благоприятному природоохранному статусу». А это, в свою очередь, означает, что «например, немецко-западное польское население волка как подгруппа балтийского населения с нынешним населением в Польше к западу от Вислы, составляющим не менее 95 стай, вместе с пятью стаями, принадлежащими той же подгруппе населения в Германии, уже будет иметь благоприятный природоохранный статус, даже без существующего обмена с балтийскими и другими соседними популяциями».

У нас так просто не получится: и волков гораздо больше, и ареал их несоизмеримо шире и более разнообразный. Но дело у нас даже не в сложности управления волчьим поголовьем, а в том, что в постсоветской России государство самоустранилось от выделения средств на эти цели, переложив эту проблему на субъекты РФ, у которых средств обычно недостаточно. Проблема ныне даже восстановить институт егерей-волчатников и содержать их хотя бы по одному на несколько районов. При этом многомиллиардный ущерб от хищнической деятельности волка в сотни и тысячи раз больше финансовых затрат на регулирование. В региональных уполномоченных органах охотничьего хозяйства необходимо иметь специалистов, отвечающих за весь комплекс волчьих проблем и вопросов, в том числе оценивать трансграничные миграции или кочевки волка и согласовывать тактику регулирования их численности. Стихийный бессистемный промысел волка с уничтожением или разрушением его семейных пар «не за то, что он сер, а за то, что овцу съел» — негодный «экологический эксперимент» с целый набором непредсказуемых последствий.

Александр Бондарев, кандидат биологических наук, доцент АГАУ (ФГБОУ ВО Алтайский государственный аграрный университет, город Барнаул)