Двусторонние переговоры Владимира Путина с приехавшими в Астану лидерами были шосткими

3 июля в столице Казахстана Астане президент России Владимир Путин встретился с шестью лидерами стран, приехавшими на саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников разбирался, как и Владимир Путин, с каждым персонально.

Астана, конечно, подготовилась к проведению саммита ШОС как смогла. То есть встретила его во всеоружии. Еще накануне ночью, когда мы ехали из аэропорта в город, я обратил внимание, что на каждом третьем-четвертом перекрестке стоят армейские БТР и БРДМ с крупнокалиберными пулеметами. Мне даже стало казаться в какой-то момент, что все это мерещится и что у ночи со страха глаза велики. Впрочем, выяснилось, что велики у кого угодно, кроме меня. Утром военной техники на улицах города, такое впечатление, стало даже больше. Это производило необходимое впечатление на всех присутствующих (в городе, да и в пригородах тоже). То есть лишний раз на улицу выходить не хотелось. Тем более что утром пошел сильный дождь.

БТР и БРДМ на дорогах столицы были в конце концов объяснимы. Астана не так уж часто принимает саммиты, в которых участвуют лидеры решающих (не все, но и не ничего тоже) государств: России, Китая, Турции… Тем более что законы военного времени распространяются в такой ситуации, видимо, не только на зону СВО.

Как и на любом саммите, для ШОС имеют значение, уверен, прежде всего двусторонние встречи. Их у Владимира Путина было в этот день шесть.

Все они происходили на, так сказать, российской территории, то есть в отеле Ritz-Carlton, полностью отданном в эти дни под нужды российской делегации.

И первым у Владимира Путина в этот день был президент Монголии Ухнаагийн Хурэлсух (Монголия — страна-наблюдатель в ШОС).

Президент Монголии очень долго и, казалось, совершенно искренне поздравлял Владимира Путина с избранием на пост президента России, которое случилось вообще-то, если кто забыл (а таких, похоже, не больше, чем тех, кто помнит), еще в середине марта этого года. Можно сказать, что президент Монголии видел президента России после избрания впервые, и это будет правдой, но все-таки 17 марта состоялось, строго говоря, переизбрание, а не то чтобы избрание. И сразу стоит сказать, что больше никто из собеседников Владимира Путина, в том числе из тех, кто после 17 марта тоже видел его первый раз, в этот день ничем таким не грешил.

Тем более что и президентам России и Монголии было что обсудить и без этого.

— Есть проект строительства железной дороги, связывающей Дальний Восток России и Китайскую Народную Республику,— рассказывал монгольский президент,— через восточную часть Монголии. А также и западное направление, связывающее Республику Тыва через западную часть Монголии с китайскими партнерами… Кроме того, мы испытываем большой энергетический дефицит. Экономика растет, спрос в энергетике тоже растет. Мы с китайскими коллегами построили ГЭС «Эрдэнэбурэн», и этот проект очень активно развивается. На нашей встрече в Пекине (в октябре 2023 года.— “Ъ”) я говорил вам, что было бы хорошо аналогичный проект провести и с Российской Федерацией, я говорю о проекте ГЭС «Эгийн-Гол». Мы, конечно, знаем о вопросах экологического порядка, мы готовы их решить вместе с российской стороной.

То есть выяснялось, что разговор и правда содержательный и президенту Монголии и в самом деле есть что сказать.

Затем Владимир Путин встретился с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым.

Надо сказать, что каждая встреча двух лидеров проходила на втором этаже отеля, и гости поднимались, пройдя через главный вход. Каждого лидера встречали девушки в расписных национальных казахстанских костюмах, и видно было, как они хотели и должны были понравиться выделенным им лидерам. И ни один из глав государств в конце концов не обратил внимания ни на одну девушку, стоявшую возле рамки металлоискателя с распростертыми без преувеличения объятиями. Мужчины уходили куда-то вправо (а не налево, где их почему-то и ждали) и были, очевидно, слишком озабочены состоянием двусторонних межгосударственных отношений. Надо сказать, что девушки при этом держали себя в руках и затем стояли все как одна, просто показывая руками направление движения — вместо того чтобы, как задумывалось, остановить гостя и угостить его местной выпечкой, так и остававшейся на деревянном лотке до следующего посетителя.

С президентом Азербайджана Владимир Путин провел много времени. Я потом спросил вице-премьера Александра Новака, который был на встрече, действительно ли обсуждали, как утверждали источники “Ъ”, возможность поставки природного газа из Азербайджана в ЕС через Украину, притом что значительная часть этого газа могла бы оказаться российской.

Господин Новак, как говорится, не подтвердил, но и не опроверг это предположение. Проще говоря, он надолго замолчал.

— Это вопрос, который вообще-то требует длительной проработки…— наконец сказал он.— И не от нас зависит… И в большей степени, будем так говорить, касается хозяйствующих субъектов. И в этом плане — да, обсуждалось.

На встрече с премьер-министром Пакистана Шехбазом Шарифом возникла еще одна интересная тема.

— Если помните,— сказал в какой-то момент господин Шариф,— в прошлый раз я вам говорил, что в 50-е, 60-е, 70-е годы у нас был товарооборот по условиям бартера. Мы импортировали много техники и продукции из Советского Союза, экспортировали текстиль и кожу в вашу страну. И все это делалось на условиях бартера! Мне кажется, что сейчас пришло время преодолеть финансовые, банковские проблемы и возобновить, расширить наши отношения по условиям бартера. Это было бы очень хорошо для Пакистана! Мы смогли бы преодолеть многие другие проблемы!

Можно было бы просто ахнуть. Вернуться к бартеру. Нефть в обмен на продовольствие. Газ в обмен на кожу! Советский Союз в обмен на Россию.

Премьер Пакистана объяснил все это между тем просто и доходчиво. А господин Новак позже прокомментировал и его предложение:

— По сути дела, бартер есть, просто он трансформируется, просто используются современные методы, программное обеспечение и так далее… Этим занимаются и банки. Это более по-современному будет делаться.

Главное, видимо, в том, что будет делаться.

Все интересовались встречей с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Все-таки Владимир Путин не встречался с ним с тех пор, как при содействии президента Турции на Украину вернулись командиры батальона «Азов» (запрещен в РФ и признан террористической организацией), которые до конца боевых действий, как договаривались Россия, Украина и Турция, должны были находиться на территории последней. Это был своего рода домашний арест.

Об этом событии забывают, когда начинают недоумевать, почему Владимир Путин до сих пор не приехал, как было намечено, в гости к Реджепу Тайипу Эрдогану. Между тем рискну предположить, что истинная причина — именно в том, что произошло тогда в нарушение всех договоренностей между этими людьми.

Но все-таки теперь они встретились и говорили о том, что товарооборот в $55 млрд — это не для них и что это, конечно, вскоре вырастет по крайней мере раза в два.

А также вслух они обсуждали строительство АЭС «Аккую», первый блок которой должен заработать уже через несколько месяцев, и сделать это, как ясно хотя бы из комментария главы «Росатома» Алексея Лихачева перед встречей, будет чертовски трудно, ибо партнеры, поставляющие по контракту значительную часть оборудования (прежде всего, как я понял, речь идет о компании Siemens), выполнять свои контрактные обязательства сейчас не стремятся.

Между тем для Реджепа Тайипа Эрдогана и Владимира Путина это принципиальный вопрос, тем более что есть идея вместе строить вторую турецкую АЭС в городе Синопе.

— Также хочу еще одну вещь отметить! — воскликнул под конец публичной части своей речи господин Эрдоган.— В самое кратчайшее время жду вас, господин президент, в моей стране!

— Да-да, я помню…— буквально перебил коллегу Владимир Путин.

А еще позже и эту фразу кто-то обронил из стенограммы встречи.

Затем к Владимиру Путину приехал председатель КНР Си Цзиньпин (а не наоборот).

Эта встреча проходила в другом, более просторном помещении. И переговорный стол был просто огромный, и участников было, такое впечатление, человек тридцать. А один из переговорщиков рассказал мне, что сразу видно: обставляла все именно российская, а не китайская сторона:

— Видите, у каждого кресла на столе — микрофон. А вот китайские товарищи так не делают. Они ставят только один микрофон. Потому что у них на таких встречах говорит только один человек — председатель Си Цзиньпин.

Между тем главным на этой встрече было то, что она состоялась и что все это видели.

Основным в переговорах со всеми странами является сейчас один-единственный вопрос: как торговать друг с другом в условиях санкций, в том числе и по отношению к третьим странам (в этом смысле Владимир Путин, когда стемнело, встретился и с президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым).

А эта тема, как и деньги, в ней задействованные, любит особенно, просто звенящую ими тишину.

Андрей Колесников, Астана