Как российский президент принял индийского премьера

8 и 9 июля президент России Владимир Путин провел в Москве вместе с премьер-министром Индии Нарендрой Моди. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает почести, оказанные индийскому гостю, ни с чем не сравнимыми и рассказывает, почему все так вышло.

Прием премьер-министра Индии Нарендры Моди в Ново-Огарево вечером 8 июля оказался совершенно беспрецедентным.

Накрыли-то им на веранде, которую для гостей открывали (а точнее приоткрывали, так как с утра 7 июля 2009 года, когда это случилось последний раз, было, я помню, не жарко) лишь однажды — во время приезда президента США Барака Обамы, когда на него была еще какая-то надежда. (Тогда встречен он был не только Владимиром Путиным, а и целеустремленным мужчиной в красной косоворотке с кушаком, с самоваром и сапогом на трубе; теперь, впрочем, говорят, обошлось без самовара, но где-то на заднем плане многозначительный мужчина, причем чуть не этот же, вроде снова присутствовал — на этот раз скорее как смелая декорация.)

— Это официальная резиденция, где я живу,— показывал президент премьер-министру с веранды.— С одной стороны — комплексы, где мы работаем с коллегами. В другой стороне — бытовые помещения и блок, где я живу. Мы с вами там сегодня были!

Там до сих пор не был не только Нарендра Моди, но и почти никто и никогда из журналистов. Переговоры и правда происходят в «комплексе, где мы работаем с коллегами». Все остальное — закрытая зона. Но не в этот раз.

Там, где «блок, где я живу», развернут небольшой ботанический сад (по преданию, силами в основном Людмилы Путиной, которая в свое время сама подбирала для него растения) с прудиком и источником, проверенным и даже информированным, ибо видел он здесь кое-кого, о ком вам не стоит даже думать и кто приходил сюда, может, просто живописно взгрустнуть на закате; и с поэтично светящимися по ночам, а днем просто унылыми, потерявшими вкус к жизни проволочными дельфинами цвета помрачневшей морской волны, словно выпрыгивающими на сушу (с ними же такое бывает, загадка природы), и наверное, в поисках лучшей жизни (думают, она тут есть).

Там конюшня, разросшаяся с тех пор, как туда привезли маленькую лошадку, пони Вадика, которого российскому президенту подарили в 2005 году заранее благодарные соотечественники на ипподроме в Казани, а потом благодарный Вадик был показан здесь, в Ново-Огарево, итальянскому премьеру Сильвио Берлускони (и где они, увы, теперь: и Вадик, и премьер, и многие соотечественники тоже…). Нынче в конюшне отборные жеребцы, подаренные арабскими шейхами и восточными президентами (сейчас были покормлены морковкой, которую несли за премьером и президентом изрядно и нарядно, по их же мнению, разодетые русские женщины в межнациональных костюмах).

То есть в конюшне побывал не только индийский гость, которому потом еще и показали шоу с конями, осуществляемое теми же демонстративно дородными (и даже демонстративно детородными), воплощающими все самые смелые предположения о самих себе женщинами, которые, конечно, могут не только остановить на скаку коня, а, кажется, и ось земную, если вздумается, повернуть вспять (тем более если ось зла, а она сейчас зла как никогда). А и журналисты побывали тоже.

Там же, на территории, были зафиксированы и активно лающие, просто, можно сказать, крикливые собаки породы пхунсан, которых подарил Владимиру Путину Ким Чен Ын, северокорейский лидер. То есть было все что душе угодно, в том числе и, таким образом, шоу с собаками.

И все это, повторяю, показывали журналистам (хоть и очень уж немногим), то есть было намерение подчеркнуть: да, ценим, да, просто не с чем сравнить.

Да и то, что говорил Владимир Путин Нарендре Моди, сравнить было не с чем и не с кем. Нет, ни один из гостей Владимира Путина не удостаивался такого щедрого приема в Ново-Огарево.

— Вначале хотел бы вас поздравить с переизбранием на должность премьер-министра,— говорил российский президент.— Думаю, это не случайно, а результат вашей работы на протяжении многих лет во главе правительства Индии. У вас свои идеи, вы очень энергичный человек, умеете добиваться результатов в интересах Индии и индийского народа. И результат очевиден: Индия уверенно занимает третье место в мире по объему экономики… Но самое главное не это!

Конечно, Владимира Путина должно было впечатлить другое — и впечатляло. Так что же самое главное, по сравнению с чем меркнет третье место в мире по объему экономики?

— Самое главное, что 23 млн рождений в год! — воскликнул Владимир Путин.

Каждый год — шестая часть населения России, которая уж не первый год перестала прибавляться людьми (а теперь и вовсе шансов нет).

— Даже для такой страны, как Индия, это все-таки много! Это самый большой показатель в мире! — продолжал господин Путин, и что скрывать — с завистью.— Это не просто цифры, это значит, люди планируют свою семью, свою жизнь, горизонт планирования расширяется! А это значит, что они чувствуют себя уверенно, чувствуют стабильность определенную, что очень важно.

И это же значит, что где-то люди такого не чувствуют.

Надо сказать, что и Нарендра Моди не подвел Владимира Путина:

— Побывать у друга дома — это, конечно, большая радость! — отозвался он.

То есть не просто «друга», но и «дома», и «радость». Сочетание всех этих слов продолжало создавать беспрецедентное впечатление.

— Вы правы,— продолжал индийский премьер,— да, выборы в Индии были весьма важными и огромными по масштабу. Индия — это самая крупная демократия, она считается «матерью демократии» (тут он уверенно и много на себя взял.— А. К.), и в этих выборах проголосовало порядка 650 млн человек! В первый раз за последние 60 лет правительство выбралось в третий раз подряд. Первый раз это сделал первый премьер-министр Джавахарлал Неру, он выбрался третий раз, а уже через 60 лет у меня появилась такая возможность. Народ Индии дал мне этот шанс — служить Родине!

Могло показаться (и казалось), что в словах этих много пафоса, но этот человек так, судя по всему, и воспринимал происходящее, в том числе и с ним, и уже давно. И премьер страны, в которой живут уже почти полтора миллиарда человек, разве не может и не должен быть таким?

— Люди Индии, которые дали мне этот мандат…— сказал он и замолчал, переживая очередной исторический момент.— Я работал десять лет в правительстве, и у меня принцип: реформировать, исполнять и преобразовать! Поэтому народ Индии голосовал именно за этот принцип, и я уверен, что на третьем сроке я буду работать в три раза больше!

Судя по тому, как он выглядит и настроен, ему подвластен и четвертый, так что они с Владимиром Путиным еще долго будут встречаться в сегодняшнем качестве, в том числе и в Ново-Огарево.

— Вы посвятили всю свою жизнь служению индийскому народу, и люди это чувствуют,— подлил масла в огонь этой страсти самопожертвования господин Путин, и сам что-то воспылавший высокими чувствами да красивыми словами.

— Вы правы,— согласился премьер-министр,— у меня только одна цель — это моя страна, народ Индии.

Ну все, теперь можно было и о накопившихся взаиморасчетах поговорить.

На следующее утро оба были на возложении венков к Могиле Неизвестного Солдата, а потом поехали на ВДНХ, где накануне господин Путин провел почти весь день… Там они зашли в павильон «Атом», такая идея пришла, по информации “Ъ”, непосредственно в голову Владимиру Путину, и побыли там долго, минут 40, однако уже в самом начале второго были в Зеленой гостиной Кремля, где ждали их две обширные делегации, хотя переговоры назывались «в узком составе».

Индийские переговорщики вели себя очень примерно, сидели в креслах, ждали и даже друг с другом, пока команды не было, не переговаривались. А их российские коллеги казались просто неугомонными.

Замглавы администрации президента Максим Орешкин не мог наговориться с главой «Роснефти» Игорем Сечиным, первый вице-премьер Денис Мантуров — с помощником президента Юрием Ушаковым, министр иностранных дел Сергей Лавров — сразу со всеми (надо отдать должное — только он и еще потом Денис Мантуров сходили и поздоровались с индийскими коллегами, слегка, казалось, придавленными кремлевским величием московской гостиной) и от всех вдруг сразу уставший и устремившийся в кресло, в которое грех не устремиться, ибо оно такое, как вы сейчас подумали и даже не мечтали…

— Я благодарен вам за внимание,— говорил коллеге Владимир Путин,— которое вы уделяете наиболее острым проблемам, в том числе пытаетесь найти какие-то пути к решению и украинского кризиса, и конечно, прежде всего мирным путем.

Но все-таки остаются, как я понял, и другие вероятности.

— Ваше превосходительство, мой дорогой друг! — неторопливо воскликнул премьер-министр.— В марте в России были президентские выборы, я хотел бы вас еще раз поздравить с блестящей победой!

Да, никогда не будет мало поздравить человека с таким. Все они, прошедшие это, по себе знают, что значит пройти через такое и потом получать и получать, и все по заслугам…

Неожиданно поздравления получили и индийские фермеры, причем в изысканной, безукоризненной форме: не придерешься.

— Ваше превосходительство, последние пять лет для всего мира, для всех стран мира были весьма сложными,— рассказал господин Моди.— Были разные конфликты, разные кризисы. Сначала COVID создавал трудности для всего мира и человечества, затем пришли разные конфликты, разногласия, и поэтому человечество оказалось в таком трудном положении. В такое время благодаря индийско-российской дружбе, когда мир сталкивался с разными кризисами в сфере продовольственной безопасности, в сфере топлива, в сфере удобрений, именно благодаря нашей с вами дружбе мы избежали всех трудностей для индийских фермеров, и мы удовлетворили все их потребности в удобрениях. И в этом особая роль нашей с вами дружбы, и мы полностью привержены защищать интересы индийских фермеров, используя наше с вами сотрудничество.

Он словно объяснил, в чем причины, кроме прочего, особенной сегодняшней дружбы и за что его нельзя упрекать, ибо вот к чему, кроме прочего, приводит такая дружба. Были, если что, спасены индийские фермеры.

— Весь мир,— продолжал Нарендра Моди объясняться,— сталкивается с кризисом в сфере топлива, энергии, но благодаря нашему сотрудничеству мы смогли избежать всяких трудностей для простых граждан Индии! Мы обеспечивали бензином, дизельным топливом и так далее! Поэтому весь мир должен признать, что благодаря индийско-российскому сотрудничеству в сфере энергетики мы обеспечивали стабильность на мировом рынке!

Чтоб помнил мир спасенный… Да куда там…

Премьер-министр по сути отчего-то повторил, хоть и расширил свою трактовку.

— Во многих странах мира люди сталкиваются с проблемами с топливом, дизелем, но благодаря нашим с вами договоренностям в этой сфере, в сфере энергетики, мы смогли обеспечить наших граждан этим топливом! — произнес премьер.— И не только обеспечили! Мы могли держать инфляцию под контролем и также обеспечили стабильность. За это я вам весьма признателен.

Теперь предстояло, очевидно, услышать про то, за что не очень признателен. И ведь мы услышали. Речь теперь была об Украине.

— Вчера в вашей резиденции у нас была прекрасная возможность провести четыре или пять часов,— говорил индийский премьер.— Мы в домашней обстановке обсуждали все вопросы, и я очень рад, что и по тематике Украины мы обменивались мнениями в открытом ключе, с уважением относились к мнению друг друга, и мы спокойно разговаривали.

Нарендра Моди хотел был деликатным — и был таким. Но хотел что-то сказать — и говорил:

— Ваше превосходительство, возьмем войну, какой-либо конфликт или террористические акты: любой верящий в человечество человек ощущает боль, когда умирают люди, и особенно, когда умирают ни в чем не повинные дети. Когда мы ощущаем такую боль, то сердце просто взрывается, и я имел возможность поговорить об этих вопросах с вами вчера.

И не про события ли того же дня это сейчас было? Но деликатность, прежде всего деликатность.

— В качестве вашего друга я вам всегда говорю, что для светлого будущего наших будущих поколений мир обязателен,— произносил господин Моди то, что считал нужным.— Поэтому мы считаем, что война — не решение. Решения не может быть посредством войны. Бомбы, ракеты и винтовки не могут обеспечивать мир, поэтому мы делаем акцент на диалоге, и диалог необходим.

С этим было не поспорить, но это было и не то, что, наверное, так хотел именно сейчас услышать Владимир Путин. Но ведь он сам говорит о готовности к переговорам. Так что оставалось слушать и соглашаться. Он и соглашался.

В какой-то момент показалось, что мы услышим новость:

— Ваше превосходительство, я очень рад, что вчера мы так неформально разговаривали и вы очень открыто рассказывали ваше мнение, без каких-либо окрасок. Из наших переговоров возникли очень интересные идеи и совершенно новые взгляды.

Теперь бы узнать, какие именно. Но нет, не узнали. А хотелось бы понять, что тут нового можно выдумать.

— Ваше превосходительство,— добавил господин Моди,— вчера мы также пришли к согласию, чтобы скорейшим образом установить мир, и мы готовы к любому содействию в этом деле. Я услышал вашу позицию, ваши позитивные взгляды и размышления. И я могу вас заверить, что Индия всегда была на стороне мира. Когда я вас слушал, я чувствовал оптимизм, и возникли надежды на будущее. Поэтому хочу вас за это поблагодарить!

Дипломатично. Жестко. Хотелось слушать.

Просто урок дипломатии. Нет, не премьер Венгрии. И вообще никто другой. Это Нарендра Моди.

Если кто и сможет, то он.

Потом еще больше двух часов мы ждали в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца, пока Нарендре Моди не окажут дальнейшие высшие почести. Здесь он получил в конце концов орден Святого апостола Андрея Первозванного, высшую российскую награду. (Переговоры в расширенном составе были уже, видимо, никому не нужны, потому что они и до этого были в расширенном составе. Экономические итоги визита остались не раскрыты. Об этом не хотели с подробностями говорить ни глава ВТБ Андрей Костин, ни замглавы администрации президента Максим Орешкин… Да никто. То есть осталось непаханое поле для фантазий.)

Это все потому, что господин Путин наконец-то нашел с кем поговорить после Махатмы Ганди.

Андрей Колесников