Архитектор Игорь Марков — о том, как создать один из самых знаковых парков России

Парку «Краснодар» в этом году исполняется семь лет. Его концепцию в 2017 году разработало немецкое бюро Gmp International. Парк стал отражением ценностей и идей бизнесмена Сергея Галицкого и «местом силы» южного города. Руководил проектом директор и архитектор российского офиса Gmp Architects Игорь Марков. Своим взглядом на общественное пространство он поделился с GUIDE.

GUIDE: В своих интервью, рассказывая о создании парка «Краснодар», вы говорили, что вашей задачей было создать некий манифест. Какое определение парку вы бы дали сейчас?

ИГОРЬ МАРКОВ: Заказчик хотел создать парк в южном стиле, абсолютно непохожий на другие проекты. В итоге мы создали микрокосмос, самодостаточное пространство, парк-интроверт, который сосредоточен на себе, находясь в мегаполисе. Думаю, манифестом и мечтой для своего времени парк и остался. Ну и, конечно, это наследие, которое прекрасно выполняет возложенную на него функцию — рекреационная зеленая зона.

G: Вы ожидали, что парк завоюет такую любовь жителей всей страны?

И. М.: Первоначально и во время работы над проектом — нет. Но по мере завершения работ, перед открытием парка и стадиона у меня появилось чувство, что мы сделали нечто особенное.

G: Насколько знаковым проект стал лично для вас, для вашей карьеры?

И. М.: Лично для меня он примечателен тем, что была уникальная возможность создавать такие вещи, которые в другой ситуации и с другим заказчиком создать было бы невозможно. Сергей Галицкий был готов к экспериментам и постоянно сам повышал планку. Мы приходили к нему с идеей и думали: ну вот сейчас нам скажут, что дорого. Но в итоге слышали: «Ребят, а давайте еще что-нибудь сверху». Работая над проектом парка «Краснодар», я получил творческое удовлетворение. Что касается карьеры… Это имело значение только в плоскости приобретения уникального опыта и знаний в области проектирования и строительства.

G: В этом году парку «Краснодар» исполняется семь лет. Когда вы последний раз были в нем? Можете поделиться своими ощущениями от атмосферы, «прижились» ли скрытые смыслы, которые вы вкладывали в создание этого места?

И. М.: Я не был в парке уже года три, но каждый день слежу в социальных сетях за его жизнью и его изменениями. Скрытых смыслов в парке не было, они все открытые. Насколько их прочли посетители парка… Автор пишет только половину книги: другую половину пишет читатель. Посетители по-своему интерпретируют объекты в парке.

G: Хотелось бы вам что-то изменить, доработать в парке сейчас?

И. М.: Многое. Чем мы сейчас и занимаемся. Я продолжаю работать над объектами новой очереди парка и уже занимаюсь реконструкцией первых очередей парка. Недавно переделали площадь трех фонтанов.

G: Назовите самое нестандартное архитектурное решение в парке?

И. М.: В этом парке столько разных идей, что на их основе можно было выполнить еще несколько ландшафтов. К примеру, водные глади имеют двойное назначение в зависимости от времени года. Парк сценографичен, это театр, где посетители проходят определенный путь.

G: Над какими проектами вы работаете сейчас?

И. М.: Над разными, в том числе и ландшафтными. По образованию и опыту работы я архитектор. С парком у меня случайно вышло.

G: Чем современное проектирование парков отличается от проектирования, скажем, начала двухтысячных годов? На что сегодня есть запрос?

И. М.: Озеленение и благоустройство, наконец, приобрели ценность в глазах людей, проектировщиков и инвесторов. Это самое большое отличие от начала двухтысячных годов.

G: Россия сильно отстает от мировых архитектурных трендов?

И. М.: В России проблема не в отставании, а в сравнительно небольшой емкости архитектурно-строительного рынка. Это и является, на мой взгляд, источником всех других, серьезных и не очень, проблем.

G: О каких проблемах вы говорите?

И. М.: Сравнительно невысокой конкуренции. Высокая конкуренция дала бы обилие действительно новых и смелых архитектурных идей.

G: Тренды благоустройства общественных пространств быстро меняются. Как создать объект, который не потеряет актуальность в будущем?

И. М.: Качество объекта, на мой взгляд, зависит не от его соответствия какому-то очередному «модному изму», а от чего-то более тонкого и с трудом улавливаемого. Это нечто большее и комплексное, чем просто функция или эстетика, кто бы что под этими определениями ни понимал. Ответ на этот вопрос лежит в области искусства.

G: Парк «Краснодар» пример такой архитектуры? Он долго будет оставаться модным?

И. М.: Парк «Краснодар» не модный — он интересный. Это залог его долгой жизни.

G: Насколько сегодня парк «Краснодар» вписывается в контекст столицы Кубани, которая за несколько последних лет превратилась в город-миллионик и стремительно застраивается?

И. М.: Парк «Краснодар» со стадионом не вписывается в контекст. Он его создает. Мы намеренно не стали интегрировать парк в городскую среду, а задали новый ориентир для нее.

G: Парк «Краснодар» — это самый дорогой парк в России?

И. М.: Скорее всего, да. По слухам, парк «Краснодар» на начальном этапе создания стоил €400 за квадратный метр, другие проекты стоили в то время €60 за «квадрат». Смета парка «Зарядье» в Москве мне не известна.

Беседовала Наталья Решетняк

Оперативные новости «Ъ» из регионов Кубань, Адыгея, Крым в Telegram