Экспертное мнение

О пересмотре подходов к стройке, отношении инвесторов к реконструкции крупных объектов культурного наследия, необходимости строительного суверенитета и строителе будущего корреспонденту Business Guide рассказал Сергей Ястребов, генеральный директор ООО «360 КОНСТРАКШН» — генподрядчика крупных промышленных, логистических и спортивных объектов.

BUSINESS GUIDE: За последние два года произошли некоторые качественные сдвиги и новые тренды, затронувшие отрасль строительства. Какие контуры развития наиболее заметны?

СЕРГЕЙ ЯСТРЕБОВ: На данный момент Россия находится в эпицентре этих глобальных изменений. Понятно, что санкции привели к ряду трудностей с материалами и технологиями, но сформировали и поле для нашего самостоятельного развития. Строительная отрасль заметно шагнула вперед в технологическом и архитектурном плане.

Текущие условия вынуждают отечественный бизнес расширять свой внутренний потенциал, усиливать собственное производство. В России производят качественную оборонную, сельскохозяйственную технику и атомно-энергетическое оборудование, но есть и известное отставание по выпуску строительной техники. Здесь наша точка роста.

Сегодня, как не раз подчеркивал президент РФ, во главе задач — укрепление суверенитета России. Строительство является одной из движущих сил развития экономики. И встает вопрос о строительном суверенитете. Важно доверять строительство значимых объектов отечественным компаниям, давать возможность получать этот опыт.

BG: Что вы вкладываете в понятие «строительный суверенитет»?

С. Я.: Строительный суверенитет — это необходимая составляющая общего национального суверенитета. Наряду с оборонным, продовольственным и, разумеется, ментально-духовным. Для меня строительный суверенитет — это способность национальной строительной отрасли самостоятельно проектировать и возводить объекты любой сложности без критической зависимости от зарубежных игроков. Как из сферы большой политики, так и из бизнеса. Он, этот суверенитет, должен позволять отрасли уверенно стоять на ногах независимо от макроэкономических колебаний и внешнего давления. Не должно быть так, что из-за ограничения поставок высокоскоростного лифтового оборудования у нас пропала возможность строить небоскребы. Ведь вряд ли кто-то захочет подниматься по лестнице на сотый этаж или ехать на лифте в течение 10 минут.

У строительного суверенитета есть две составляющих, если угодно, хард и софт. Первая — это строительные материалы, технологии, машины и механизмы. Вторая — это законодательство, система строительного образования, компетенции кадров, наконец, организация процесса и культура производства. Важны обе.

По первой составляющей мы пока проседаем. Безусловно, мы не сможем полностью закрыть все запросы по технике и оборудованию сами. Есть дружественные страны и поставщики. Но необходимо делать первые шаги в эту сторону, чтобы свободнее чувствовать себя в выборе тех или иных технологий для строительства зданий или промышленных сооружений. Особенно зданий большой общественной значимости.

Возможность отрасли быть максимально независимой на рынке и конкурентоспособной во внешнем мире — это я и называю строительным суверенитетом. Работать не только у себя, но и быть заметной на внешних рынках. Например, компания «Росатом» строит атомные станции по всему миру, несмотря на геополитическую обстановку. Хотелось бы в строительной отрасли начать приближаться к чему-то подобному.

«Мягкая» составляющая строительного суверенитета — нормативная база, кадры — требует отдельного большого разговора.

BG: На ПМЭФ-2024 вы участвовали в дискуссионной панели, посвященной строительству объектов культурного назначения. Что важного для отрасли удалось вынести из дискуссии?

С. Я.: Мне удалось поучаствовать в очень интересной панельной дискуссии совместно с такими влиятельными людьми, как Михаил Швыдкой, выступившим модератором этой сессии, главой Республики Саха Айсеном Николаевым. Были также представители Госдумы, «Газпрома», корпорации «Дом.РФ». Тема дискуссии касалась развития инфраструктурных проектов в сфере культуры. Из всех присутствующих я был единственным представителем строительного бизнеса, который реализует подобные проекты.

На сессии я акцентировал внимание, что для строителей особая радость и особый вызов заниматься объектами культурного назначения, потому что есть возможность на стыке инженерной мысли и современных технологий создать уникальный объект. Об этом втайне мечтает любой настоящий строитель. Даже если сейчас строит типовые кварталы.

Впереди всегда экономика. С Михаилом Ефимовичем мы обсуждали появление второй сцены Мариинского театра в Петербурге. На первой сцене, исторической, можно менять спектакль раз в несколько дней из-за длительного монтажа/демонтажа декораций. И это вопрос для экономики театра. А на новой сцене есть возможность в день проводить три разных представления, потому что уже на стадии проектирования была заложена техническая возможность быстрой смены декораций. И это я еще не говорю об иных инновационных решениях для театрально-зрелищных или спортивных объектов. Для публики это фантастика. Для нас — живая реальность. Работа над подобными проектами вдохновляет строителей и инженеров придумывать и созидать. Здесь разворачивается поле для творчества. И для нас настоящий драйв создавать такие эксклюзивные проекты.

Говорили также об определенных трудностях работы с объектами культурного наследия. Радостно, что представители профильных комитетов Госдумы задумываются о совершенствовании законодательной базы в этой части, ведь сегодня инвестору нужно пройти семь кругов ада, чтобы восстановить какой-то объект, соблюдая все параграфы, вне зависимости от назначения здания.

Хотя есть люди, имеющие интерес и возможности для работы с объектами культурного наследия. Но необходимы и условия. Например, отсрочки налоговых платежей либо привлекательные льготы для инвесторов. Можно реализовывать их в рамках государственно-частного партнерства (ГЧП). Например, будущий объект (театр, музей и прочее) эксплуатировать 49 лет, получать с него доход, а после передать государству.

Или вот пример, в Верхней Пышме (Свердловская область) строится фантастический частный театр. Уже сейчас коллеги продумывают, как насыщать новую культурную площадку, ведь население города не такое большое — менее ста тысяч человек. Значит, одно из решений — развитие туризма на базе приглашения ведущих мастеров культуры на эту замечательную площадку. И в этот процесс с точки зрения поддержки и содействия могли бы быть вовлечены и органы власти.

BG: В июньском интервью «Коммерсанту» вы говорили о том, как важно для строителя стратегическое мышление, взгляд из будущего. Как эти подходы и принципы реализуются в работе компании и у вас как у руководителя?

С. Я.: Мой девиз и девиз нашей компании: «В качественном строительстве будущее всегда определяет настоящее». Объект будет стоять десятилетия, если не века. Вот когда возвели Пальмиру в Сирии, которую восстанавливали и наши строители? Страшно подумать. А сейчас мы живем и строим у нас в Северной Пальмире. Строитель, понимает он это или нет,— в ответе перед будущими поколениями. Они будут судить его просчеты или восхищаться его объектами. Так мы и стараемся осознанно подходить к реализации проектов, учитывая в них потребности будущего поколения. Цикл строительства от проектирования до реализации — достаточно длительный. Спустя годы запросы и технологии меняются. Кто до пандемии думал, что возможна дистанционная занятость и в жилых домах будут нужны коворкинги для креативного класса?

Вот у меня двое детей, и когда я строю дом для своей семьи и проектирую комнаты для детей, я должен понимать, какими будут они и их запросы и через пять, и через пятнадцать лет.

Любой инженер и строитель должен задумываться о том, как его объект будет функционировать спустя 20 лет, 200 или вообще 2000. Например, египетский Абу-Симбел, собор Святого Петра в Риме, наш Зимний дворец стоят и будут стоять и иметь актуальный функционал. Необходим широкий взгляд, общая культура, погружение в будущее. И еще, конечно, чутье. Можно задаться вопросом: что будет через 50 лет? Утрированно, возможно, будут машины летать и проектируемые сейчас транспортные развязки будут не нужны? Вспомним, как градостроители в Париже к концу XIX века решали вопрос о том, что делать с угрозой растущих вдоль дорог навозных куч от лошадей, а вскоре появились машины — и проблема сама собой отпала.

Задача строителя — продумать, как будет меняться городское пространство. И здесь важна и роль властей, в частности, региональной администрации. Любой частный объект не должен рассматриваться оторванно от инфраструктуры и иных объектов. Подход к строительству со «взглядом из будущего» заложен в философию нашей компании. Мы работаем не на краткосрочную, а на долгосрочную перспективу.

BG: Какой он, строитель будущего?

С. Я.: Сегодня весь мир и экономика меняются на больших скоростях. Следовательно, строитель будущего должен ускоряться в получении новых знаний, расширять свое мышление и сознание. И одновременно — быть носителем национальной культуры, ценностей поколений.

Безусловно, строитель будущего — это интеллектуал с большой буквы. Он представитель интеллектуальной элиты в отрасли и шире — в обществе, где ценят созидание. Это разносторонний, эрудированный, талантливый человек, способный реализовать качественный продукт, в котором будут заложены решения запросов будущих поколений. Не только «ублажить» их потребности в комфорте, безопасности, но и предусмотреть возможности развития.

Стройка должна быть эстетичной, комфортной, современной. Даже больше — веселой или оптимистичной. Чтобы человек мог зайти в здание и ощутить, что все продумано до мельчайших деталей и соразмерно времени. Для этого строитель будущего должен выходить за пределы некоей узкой специализации, расширяя свои границы мышления. И не бояться мечтать.

Еще настоящая стройка — это всегда про человека, про мужское и женское. Красивый объект всегда привлекателен, а значит, здесь не может быть никаких средних полов.

BG: Какой бы объект вы хотели построить на перспективу?

С. Я.: У меня есть мечта реализовать сложный высотный объект с интересным технологическим наполнением и в эксклюзивном архитектурном решении. Если хотите, небоскреб, но наш, российский. Вписанный и в нашу среду, и в культуру, и в историю. Чтобы он был значим для городской среды и вошел в историю. Потому что хочется оставить после себя ощутимое наследство, востребованный интересный объект. И чтобы дети могли гордиться.

Алла Михеенко