Сергей Скуратов о том, почему покидает «Уральские авиалинии»

Генеральный директор и член правления «Уральских авиалиний» Сергей Скуратов покидает свой пост, который занимал более 30 лет. Его место займет первый заместитель и его сын Кирилл Скуратов. О том, почему было принято решение о смене руководства, что самое страшное пережила авиакомпания за свою историю, об отсутствии кредитов и о посадке самолетов в полях — в интервью «Ъ-Урал» рассказал Сергей Скуратов.

— В связи с чем вы приняли решение сложить полномочия?

— Пришло время. Самые трудные периоды развития авиакомпании, включая медицинский кризис (пандемию COVID-19), позади. Сегодня ситуация трудная, даже очень трудная, но рабочая. Поэтому я думаю, что пришло время дать возможность поработать молодой команде.

— Вы планируете совсем отойти от дел компании?

— Я пока не знаю, что вам сказать, но на сегодняшний день я увольняюсь с выходом на пенсию. А как будет дальше — жизнь покажет.

Из страны я не уезжаю, я живу в России и всегда буду здесь жить. Может путешествовать буду чаще, раз больше времени появится, а жить только здесь.

— А в каких-то отраслевых ассоциациях планируете участвовать?

— Да, я оттуда не вышел и с удовольствием буду принимать участие в дискуссиях по развитию гражданской авиации России.

— В прошлом году компания завершила урегулирование по лизингу 19 самолетов Airbus. Ведутся ли переговоры по другим самолетам и есть ли какая-то ясность по страховому регулированию?

— Пока ясности в этом вопросе нет, к сожалению. Большая часть проблем зависит не от нас, а от западных страховщиков. Я думаю, это прояснится ближе к концу октября. Но мы по-прежнему рассматриваем вопросы выкупа самолетов, которые у нас есть. Сейчас 19 самолетов в собственности авиакомпании, думаю, будет больше.

Я бы с удовольствием выкупил все самолеты, но, не все продают, да и это неподъемная сумма. Здесь, конечно, должно принять участие государство, как и по первым 19 самолетам.

— Когда будет запущен процесс перехода на отечественную авиатехнику?

— Процесс запущен, мы провели ряд переговоров по самолету МС-21. Считаем, что это наиболее подходящий самолет для нашей авиакомпании, поскольку мы в центре страны и нам шесть часов лететь до Владивостока и пять до Калининграда, поэтому нужен самолет магистральный. Из всех бортов, которые сегодня есть в линейке в России, МС-21 наиболее подходящий. Но пока этот самолет в стадии испытаний.

— Вы ранее озвучивали планы по строительству техцентра для обслуживания МС. Как этот проект продвигается?

— Мы будем проектировать этот техцентр. У нас есть понимание, что МС нам может достаться не раньше 2028 года в это время мы наконец-то, я думаю, решим проблемы с землей в аэропорту Кольцово и построим центр обслуживания российских самолетов. Идут активные переговоры с администрацией аэропорта по выделению земли под данный центр.

— Какие сейчас самые востребованные направления? Чем зарабатывает авиакомпания?

— Все направления востребованы. Сегодня в авиакомпании занятость пассажирских кресел составляет 96%. Такого не было никогда. То есть россияне летают по всем направлениям очень много и активно. Мы сохранили практически весь поток пассажиров по России от Калининграда до Петропавловска-Камчатского, от Норильска до Сочи. Плюс у нас международные направления: все страны СНГ, Дубай, Турция по всем доступным направлениям, несколько направлений в Китай.

То есть все самолеты, которые у нас сегодня есть, они все, что называется, на крыле, все в работе. Поэтому покупка следующих самолетов – это расширение объема перевозок.

— Есть ли планы по расширению полетной программы в ближайшее время?

— Пока нет, у нас просто нет свободного флота, ну и бесконечные проблемы с двигателями, с запчастями и другим в связи с тем, что Россия находится под санкциями. Это очень сложный, тяжелый, вязкий процесс, но он, тем не менее, двигается.

— Со временем проще не становится?

— Мы ждем российские самолеты. Чем быстрее, тем лучше. Сейчас у нас простаивают два самолета Airbus, так как выработался ресурс того или иного агрегата.

— Какой пассажиропоток ожидается по итогу года?

— Сейчас трудно сказать, но где-то в пределах 10 млн пассажиров – примерно на уровне прошлого года. На сегодняшний день мы идем плюс 7% к 2023 годам, но еще второе полугодие впереди. Если мы сохраним уровень 2023 года, то это будет хорошо.

— А что с самолетом, который приземлился в поле в Новосибирской области в 2023 году? Пока он остается на месте посадки, по нему есть какое-то решение?

— По нему все решения приняты. Он был застрахован, нам выплачивают страховую сумму и предоставляют право разбора с использованием его частей, как запасных. Пустим его на запчасти, которые нам необходимы, чтобы летали другие самолеты. Он не поврежден, совершенно целый самолет.

Летчики молодцы, посадили его правильно.

Часть страховки мы оставляем страховщикам как плату за эти запчасти, я думаю, что в течение двух недель мы начнем разбор этого самолета. Там будет создан небольшой городок из комфортных зданий со всеми удобствами и наши люди начнут разбирать самолет и перевозить в Екатеринбург все то, что нам разрешено по закону. Процесс длинный, но думаю, что к весне мы закончим разбор.

— Все проверки по этому авиаинциденту уже проведены?

— Нас проверяли, естественно, предвзято после двух посадок вне аэродрома, но я вам должен сказать, что это просто фантастические посадки. Мы не принесли неприятности ни одному пассажиру ни в одном из этих случаев и в целом мы безаварийно летаем с 1967 года.

Мы лидеры по безопасности полетов. А такие посадки вне аэродрома, они иногда бывают, но крайне редко обходятся без жертв. Наши летчики сумели это сделать. И люди все живы, и слава богу. Это самое главное, а все остальное вторично. Поэтому, когда нас иногда «пинали», наверное, заслужено, но не настолько, как хотелось бы. Мы все равно молодцы, мы сделали все правильно. Потому что оценка идет по конечному результату. Конечно, можно сидя на в кресле с банкой пива, теоретически рассуждать: а как бы могли сделать летчики в воздухе. Ты вот сядь в эту кабину, где у тебя лимит времени полторы минуты, красное табло, звуковые команды, и так далее.

Нужно иметь очень устойчивую психику, чтобы в этой критической ситуации принять правильные решения. Так что я горжусь летчиками «Уральских авиалиний» в любом случае.

— С вашей отставкой завершается определенная эпоха, все-таки, вы были бессменным лидером компании. Как вы сами оцениваете итоги своей деятельности?

— Авиакомпания продолжает работать и думаю, будет работать еще лучше, наращивать и объемы перевозок, и географию полетов. Но в целом, мы одни из немногих, кто сохранил авиацию в период перестройки. Вы посмотрите по сторонам — тогда исчезли авиакомпании в Перми, Челябинске, Кирове, Томске, Владивостоке и других городах. По всей стране умирали авиакомпании, а в Екатеринбурге она сохранилась.

В самый сложный период, когда не хватало денег, было мало специалистов и с трудом ремонтировались самолеты мы выдержали, мы не продали авиакомпанию и сохранили авиацию Урала.

И сегодня это одна из ведущих авиакомпаний страны, нравится это кому-то или нет, но мы входим в пятерку. Я думаю, у нас есть все перспективы занять более высокое место в рейтинге, зависит только от количества самолетов, поэтому итоги хорошие.

Авиакомпания в идеальном экономическом положении. Мы, наверное, единственная авиакомпания страны, у которой нет кредитных ресурсов.

Ни один банк не может сказать, что мы должны ему рубль.

Три года назад мы приняли решение погасить кредиты. Когда случилась пандемия, все банки «схлопнули» наши кредиты, сказав, что авиация — это зона риска. Плюс ко всему мы тогда в течение двух дней из-за пандемии потеряли 94% объема перевозок. Это был кошмар. Но нас поняли и поддержали, мы за две недели сделали 16 грузовых самолетов из пассажирских и возили очень много медицинских препаратов, масок, аппаратов ИВЛ из Китая в Россию.

Мы перевезли сотни тонн всей этой продукции, которая помогала в борьбе с ковидом в Европу. И хоть бы кто вспомнил и сказал спасибо, Европа в то время не была готова к пандемии. Ни перчаток, ни масок, ни аппаратов ИВЛ — ничего не было. Эти грузовые перевозки нас вытащили экономически, и мы сумели удержаться на плаву, а потом восстановились и пассажирские перевозки. Но это был подвиг коллектива, вся авиакомпания трудилась очень плотно.

— Получается, что сейчас не самое тяжелое время для вас?

— Нет, конечно, было намного хуже. Сейчас нормальный рабочий ритм под санкциями. Да, работать приходится между «трудно» и «очень трудно», но это рабочий процесс. Санкции — это сложная и незаслуженная вещь для гражданской авиации.

— Когда у вас произойдет окончательная смена руководства?

— Кирилл Скуратов сейчас временно исполняющий обязанности генерального директора, а с 15 сентября станет полноценным гендиром. Занимать эту должность огромная ответственность — у нас 3,6 тыс. человек, они профессионалы и с ними надо говорить на одном языке, лозунгами здесь не обойдешься. И вся руководящая команда подобрана достаточно молодого возраста, людей с возрастом 60+ у нас единицы. Все оперативное управление будет на Кирилле, он справится, сейчас он лучший и это не потому что он мой сын — к нему всегда предъявлялись максимальные требования.

Николай Яблонский, Мария Игнатова