Алексей Юртаев о неформальной занятости в Краснодарском крае

Число занятых в неформальном секторе россиян в первом квартале 2024 года увеличилось относительно аналогичного периода прошлого года на 13,2%, или на 1,7 млн человек, подсчитала аналитическая служба аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza. В России насчитывается 14,4 млн «работников-неформалов», это максимальное квартальное значение с четвертого квартала 2021 года, как и доля занятых в неформальном секторе — 19,6%. Краснодарский край среди регионов с наибольшей долей неформально занятых находится на 10-м месте (по итогам первого квартала 2024 года). На Кубани 31,2% от всех занятых, или 896 тыс. человек, принадлежат к неформальному сектору. О причинах такой ситуации рассказал министр экономики Краснодарского края Алексей Юртаев.

«Мы действительно находимся в числе регионов, где этот сектор гипертрофирован. К сожалению, у неформальной занятости определенные ОКВЭДы, например строительство, сельское хозяйство. То есть в базовых отраслях, характерных для Краснодарского края, наиболее развиты как раз те сектора, где преобладает неформальная занятость.

Для экономики Краснодарского края главная проблема, связанная с неформальной занятостью, заключается в том, что бюджет недополучает налоги на доходы физлиц. С другой стороны, на темпы роста экономики и на валовой региональный продукт (ВРП) это явление не оказывает значительного влияния. Конечно, существует проблема с недооценкой уровня заработных плат, однако у нас есть разные методы оценки ВРП, например производственный метод, где уровень заработной платы не имеет значения. Так что для принятия управленческих решений неформальная занятость играет несущественную роль.

Главная проблема неформальной занятости заключается в вопросе защиты прав граждан. Люди, которые работают таким образом, имеют меньшие права, в том числе в вопросах пенсионного обеспечения, страховых выплат. Неформальная занятость в этой части — реальная беда. Существует и такой формат, как неполная занятость, когда человек де-юре работает на четверть ставки, а де-факто на полный рабочий день.

К сожалению, с 2020 года в стране было введено много мораториев на контрольную и надзорную деятельность в сфере предпринимательства. Это делалось, чтобы бизнес не подвергался избыточным проверкам, при этом бизнес, который ведет себя не совсем честно и конкурентно, развивает такие формы занятости. Применяются и фиктивные сделки, когда предприниматель вместо того, чтобы нанимать работника на трудовой договор, принимает самозанятого, заключив договор оказания услуг. Рост неформальной занятости связан как раз с этим фактором.

Но этот механизм регулируется на федеральном уровне. Мы понимаем эту проблему, бьем в набат, общаемся с налоговой и проч. Но существует политика, связанная с обелением экономики, с попыткой хотя бы для начала идентифицировать самозанятого. Эксперимент этот идет, надеюсь, он завершится, и тогда можно будет говорить о его плюсах и минусах.

Из позитивного добавлю, что уже сегодня существуют информационные системы ФНС, которые выявляют такие схемы. И предприятия с нанятыми самозанятыми уже "светятся" маркером. Другой вопрос: когда будет принято решение изменить ситуацию? Это вопрос политический».