Выбор Алексея Артамонова и Ксении Рождественской

5 сентября в Москве стартует Международный фестиваль документального кино «Докер», один из главных фестивалей неигрового кино в России. Weekend выбрал самые интересные фильмы из разных фестивальных программ.

---

основной конкурс

«Аль Джанат — исходный рай»

Хлоя Аиша Боро

Патриарх огромного семейства и один из религиозных лидеров небольшого села в Буркина-Фасо отправляется в хадж и погибает в давке вокруг Каабы. Спор за наследное поместье, в земле которого поколениями закапывали пуповины новорожденных, раскалывает род и обнажает противоречия, пронизывающие всякое постколониальное пространство. Чтобы запечатлеть их и выяснить собственные отношения с прошлым, после 12 лет эмиграции режиссерка и племянница усопшего возвращается на родину. Это деликатное и многослойное документальное эссе дает объемную картину столкновения традиций и современности, духовных ценностей предков и каждодневной материальной нужды. Поиск идентичности в этой универсальной истории, рассказанной объективно, но от первого лица, невозможно отделить от горькой констатации бесправия женщин в многовековом общинном укладе — той пуповине, что сохраняет возможность связи с доколониальным прошлым своего народа.

«Горько-сладкая баллада»

Лян Цзюньцзянь

«Одуванчик» — единственная в Пекине школа для детей мигрантов, приехавших в столицу из провинции. Главное здесь — это хор. Руководительница хора каждый год отбирает самых талантливых новых учеников. И каждый год грустит, когда кто-то переводится в другую школу, где может получить образование получше. Здесь всегда учат новую песню: то про одуванчики, которые везде смогут укорениться, то про птичку, которая должна вылететь из джунглей в небо, то про Пекин, который «всегда с тобой». Родители этих детей окончили в лучшем случае среднюю школу и теперь готовы на все, лишь бы дать детям возможность продолжить образование. Это не просто портрет школы или нескольких учеников, не просто «горько-сладкая» драма взросления или социальная драма. Это история о временном счастье — ученики занимаются тем, что вряд ли им когда-либо пригодится. Музыкой денег не заработаешь. Фильм снимался семь лет, и режиссер Лян Цзюньцзянь («Пекин: 2008», «Гималаи. Лестница в небо») уверен, что ему и его команде удалось, во-первых, «поймать некую магию», а во-вторых — показать мало кому известный Пекин.

«Белая гвардия»

Жюльен Эли

Через пять лет после монументального фильма «Dark Suns» («Черные светила»), в котором Жюльен Эли погружал зрителей в бездну мексиканской некрополитики — внутреннего геноцида наркокартелями собственного народа,— канадский режиссер возвращается в Мексику и к теме организованной преступности, перемалывающей жизни тех, кто стоит на пути ее экономических интересов. Его новая (и столь же бесстрашная) работа исследует взаимовыгодные отношения между крупными транснациональными корпорациями, правительством и картелями, насильно присваивающими живописные земли и выкачивающими их ресурсы. Вдохновляясь фильмами Луиса Бунюэля, Эли превращает свое расследование в сюрреалистическую картину жестокости неоколониализма, которая оборачивается величественной фреской, изображающей тех, кто осмеливается бросить вызов всемогущему злу.

«Колесо обозрения»

Омер Гюмюзер

Сияющий всеми огнями турецкий апокалипсис о мужиках, обслуживающих парк аттракционов в Измире, и о том, как они провели конец света: все луна-парки в Турции временно закрыли из-за карантина, а эти парни остались подкручивать гайки колеса обозрения и подметать комнату ужасов. Режиссер Омер Гюмюзер — оператор дронов, снимавший рекламу и музыкальные клипы. Его дебютный полный метр устроен как красивейший музыкальный клип, снятый с большой высоты,— он не слишком всматривается в людей, и тем ценнее какие-то мелкие частные истории, вспыхивающие в фильме. Ритм то ускоряется, то пробуксовывает. Работники обслуживают аттракционы своего пустующего ковчега, слушают радио, прыгают на батуте. Смотрят новости. На карусель нарастает паутина. Приблудных собак становится больше. Улитка доползает почти до края кадра. Платить будут еще два месяца, потом — неоплачиваемый отпуск. Говорят, за день заболело еще две тысячи. Жители Измира, посмотрев фильм, сказали, что наконец все поняли: Турция — как этот парк развлечений, снаружи выглядит веселой и мигает огоньками, но внутри там боль. Вообще-то так выглядит вся наша цивилизация.

«Мора все еще здесь»

Халид Заири

С 1950-х по 1970-е более 60 тысяч мужчин из Южного Марокко были наняты в угольные шахты Франции. Ответственным за рекрутинг в эти годы был военнослужащий колониальной армии Феликс Мора, в прошлом — «офицер по делам коренных народов», прозванный за свои методы работорговцем: прежде чем нанести на полураздетые тела печать о годности или негодности к тяжелым работам, неграмотным мужчинам осматривали зубы и мускулы. Некоторые привычки и нормы с тех пор изменились, но, слушая историю этой тривиальной личности, определившей жизни десятков тысяч людей, как и их собственные не столь уникальные свидетельства, понимаешь — механизмы эксплуатации дешевой, послушной, одноразовой рабочей силы мигрантов не так уж сильно меняются в зависимости от страны или эпохи. Фильм Халида Заири не демонизирует и не вызывает жалость, он лишь возвращает право на память тем, чьими руками строилось общество всеобщего благосостояния,— и кто благодаря этому получил возможность стать его частью. И напоминает, что у любого прогресса есть своя цена.

---

конкурс короткого метра

«Овцы, свадьба и контрабанда»

Андрес Салаберри Пуэйо

Пиренейские горы, одинокое ранчо прямо у испанско-французской границы. Хуан и Кармен вот-вот отпразднуют бриллиантовую свадьбу — они вместе уже 60 лет. Они разводят овец, домашнюю птицу, вокруг них — «горная пустыня». Все разъехались, никого не осталось, они тут последние. Живут свою медленную жизнь. Когда-то они были контрабандистами: овцы, мех, алкоголь. «Контрабанда,— объясняют они,— единственное, что нас спасало». Один из самых известных фильмов испанца Андреса Салаберри Пуэйро — короткий метр «Las Pelotaris» — рассказывал о женщинах, играющих в пелоту, национальный баскский вид спорта, преимущественно мужской. Это была история женщин в мужском мире. «Овцы» — фильм о мире, в котором больше нет никаких правил, потому что нет никого на километры вокруг. Сложно сказать, чем Салаберри любуется больше: идиллическими пейзажами или хитрющими Филемоном и Бавкидой и их ностальгией по временам, когда жизнь была полна приключений, жандармов невозможно было подкупить, а скот не был чипирован, таскай себе телят через границу. В любом случае режиссера интересует не социальный или политический аспект «уходящей натуры», а непредсказуемость и наивность ностальгии. «Меня однажды подстрелили семь раз в спину. Бах! Бах! Стой, гад! Убью!»

---

программа «Док Станция»

«Розовый город»

Владимир Попов

Магический реализм уральской глубинки. В сером и беспросветно убогом, на первый взгляд, маленьком постсоветском городишке пышным цветом искрит совершенно другая реальность, где люди с особенностями и дети с тяжелыми диагнозами обживают пространство безграничной фантазии. В этой коллажно-лоскутной работе из программы отечественного дока советские любительские фильмы 1960-х годов переплетаются с историями харизматичных чудиков и безумных мечтателей, будто переселившихся из шукшинских рассказов в вылинявшую путинскую провинциальную реальность. Захолустный городок на задворках большой истории рифмуется режиссером Владимиром Поповым с маркесовским Макондо — розовым городом в лучах восходящего солнца, где не умирают, а лишь отправляются на поиски потерянных близких. Однако сложно вынести за скобки другую часть сюжета «Ста лет одиночества» — посвященную войнам и бесконечным саморазрушительным конфликтам. Этот фон присутствует незримо, лишь сильнее оттеняя тот внутренний свет, что излучают невероятные герои этой картины.

«Смерть статиста»

Михаил Железников

Режиссер Михаил Железников — исследователь мимолетного, случайного; в своих видеоэссе он показывает/рассказывает, как на случайном держится мир, как мимолетное остается навсегда. Он уже медитировал на найденных фотографиях (трилогия «Ревизия», «Инверсия», «Проекция»), и, на первый взгляд, «Смерть статиста» — еще одно упражнение в медитации: Железников рассматривает кадр из трофейной немецкой хроники Сталинградской битвы, в котором солдат в дверном проеме падает замертво, сраженный чьей-то пулей. Этот кадр появляется в фильмах Леонида Варламова, Фрэнка Капры и Анатоля Литвака, Романа Кармена, в немецком телефильме Йорга Мюльнера и Фридриха Шерера, отзвуки этой смерти есть и в «Сталинграде» Федора Бондарчука, и в недавней компьютерной игре «Call Of Duty». Железников наблюдает за тем, как этот кадр врастает в историю, превращается в игровой — еще до того, как его процитируют в игровом фильме,— как солдат обрастает убийцами и сюжетами, как смерть статиста превращается в статистику. Мощное десятиминутное кино о природе кинематографа, сюжетном мышлении и о том, что сколько раз увидишь этого солдата, столько раз его и убьешь.

---

программа «Док Терапия»

«Некаквсе»

Олеся Корепанова

Героини этой обаятельной городской сказки страдают от алопеции — волосы у них не растут или почти не растут, и они, каждая по-своему, пытаются смириться с собственной внешностью. Одна, танцовщица, подчеркивает свою нездешность макияжем, танцует изломанные танцы. Другая — тату-мастер, сама вся в татуировках. Третья — парикмахер. Да, парикмахер. Все они так или иначе исследуют телесность — чтобы признать себя или хотя бы допустить, что «некаквсе» — это тоже круто. Вот девушки на работе, вот они вспоминают детские травмы, вот они со своими избранниками. Режиссер и сценарист Олеся Корепанова («Я не знаю букву "два"») училась в школе «Свободное кино», в сценарной магистратуре ВГИКа и на ВКСР, и «Некаквсе» пытается найти баланс между прилежностью режиссера и безбашенностью героинь. Героини инопланетно прекрасны, естественны, умны и бесстрашны.

---

программа «Let IT Dok!»

«В поисках незнакомца»

Андреа Гатопулос

Самый экспериментальный фильм — в секции, исследующей отношения между документалистикой и информационными технологиями. Перекочевавшая сюда из программы одного из старейших фестивалей экспериментального кино Ann Arbor, эта гибридная работа ученика Вернера Херцога и Раду Жуде посвящена коллекционеру географических карт Дэвиду Рамси и его проекту создания, по собственной формулировке, пространственной поэмы XXI века — в виртуальном мире Second Life. Документируя путешествия своего героя по просторам одной их первых массовых киберутопий (вселенная SL, сегодня насчитывающая больше миллиона пользователей, возникла аж 20 лет назад), Андреа Гатопулос пытается приблизить нас к пониманию парадоксальной сути картографии: она располагается где-то в воображаемом пространстве между реальным и концептуальным — в укромных складках искусства, технологий, фантазии и истории.

---

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram