Директор Александринки Александр Малич о своей новой должности и будущем театра

Перед началом нового театрального сезона в Александринке сменился руководящий состав. Валерий Фокин ушел с поста художественного руководителя и занял должность президента театра, учрежденную специально для него. Новым худруком назначили режиссера Никиту Кобелева, которого Валерий Фокин пригласил на петербургскую сцену в 2023 году. За неделю до старта 269-го сезона сменился и директор театра: место руководителя занял генеральный продюсер Новой сцены Александр Малич. О назначении, предстоящем театральном сезоне, планах на театр и взаимодействии с коллегами Александр Малич рассказал в интервью «Ъ-СПб».

— Александр, прошел почти месяц с вашего назначения. Освоились? 

—  Конечно, да и, конечно, нет. (смеется) С одной стороны, я давно в театре (и это очень классно) и знаю многие вещи именно изнутри: не с позиции директора, а с позиции человека, который занимался развитием Новой сцены. Я не новый человек ни для здания, ни для коллектива. И, конечно, хорошо понимаю, как работает театр. Но должность директора — это огромная ответственность и очень большой труд. Сейчас нужно перенастраивать всю систему работы театра, а главное, мне нужно в нее встроиться. Поэтому, да, я освоился, но вместе с тем много новых задач, и фокус моей работы сильно изменился.

— Зачем театру нужна «перенастройка»? И как она будет проходить?

— Время идет: театр сейчас — это не только спектакли. Это огромный механизм. Меняется законодательство, меняются художественные концепции. У Никиты Кобелева есть свои идеи. В театре остается и продолжает работать Валерий Владимирович Фокин. Мы обязаны думать про экономическую эффективность и художественную ценность. Даже в обратном порядке: про художественную ценность и экономическую эффективность.

Мы для себя определили задачи и для их решения сейчас пересобираем театр. Это касается работы со зрителями, с аудиторией социальных сетей, а также общения со СМИ.

Меняются гастрольная политика и список стран, которые хотят с нами сотрудничать. Кто-то долгое время отказывался, например, приезжать в Россию, а сейчас соглашается.

Короче говоря, все нужно перезапустить. Даже перезагрузить. Но в этом нет ничего плохого, нет ничего страшного. Это не значит, что мы собираемся разрушить все, что было. У нас идет 269-й сезон! Театр прекрасно работал все эти годы! Поэтому основная задача — перенастроить, перезагрузить, но не испортить. Потому что сломать-то легко, а пойди — построй.

— Как вы взаимодействуете с новым художественным руководителем Никитой Кобелевым и президентом театра Валерием Фокиным? Совпадают ли ваши взгляды на развитие Александринки?

— С Валерием Владимировичем, который пригласил меня в театр в 2019 году, у нас были и остаются прекрасные отношения. Как говорят в официальных интервью, у нас тесный контакт и взаимопонимание. Это на самом деле так. Понятно, что Валерий Владимирович — человек творческий, фонтанирующий идеями. Я точно могу сказать, что Фокин супермолодой. Супермолодой! У него есть удивительное качество визионера: он говорит про что-то впроброс, а через год это становится реальностью. Одно удовольствие за ним наблюдать и быть в его команде.

То же самое могу сказать о Никите, хотя с ним мы работаем меньше. Никита в течение года был главным режиссером, сейчас стал художественным руководителем. Ему 37 лет, мне 41 — мы одного поколения. Так что у нас полный контакт.

— Какие задачи вы поставили перед собой, когда 22 августа пришли в театр в должности директора?

— 21 августа был день рождения моего папы. Папе исполнилось 65 лет. Я поздравил его с днем рождения, а он поздравил меня с назначением. А 22 августа я пришел в театр и подумал: «Хорошо бы не упасть в обморок от волнения». Это была первая задача, которую я себе поставил. Во-вторых, мне нужно было понять, как разобрать хаос в моем прошлом кабинете. Собственно, эту проблему я до сих пор не решил.

Какие могут быть задачи? Пытаешься сообразить, как дальше действовать. 22 августа было восемь дней до начала 269-го сезона. Надо было запустить новый сезон.

Мне кажется, что назначение директора театра — не такая важная новость. Гораздо важнее говорить про художественного руководителя, президента, спектакли. Работа директора закулисная.

Моя задача в первую очередь сделать так, чтобы все хорошо работало: актеры выходили на сцену, а зрители вечером приходили в зал. Вот это важно. И все мои и краткосрочные, и долгосрочные задачи направлены на это.

— К теме «кабинетов»: кто займет кабинет генпродюсера Новой сцены?

— Это как раз к разговору о перезагрузке театра. Новая сцена — неотъемлемая часть Александринского театра. Планы на нее расписаны на полгода вперед, поэтому у нас есть время подумать. Там осталась команда, которая прекрасно знает, что делать и как работать. Все планы, все наши программы будут реализованы. А говорить про персоналии мы будем чуть позже.

— Вы с 2019 года работали генеральным продюсером Новой сцены. Как она за это время изменилась? 

— Очень сильно. Когда я пришел на Новую сцену, мой заместитель сказал примерно такую фразу: «Саша, это классное место, деньги всегда есть, только надо заранее говорить, что ты хочешь делать. Все прекрасно. Через полгода ты поймешь, как все работает, и наконец-то получишь удовольствие от работы».

Он сказал мне это в сентябре. А в феврале я ехал за рулем по городу и думал: «Как здорово, наконец-то я понимаю, как работает Новая сцена». Через месяц начался ковид. Потом его отпустило, потом он снова начался, а потом началась специальная военная операция. Поменялось поле наших международных контактов. Но за все это время сцена не закрылась и не перестала работать. Мы благодаря огромным усилиям команды не остановились. Мне кажется, у нас получилось очень достойно, как теперь говорят, ответить на вызовы времени.

Новая сцена стала местом притяжения. Я вспоминаю, как мы организовали концерт группы Jane Air с симфоническим оркестром к десятилетию сцены. Мне говорили: «Что ты делаешь?!» А получилось очень здорово. И таких проектов было немало.

Новая сцена получила имя режиссера и реформатора театра Вс. Э. Мейерхольда. В прошлом сезоне мы запустили большой проект «Мейерхольдоведение» в честь 150-летия со дня рождения режиссера. И, в общем-то, Новая сцена во многом работает по заветам Мейерхольда. Если бы Всеволод Эмильевич жил сейчас, может быть (мне хочется на это надеяться), он делал бы что-то похожее на то, чем мы занимаемся.

— Куда у Александринки запланированы гастроли в 269-м сезоне?

— Александринка на этой неделе отправляется в Баку со спектаклем «Женитьба» Валерия Фокина. В октябре поедем в Китай. Уже планируем гастроли на март и апрель: думаю, они пройдут в Москве.

Конечно, гастрольная карта сильно изменилась. Мы продолжаем работать по программе «Большие гастроли». В рамках нее в марте к нам из Москвы приедет «Студия театрального искусства» под руководством Сергея Женовача.

— В этом сезоне Никита Кобелев анонсировал восемь премьер. Несколько новых постановок уже были показаны в рамках фестиваля «Александринский». Сколько стоит поставить один спектакль? И за чей счет он ставится?

— Театру из госбюджета выделяется определенная сумма. Театр эти деньги отрабатывает: выпускает премьеры и показывает определенное количество спектаклей. Стоимость каждой постановки зависит от того, что хочет сделать режиссер-постановщик, какие будут декорации, будут ли приглашенные артисты, от авторских прав и т. д. Один спектакль может стоить и 100 тыс. рублей, и 20 млн рублей. Думаю, примерно такой диапазон. Все зависит от того, что внутри.

— Какие спектакли театра сегодня самые кассовые?

— Традиционно хорошо продаются спектакли президента театра. Несмотря на то, что спектакль «Маскарад. Воспоминания будущего» Валерия Фокина только что отметил десятилетие, он прекрасно продается. «Честная женщина» Фокина на Новой сцене, «Тварь» Никиты Коблева, «Товарищ Кисляков» Андрея Калинина. «Женитьба» — спектакль, который тоже давно идет, но продолжает пользоваться популярностью. Жаловаться на отсутствие зрительского интереса не приходится.

Интересный пример — спектакль «Воскресение» Никиты Кобелева: он изначально был поставлен на Новой сцене, но из-за интереса зрителей его перенесли на историческую. И по кассовым сборам видно, что решение о переносе было совершенно верным.

В начале сентября состоялась премьера Константина Богомолова «Мать. Горькая пьеса». Было только четыре показа, но мы видим, как заполняется зал. Будем надеяться, что с этим спектаклем все будет хорошо.

— Вы уже успели его посмотреть? Как вы думаете станет ли постановка хитом?

— Это современный спектакль, который, как говорит Валерий Фокин, прекрасно встраивается в репертуарную палитру Александринского театра. Это очень понятная для нас, живущих в 2024 году, постановка: понятно, что происходит между людьми, а некоторым, к сожалению, даже знакомо.

Думаю, как и с другими спектаклями Константина Юрьевича, с этим тоже все будет в порядке. Богомолов сейчас находится в когорте самых известных театральных и кинорежиссеров страны. И фамилия «Богомолов» на афише, безусловно, вызывает зрительский интерес.

— Какие у вас любимые постановки Александринского театра?

— Я люблю спектакль «Ворон» Николая Рощина, смотрел его несколько раз. Меня очень привлекает «Честная женщина», тоже видел несколько раз. Еще из любимых… понятно, что это «Маскарад» и, наверное, спектакль «Тварь». А еще я всем рекомендую обратить внимание на премьеру Андрея Калинина «Человек из Дублина». Постановка довольно неожиданная даже для Новой сцены. Я видел премьеру и до сих пор нахожусь под глубоким впечатлением.

— В начале 2024 года много шума наделала отмена спектакля «Один восемь восемь один». Вернется ли спектакль на афишу?

— Это зависит не от нас. Возможно, вернется. Посмотрим. В любом случае, разговоры об этом все время идут.

— Какую роль директор играет в театре: можете ли вы как-то влиять на творческий процесс?

— Знаете, хотелось бы, чтобы он играл не комедийную роль. (смеется) Но и не трагическую — это тоже важно.

Моя позиция довольно простая: есть художественное руководство, которое определяет направление и движения театра. И так и должно быть. Но, как я говорил в начале интервью, у нас прекрасные контакты и с Валерием Владимировичем, и с Никитой Викторовичем. Думаю, что в какой-то части они могут меня слушать. Но представить себе, что директор приходит на репетицию или предпремьерный прогон и говорит: «Послушайте, вот этот сюда, это сюда, а это вот так». Такого нет и не должно быть никогда. Это вообще не функция директора.

Я надеюсь, что нам удастся сделать так, чтобы Александринский театр продолжал быть национальным театром и лучшим театром в стране.

Беседовала Надежда Ярмула