Выходит на экраны триллер Брэда Андерсона «Час тишины»

В прокат выходит неонуар плодовитого ремесленника Брэда Андерсона «Час тишины» (The Silent Hour). Михаил Трофименков не без удовольствия посмотрел эту игру в кошки-мышки между немного ущербными хорошими людьми и пышущими здоровьем негодяями.

Беда Фрэнка (Юэль Киннаман), детектива убойного отдела полиции Бостона, заключается не только и не столько в том, что он воображает себя, как язвит его напарник, «суперкопом» с «железными яйцами», не осложняющим себе жизнь такими мелочами, как ордера на арест заведомых уродов.

Нет, он, в отличие от иных героев литературных и кинематографических неонуаров, не пьет и, соответственно, не посещает собрания «анонимных алкоголиков». Разве что позволяет себе в минуты горестных раздумий о судьбах закона и правопорядка бутылочку пива за счет заведения, которую выдувает, меланхолично постукивая о горлышко полицейским жетоном. Не сидел на игле, не страдает от детских сексуальных травм, не берет взяток. Ну тратит половину и без того мизерной зарплаты на алименты, зато нежно и взаимно любит дочку по имени Сэм, перспективную блюзовую гитаристку.

Беда его, очевидно, заключается в том, что он слишком быстро бегает,— за первые десять минут фильма его жизнь и карьера летят в тартарары. Едва он успевает совершить утреннюю пробежку, насладиться свежевыжатым соком и полюбоваться бостонскими видами с балкона своей квартиры на верхнем этаже, поболтать по телефону с дочуркой и дослать патрон в патронник, как пора ехать на задержание в городском порту. Этакое «бостонское чаепитие».

Дождался Фрэнк на свою беду в этот раз ордера, выписанного неторопливыми юристами, и напоролся на клиента в заведомо опасном многолюдном окружении. В него палят, и он палит в ответ, подсчитывая израсходованные супостатом, прихватившим подвернувшегося под руку заложника, патроны. Одышливый злыдень удирает от него по узкими проходам между контейнерами. И сам Фрэнк выкладывается, что твой спринтер, на соревновании с самой смертью.

Короче говоря, выложился, на секунду со смертью разминувшись. Злодей вылетел на улицу прямо под колеса случайного автомобиля. А Фрэнк со всей дури врезался в остановившийся автомобиль-убийцу, да так, что кровь из ушей потекла на зрителей сверхкрупным планом.

Глухота действительно жуткая беда. Тем более прогрессирующая, как у Фрэнка. Лишившись в момент столкновения пятидесяти процентов слуха, он за последующие одиннадцать месяцев просел еще на двадцать процентов. А еще слуховые аппараты фонят, бьют по мозгам. Какие уж тут посещения концертов любимой дочки, какая уж тут полноценная работа.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. В местном Гайд-парке завалили в полнолуние трех наркодилеров. И единственным свидетелем оказалась девушка-фотограф с цветными волосами Ава (Сандра Мэй Франк), вышедшая якобы полюбоваться природой, а говоря всерьез — за своей дозой, да и снявшая расстрел на свой айфон.

И надо же так счастливо случиться, что очаровательная Ава глуха от рождения. Сурдопереводчика, хотя дело просто-напросто жжет пятки убойному отделу, можно дождаться не раньше чем через неделю. Взять у свидетельницы письменные показания, естественно, никому не приходит в голову. Интеллектуальную девушку в неграмотности никак не заподозрить. Спишем этот сценарный «косяк» на «боевые потери»: кого же волнует правдоподобие в жанровом кино. Иначе бы Фрэнку, с невразумительной скоростью освоившему труднейший язык жестов, не пришлось бы выступить в роли интерпретатора показаний Авы.

Еще одно счастливое сценарное обстоятельство — то, что Ава живет в высотке, приговоренной алчными девелоперами к сносу. То есть в здании, расписанном анархистскими лозунгами, кроме нее, живет еще пара человек, о которых зрителю кое-что зачем-то рассказывают, но увидеть которых не позволяют. В общем, идеальное пустое и просторное пространство, которое можно обыгрывать как угодно.

Чем, собственно говоря, Брэд Андерсон на протяжении не часа, а целых полутора часов тишины и занимается. На охоту за Фрэнком и Авой прибывает целый взвод, как выясняется, оборотней в погонах. У каждого из них есть оправдание своего оборотничества. У кого — ипотека. У кого — больная раком дочь. У кого — неподъемные расходы на высшее образование подрастающих близнецов. Ну, в общем, вы понимаете: сука-жизнь заставила, а так-то мы все хорошие ребята.

Не-а, Фрэнк не понимает. Лифты горят, окна вылетают, красивейшие американские пожарные лестницы становятся полем боя, оборотни разбегаются с воплями «какой черт нас сюда занес». А Фрэнк с Авой, трижды выжившей в невыживаемых обстоятельствах, идут на блюзовый концерт.