Лауреатом Нобелевской премии по литературе стала Хан Ган

Шведская академия назвала имя 121-го лауреата Нобелевской премии по литературе, церемония вручения которой в 117-й раз пройдет 10 декабря. Лауреатом стала южнокорейская писательница Хан Ган, всего лишь 18-я в истории премии женщина, награжденная «за насыщенную поэтическую прозу, которая противостоит историческим травмам и раскрывает хрупкость человеческой жизни». Михаил Трофименков в общем и целом согласился с решением академиков.

Хан Ган, по мнению что авторитетных литературных критиков, что букмекеров, принимавших ставки на лауреатов, как на скаковых лошадей, в фаворитах не числилась. Эксперты сходились в одном: в 2024 году премия не достанется европейскому автору. За последние годы комитет как бы выполнил лимит по награждению представителей Старого Света. Поэтому фаворита следовало искать на других континентах и даже в других «галактиках»: самым оригинальным предположением было вручение премии господину Искусственному Интеллекту.

Как водится, печально смотрелся список живых классиков, которых комитет год из года игнорирует: Томас Пинчон, Харуки Мураками, Нгуги Ва Тхионго, Джойс Кэрол Оутс и прочие Салманы Рушди с Мишелями Уэльбеками. Почему-то чувствовалось, что премия опять пролетит мимо этих бесспорных авторов.

Номером первым среди претендентов числилась китаянка Цань Сюэ, называющая своими учителями джентльменский набор абсурдистов и экзистенциалистов: Кафку, Камю, Беккета и Борхеса.

Ей на пятки наступали два австралийских прозаика. Джеральд Мурнейн, набросавший в романе «Равнины» широкую панораму австралийской жизни. Аборигенка Алексис Райт, описывающая, как пугающе высказался критик газеты «Гардиан» Деклан Фрай, «жестоких, несправедливых, лицемерных и склонных к насилию персонажей, борющихся против жестоких, несправедливых, лицемерных и полных насилия обстоятельств... Короче говоря, реалистический взгляд на колонизацию».

Были среди фаворитов и аргентинец Сесар Айра, опубликовавший свыше ста книг и признающийся, что «никогда не перечитывает написанное», и представитель карибского острова Антигуа, и венгерские с румынскими постмодернисты. Но победила все-таки 54-летняя Хан Ган, чьи два главных романа «Вегетарианка» (2007) и «Человеческие поступки» (2014) переведены на русский язык.

Она собрала внушительную коллекцию литературных наград, включая «Международный Букер» (2016) за «Вегетарианку». Публикация романа на английском языке вызвала нешуточный скандал. Сверив оригинал с переводом, специалисты схватились за голову. Переводчица Дебора Смит порой просто не понимала текст, путала персонажей и украшала роман волюнтаристскими красивостями. Смит неловко отбивалась: дескать, по-английски это вышел совсем новый роман, чуть ли не соавтором которого она себя считает. Репутации Хан Ган этот скандал ничуть не повредил. Русская же «Вегетарианка» вышла уже в компетентном переводе.

Комитет все правильно отметил: и проза, особенностью которой является полифония рассказчиков, насыщенна и энергична, и жизнь героев невыносимо хрупка, и исторические травмы кровоточат с каждой страницы.

Обращение Хан Ган к кошмарной эпохе проамериканских военных диктатур 1940–1980-х годов мотивировано лично. Она родилась в университетском городе Кванджу в писательской семье, в 1980 году спешно переехавшей в Сеул. Очевидно, это было связано с подавлением в мае 1980-го демократического восстания в городе: каратели самыми садистскими способами истребили сотни, если не тысячи горожан. В двенадцать лет Хан Ган обнаружила спрятанный родителями фотоальбом, запечатлевший майские зверства и навсегда травмировавший ее.

Именно им она посвятила невероятно жестокий и, да, поэтический при всей своей жестокости роман «Человеческие поступки» о судьбах молодых людей, попавших под каток террора. Это стоило ей серьезных неприятностей. Годом раньше президентом Южной Кореи была избрана Пак Кын Хе, дочь многолетнего диктатора Пак Чжон Хи. И Хан Ган на три года угодила в черный список, включавший в себя десять тысяч деятелей культуры, неугодных власти.

Роман «Я не прощаюсь» (2021) посвящен еще более жестокой расправе (1948–1949) над жителями острова Чеджудо, выступавшими за воссоединение с Северной Кореей. Однако главной ее книгой остается трехчастная «Вегетарианка», вдохновленная строкой поэта-модерниста первой половины ХХ века Ли Сана: «Я считаю, что люди должны быть растениями».

Именно к растительному состоянию стремится и, кажется, достигает его ничем не замечательная домохозяйка Ёнке, увиденная глазами трех членов ее семьи.

Шокированная ночным кошмаром об убийстве животных, она отказывается от мясной пищи, что кажется патриархальной семье непозволительным бунтом. Дважды пытается покончить с собой, вступает в извращенно-изысканную сексуальную игру с мужем сестры — художником, относящимся к ней как к арт-объекту. Подвергается садистскому лечению в психиатрической клинике, бежит, попадается, пытается улететь, как птица, или обернуться деревом.

Что ж, яркая проза счастливо разбавила пресноватую нобелевскую панораму последних лет. Но за Пинчона с Оутс, рискующих так и не дождаться Нобелевки, все равно обидно.