Как Эдмонд Сафра стал легендой в мире private banking

Отец Эдмонда Сафры говорил: «Если ты решил отправиться в плавание по морю банковского дела, строй свой банк так, как строят корабль — чтобы он мог выдержать любой шторм». Сын построил не просто надежный банк, а целую банковскую империю, охватившую пять континентов.

На перекрестках торговых путей

Впервые фамилия Сафра появилась в названии делового предприятия в 1841 году, когда в сирийском городе Халеб (Алеппо) открылся банк «Братья Сафра и компания». Халеб располагался на перекрестье торговых путей между Европой и Азией. Братья Сафра выдавали займы и меняли монеты стран, участвовавших в этой торговле. Операции велись в основном в золоте, цвет драгоценного металла стал фамилией семьи еврейских банкиров («сафра» в переводе с арабского — «желтая»).

Дела братьев шли хорошо. Отделения их банка открылись в Стамбуле, Александрии, Бейруте. После Первой мировой войны Халеб потерял значение важного коммерческого центра. Глава семейства Якоб Сафра перенес центр семейного бизнеса в Ливан, открыв в Бейруте Banco Jacob E. Safra. У банка не было лицензии. Банк выдавал займы фермерам и торговцам тканями, со временем клиентам стали открывать сберегательные счета. По традиции важную роль в деятельности банка играли операции с драгоценными металлами и валютой разных стран.

Малый бизнес в восемь лет

У Якоба было восемь детей. Эдмонд, второй по старшинству сын, родился в 1932 году.

Когда Эдмонду было пять лет, родители отправились в Европу — в поисках врача, способного вылечить от полиомиелита его сестру Полетту. Пятилетний Эдмонд тайно пробрался на готовившийся к отплытию корабль и спрятался в спасательной шлюпке. Через несколько часов плавания мальчик вылез из шлюпки и признался родителям, что не хотел оставаться дома без них.

В подготовительную школу Эдмонд пошел в шесть лет. Он был образцовым учеником. Преподавание велось на французском языке, который мальчик освоил в совершенстве. Еще он разговаривал по-арабски и по-английски и немного знал иврит (во взрослом возрасте он добавил к списку языков португальский, итальянский, немецкий и испанский, но свободно владел только шестью языками из восьми).

Эдмонду было восемь, когда он придумал свой собственный малый бизнес. По договоренности с отцом он продавал приезжающим в Бейрут деловым людям поездки на автомобиле, за рулем которого был семейный шофер. Плата за проезд бралась по весу.

Примерно в то же время отец начал учить Эдмонда азам семейного бизнеса. После школы и на школьных каникулах Якоб приводил сына в контору банка и показывал, чем занимается банкир. Отец и сын вместе ходили на рынок, на встречи с клиентами. Отец просил, чтобы сын определил надежность заемщика. Проверил, столько ли тюков ткани лежит на складе, сколько сказал заемщик? Оценил, хорошо ли одеты члены его семьи?

Эдмонду было 15 лет, когда отец отправил его в Милан. Причин было две. Во-первых, Эдмонду не нравилась женщина, на которой отец женился после смерти матери. Во-вторых, отцу не нравилась девушка, в которую влюбился сын.

Убивая одним выстрелом двух зайцев, Якоб решил заодно подстрелить и третьего. Он поручил Эдмонду заняться в Милане операциями по купле-продаже золота и обмену валюты. Для начала работы отец открыл сыну в Banca Commerciale Italiana кредитную линию на $1 млн. Согласно некоторым источникам, Якоб перевел в итальянские банки даже большую сумму — $5 млн. В поездке Эдмонда сопровождал двадцатилетний сотрудник банка и друг семьи Жак Тавил — в качестве коллеги и опекуна.

Золотой подросток

Начинать новое дело пятнадцатилетнему подростку, даже под присмотром старшего товарища, было непросто. Кроме плохого знания итальянского языка и итальянской культуры, было еще одно препятствие. До получения вида на жительство Эдмонд не мог зарегистрировать бизнес. Поэтому он нанял машинистку, чтобы она что-то печатала, когда он ведет деловые разговоры по телефону. Встречи он назначал в фойе того же отеля, в котором жил.

За первые несколько месяцев в Милане Эдмонд Сафра сумел провести лишь несколько валютных сделок. И понял, что операции с драгоценными металлами гораздо перспективнее. В сложной послевоенной политической и экономической ситуации золото выглядело надежнее многих национальных валют.

Сафра знал, что в арабских странах недолюбливают монеты с портретами женщин. Поэтому австрийские серебряные талеры с изображением императрицы Марии Терезии можно было приобрести в странах Северной Африки и Среднего Востока по более низкой, чем в Европе, цене. Закупая такие монеты, он менял их в Европе на талеры с портретом императора Франца Иосифа один к одному.

Что касается золота, то его очень выгодно было покупать там, где цена металла была фиксированной (например, в Европе), и продавать в тех странах, где рынок золота был свободным. Или там, где из-за государственных запретов на золото был повышенный спрос, так что покупатели готовы были переплачивать.

В 1948 году Эдмонд Сафра во время поездки по Европе обнаружил, что во Франции из-за повышенного спроса на золото со стороны частного бизнеса и низкого предложения драгоценного металла со стороны государства золото стоит гораздо дороже, чем в Швейцарии. В декабре 1948 году цена за унцию в Цюрихе составляла $43, в Париже — $49.

В Милане Сафра скупал в больших количествах золотые монеты разных стран и отправлял на продажу туда, где они пользовались повышенным спросом. Турецкие — в Ливан, британские — на Дальний Восток.

В апреле 1949 года свободная торговля золотом была запрещена в Гонконге, который был тогда британской колонией. Несмотря на запрет, Гонконг остался центром золотой торговли в Юго-Восточной Азии, только рынок «почернел». Контрабанда золота через Гонконг приносила огромные барыши. В Цюрихе унция золота стоила $37–40, а попав через Гонконг в Шанхай или Пекин, дорожала до $55.

Кинопробы

В Милане Эдмонд быстро оброс полезными знакомствами. А вскоре этот город стал главным центром жизни и бизнеса семьи Сафра.

В 1949 году Эли Сафра, старший брат Эдмонда, вышел из семейного дела, попросив у отца «свою долю наследства». Якоб выплатил сыну $300 тыс., и тот уехал в Женеву. В результате к Эдмонду фактически перешла роль старшего сына, наследника.

После основания государства Израиль и арабо-израильской войны, закончившейся в 1949 году, антисемитизм в арабских странах резко возрос. Якобу Сафра постоянно угрожали тем, что его родных и сотрудников банка убьют, а здание банка сожгут. В 1952 году отец перевел семейные активы в итальянский банк и присоединился к сыну в Милане. Переехали в Италию и другие члены семьи (кроме 14-летнего Джозефа, младшего брата Эдмонда, которого отправили учиться в Англию).

В начале пятидесятых Эдмонд попробовал себя в новом деле — кинобизнесе. Кинопробы вышли крайне неудачными. Первый фильм, в права на показ которого во Франции он вложил $50 тыс., провалился в прокате. После этого Сафра одолжил актеру Эрролу Флинну, решившему попробовать себя в роли продюсера, около $430 тыс. под 10% годовых — на съемки картины «Вильгельм Телль». Фильм не был снят, бюджет был растрачен. Третий раз рисковать Эдмонд Сафра не стал. Торговля золотом была надежнее и привычнее.

Миланский период жизни Эдмонда Сафры завершился в 1954 году. Европейский рынок золота стабилизировался, межгосударственные операции с ним уже не приносили былые прибыли. В июне 1950 года разница в цене унции золота между Цюрихом и Парижем составляла уже не $6, а $2. В декабре того же года — $1.

22 марта 1954 года открылся лондонский золотой рынок, не функционировавший с 1939 года. Стал производиться золотой фиксинг — установление цены на золото. Неделю спустя Эдмонд Сафра вылетел в Южную Америку.

В солнечной Бразилии

Уже через четыре месяца после приезда Эдмонд Сафра открыл свою первую бразильскую компанию (Algobras Industria e Comerica de Algodao), которая должна была заниматься экспортом хлопка. Вскоре она была переименована в Expansao Commercial Sul Americana (ECSA).

В то время бразильские власти активно проводили политику импортозамещения. Молодой предприниматель (напомним, в 1954 году ему исполнилось 22 года) занялся импортом и экспортом. Используя свои европейские связи, он договаривался о поставках в Бразилию станков и химикалий из ФРГ, Венгрии и Югославии.

На следующий год после приезда Сафра создал еще одну торговую фирму — Safra SA Importacao e Comercio. Она проводила товарные аукционы.

В 1956 году Сафра зарегистрировал в Швейцарии фирму Sudafin Financiere et Commerciale. Экспортно-импортные операции шли через нее и ECSA. Экспортировались и импортировались самые разные товары — алюминий, олово, комбайны, швейцарские наручные часы, креветки из Южно-Китайского моря, бразильский кофе.

В 1958 году Эдмонд Сафра получил бразильское гражданство.

Постепенно расширяя спектр операций, Сафра стал предоставлять займы бразильским производителям, преобразовав Safra SA Importacao e Comercio в финансовую компанию Safra SA Financiamento e Investimentos.

Пока члены семьи Сафра перемещались из страны в страну, с континента на континент, их семейный банк в Бейруте продолжал работать. В 1959 году Эдмонд прибыл в Ливан и занялся преобразованием частного предприятия в акционерное общество, из названия которого исчезла его фамилия. Теперь это был Banque de Credit National — BCN.

Швейцарский банкир с бразильским и ливанским паспортами

В 1960 году Сафра получил швейцарскую банковскую лицензию. Компания Sudafin была преобразована в банк — Banque pour le Developpement Commercial (в англоязычных странах он стал известен под аббревиатурой TDB — Trade Development Bank). Штаб-квартира банка находилась в Женеве.

В конце 1960 года активы банка TDB составляли 37 млн швейцарских франков. Это составляло $8,46 млн по обменному курсу того времени, что примерно соответствует современным $89 млн (здесь и далее в статье финансовые показатели приводятся по книге Дэниела Гросса A Banker's Journey: How Edmond J. Safra Built a Global Financial Empire с конвертацией валют и пересчетом в доллары 2024 года по другим источникам).

Первых вкладчиков-инвесторов Эдмонд вербовал среди родственников, друзей и земляков — уроженцев Халеба (Алеппо), ливанцев, сирийцев, живущих в Европе и в Бразилии. И для жителя Бразилии, например, открыть счет в только что созданном швейцарском банке было гораздо привлекательнее, чем в одном из старейших и крупнейших банков Ливана. TDB предоставлял полный спектр банковских услуг — депозиты, кредиты, торговля ценными бумагами, управление активами, операции с валютой и драгоценными металлами.

Банк быстро рос. К женевской штаб-квартире добавилось отделение в Кьяссо, самом южном городе Швейцарии. Затем появились представительства в Париже, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе, Милане.

Давал инвестиционные советы — размещая средства на депозитах в банках других стран, рекомендуя самые привлекательные в данный момент государственные облигации. Один из главных его принципов состоял в том, что лучше получать меньшую прибыль, но постоянно и с минимальным уровнем риска.

Финансовыми рекомендациями общение банкира с вкладчиками не ограничивалось. К своим клиентам Сафра относился как к членам одной большой семьи — при необходимости мог помочь с видом на жительство, с поступлением детей в престижную школу.

Он постоянно расширял круг общения, заводил новые связи в клубах, в которых состоял. Он рекламировал свой банк в СМИ, что в ту эпоху было в новинку.

Он всегда был на связи. От дома до офиса в Женеве Сафра ходил пешком, и его секретарша знала номера всех телефонов-автоматов на этом маршруте, чтобы в случае необходимости соединить клиента с шефом.

Кроме частных вкладчиков у TDB были серьезные корпоративные клиенты. Банк обслуживал поставки автомобилей Mercedes-Benz в Бразилию. Организация Объединенных Наций открыла счет в TDB. В 1965 году активы банка составляли 372 млн швейцарских франков (примерно $850 млн на современные доллары), прибыль — 5,6 млн швейцарских франков (примерно $12,8 млн в долларах 2024 года).

Из Южной Америки в Северную

Существует несколько версий причин того, почему Эдмонд Сафра покинул Бразилию. По одной из них, он не сошелся с братом Джозефом во мнениях по поводу того, как заниматься банковским делом. В результате Safra SA Financiamento e Investimentos досталась Джозефу и со временем под его руководством превратилась в Banco Safra, один из крупнейших банков Бразилии. Совладельцем банка был еще один брат — Мойзе (Моисей), но братья поделили между собой обязанности, Джозеф занимался банковским делом, а Мойзе — промышленными и торговыми предприятиями семьи.

По другой версии, Эдмонд видел, что политическая и экономическая ситуация в Бразилии, сложившаяся в начале 1960-х годов, не очень способствовала нормальному ведению бизнеса. Экономический рост замедлялся, зато росли инфляция, коррупция, популярность левых идей

Весной 1964 года в стране произошел военный переворот. В такой обстановке, по мнению банкира, имело смысл вкладывать силы и средства в экономику какой-нибудь другой страны.

Наконец, третья версия состоит в том, что Соединенные Штаты, с его точки зрения, предоставляли самые большие возможности. И никаких политических потрясений — ни коммунистов, пугающих национализацией, ни военной диктатуры.

В 1964 году чуть менее чем за $1 млн (около $10 млн в современных деньгах) было куплено здание на Пятой авеню в Нью-Йорке. Сафра подал заявку на банковскую лицензию. Своему будущему банку он придумал как можно более «американское» имя — Republic National Bank of New York. В заявке указывалось, что банк будет работать преимущественно с зарубежными вкладчиками, а также с американскими экспортерами и с иностранными компаниями, занимающимися импортом в США.

Банк Republic начал работу в январе 1966 года. Швейцарскому банку Сафры принадлежало 36% акций американского банка. Первоначальный капитал Republic составлял $11 млн. Это была рекордно большая сумма для банка, который только начинает работу, но смехотворно маленькая по сравнению с капиталами ведущих банков США.

Если в Бразилии и Швейцарии Сафра привык вести дела в основном с родственниками и знакомыми, то в США он стал ориентироваться и на массового клиента. Первых частных вкладчиков завлекали подарками. Тот, кто в первые недели после торжественного открытия банка открывал в нем счет более чем на $25, получал бесплатно настольную лампу, сковородку или набор кухонной посуды. За время действия спецпредложения у банка появилось более 10 тыс. мелких частных вкладчиков. При этом Republic не выдавал кредиты частным лицам, работая в основном с зарубежными финансовыми структурами.

В начале работы на американском рынке Republic был лилипутом в стране Гулливеров.

Имя Эдмонда Сафры мало кто знал. Он не имел американского гражданства и не мог находиться в США более 180 дней в году. Сафра прилетал в Нью-Йорк из Женевы дважды в год — на три месяца в каждый приезд. Первые два года Republic был убыточным, а в 1968 году вышел в небольшую прибыль ($454 тыс. в долларах того времени, примерно $4,1 млн в современных деньгах).

Привитая в детстве отцом привычка оценивать клиента спасла Republic от катастрофы. Когда к нему обратились за кредитом представители железнодорожной компании Penn Central Transportation Company, он отказал. Ему показалось подозрительным, что компания выбрала его маленький банк. В 1970 году компания объявила о банкротстве.

Новый приток частных клиентов Republic был обеспечен в конце 1969 года с помощью еще одного спецпредложения. «Приведите друга или родственника и унесите бесплатный телевизор!» — призывала реклама. Действующий клиент банка, по рекомендации которого мог открыть депозит кто-то еще, получал на выбор уже не сковородку, а радиоприемник Sony, электродрель, пылесос, автоматический консервный нож. Главный приз — за пять приведенных новых клиентов — был просто фантастическим. Моментально включающийся новый телевизор с диагональю экрана 9 дюймов (22,86 см)! Полиции пришлось устанавливать ограждения, чтобы контролировать очередь новых вкладчиков.

В 1971 году прибыль Republic составила $28 млн ($218 млн на современные деньги).

В 1972 году обыкновенные акции Republic были включены в листинги фондовых бирж Нью-Йорка и Лондона.

В 1970 году Сафра начал скупать акции Kings Lafayette Corporation, холдинговой компании Kings Lafayette Bank. Потратив $12,5 млн на скупку 44% акций, он в 1972 году подал заявку на покупку остальных. Купив акции еще на $7,6 млн, Сафра стал полноценным владельцем Kings Lafayette Bank, который впоследствии был присоединен к Republic. Благодаря слиянию расширилась филиальная сеть — у Kings Lafayette было 18 отделений в Нью-Йорке.

Привлеченные на бирже и от частных вкладчиков средства Сафра использовал для крупных операций на самом хорошо знакомом ему рынке — драгоценных металлов.

В 1972 году были выведены на лондонскую биржу акции TDB Holding SA Luxembourg, холдинговой компании швейцарского TDB. По итогам первичного размещения акций рыночная капитализация TDB составила $255 млн (примерно $1,92 млрд на современные деньги). Личное состояние Эдмонда Сафры в результате выросло, по его собственным словам, на $150 млн (итоговую сумму он, правда, не назвал).

Заемщиками банка Republic становились центральные банки других стран (Филиппины, Боливия, Сенегал).

31 декабря 1974 года в США вступил в силу закон, разрешающий гражданам страны свободно проводить операции с золотом. К этому моменту американские газеты уже пестрели объявлениями Republic National Bank of New York о том, что скоро в отделениях банка частные лица смогут покупать золотые монеты и слитки. В 1975 году на аукционе Министерства финансов США по продаже золота банк Republic занял второе место по количеству купленного металла — 81 тыс. унций по $165,05 за унцию. Больше купил только швейцарский банк Swiss Bank Corp.

В те же годы банки Эдмонда Сафры освоили еще одно направление бизнеса — с невысокой прибыльностью и невысоким риском, все как он любил. TDB и Republic занялись перевозкой наличной валюты между странами и заняли ведущее положение в этом секторе рынка.

В середине 1970-х Republic входил в сотню крупнейших банков США. TDB занимал третье место в мире по валютообменным операциям. В 1978 году активы TDB составляли $5,272 млрд, в 1979 году — $7,021 млрд.

Сафра против American Express

В 1983 году финансовая компания American Express (AmEx) приобрела за $550 млн (примерно соответствует современным $1,7 млрд) часть активов TDB Holding. Главным из них был женевский Trade Development Bank, к которому прилагались структуры холдинга в Лондоне, Париже, Люксембурге, Монте-Карло, Монтевидео и еще нескольких городах Южной Америки. В сделку не вошел Republic National Bank of New York, 25-й по величине банк США на тот момент.

Сделка с TDB Holding была частью амбициозной стратегии генерального директора и председателя совета директоров AmEx Джеймса Робинсона III, стремившегося расширить спектр деятельности компании в финансовой сфере, не ограничиваться только кредитными картами и дорожными чеками.

В результате сделки Эдмонд Сафра стал крупнейшим акционером American Express (он получил около 2% акций AmEx общей стоимостью около $130 млн). Почти сразу же Сафра начал постепенно продавать эти ценные бумаги AmEx и ко второй половине 1986 года полностью от них избавился. В структуре AmEx Эдмонд Сафра получил должности генерального директора и председателя совета директоров международного банковского подразделения — American Express International Banking Corporation (AEIBC), в которое входило 90 отделений в 40 странах и которое обеспечивало четверть прибылей головной компании.

При новых владельцах женевский банк стал носить название TDB American Express Bank. Как и при бывшем владельце, банк занимался обслуживанием богатых вкладчиков, в основном из стран Ближнего Востока.

В скором времени отношения между Сафрой и топ-менеджментом AmEx начали портиться. Ходили слухи, что разногласия связаны с разным подходом к банковскому делу. Эдмонд Сафра всегда предпочитал ставить во главу угла отношения с клиентами, осторожный и консервативный подход к деловым операциям. Робинсон III и его подчиненные в первую очередь ориентировались на экспансию, рост прибыли. Кроме того, Сафра привык многие вопросы решать единолично, не мог и не хотел воспринимать традиции американской бюрократии.

В октябре 1984 года было объявлено об увольнении Эдмонда Сафры с обеих должностей в AEIBC. При этом он остался в совете директоров головной компании. При «разводе» ему разрешили выкупить назад часть проданных в 1983 году структур — банк в Париже, недвижимость в Лондоне и Женеве и лондонское подразделение, занимающееся транспортировкой наличной валюты. Его предложение выкупить назад все остальное, в том числе женевский банк, руководство AmEx отклонило, посчитав предложенную цену слишком низкой. Сообщалось также, что при расставании Сафра подписал обязательство не конкурировать с American Express в сфере международных банковских операций до марта 1988 года.

Из тех структур, которые он смог вернуть, Эдмонд Сафра создал в 1988 году новый банк — Safra Republic Holdings, зарегистрированный в Люксембурге. 49% акций банка принадлежали Republic National Bank of New York. Дочерние структуры Safra Republic Holdings были зарегистрированы в Швейцарии, Люксембурге, Франции, Монако и на острове Гернси (Великобритания). Все они носили названия RNBNY (та же самая аббревиатура, что и у американского банка Сафры).

В том же 1988 году American Express наняла частного сыщика, чтобы он искал информацию, способную помочь AmEx в конкурентной борьбе с банками Сафры за богатую клиентуру. Сыщик передавал журналистам в Европе и Латинской Америке ничем не подтвержденную информацию о том, что банки Сафры якобы занимаются отмыванием денег и связаны с международным наркокартелем. Длившаяся три года кампания закончилась после того, как Сафра написал письмо Джеймсу Робинсону III. Тот в ответном письме назвал случившееся «несанкционированной и позорной попыткой использовать средства массовой информации, чтобы оклеветать вас и Republic National Bank of New York», а собранную сыщиком информацию — «ложной и клеветнической». В качестве компенсации ущерба American Express пожертвовала по $1 млн четырем названным Эдмондом Сафрой благотворительным организациям. А в конце 1989 года AmEx объявила о продаже контрольного пакета акций TDB American Express Bank за $1 млрд женевскому частному банку (Compagnie de Banque et d’Investissements, CBI), сменившему после сделки название объединенной структуры на Union Bancaire Privee. Фактически это было признанием поражения в конкурентной борьбе на швейцарском рынке private banking.

Последняя сделка

В 1990 году журнал Fortune оценивал состояние Эдмонда Сафры в $2 млрд, журнал Forbes в 1996 году — в $1,8 млрд. Вскоре оно выросло на порядок.

В 1997 году Republic National Bank был третьим по величине банком Нью-Йорка с 88 отделениями, работающими на пяти континентах (операции в Австралии стартовали в 1994 году).

В марте 1999 года лондонский банк Hong Kong and Shanghai Banking Corporation (HSBC) объявил о покупке Republic New York Corporation, владеющей Republic National Bank of New York, и люксембургского Safra Republic Holdings, за $10,3 млрд. «Список клиентов HSBC пополнился именами 30 тыс. богатейших жителей мира»,— писали газеты. Возможно, сумма сделки могла бы быть больше, но американский банк Сафры понес убытки от российского дефолта 1998 года.

3 декабря 1999 года, когда сделка с HSBC была в стадии оформления, Эдмонд Сафра погиб в своих апартаментах в Монте-Карло (Монако) во время пожара. Виновником оказался отставной «зеленый берет», гражданин США Тед Майер. Майер, имевший диплом медбрата, исполнял обязанности сиделки банкира с зарплатой $225 тыс. в год. Зачем-то он решил инсценировать нападение злоумышленников и «спасти» Сафру, для этого устроил пожар, нанес себе раны ножом, но затем ситуация вышла из-под контроля. Сафра вместе с еще одной сиделкой Вивиан Торренте пытались укрыться от огня в ванной комнате и задохнулись в дыму.

Майер был осужден на десять лет тюрьмы, отсидел восемь и вернулся в США. Несмотря на то что на суде было доказано, что он действовал в одиночку, по поводу обстоятельств смерти Эдмона Сафры существует множество конспирологических теорий.

После смерти Эдмонда Сафры более половины его состояния было передано благотворительным организациям, а остальное получили его вдова Лили и три сестры Эдмонда. Лили Сафра скончалась в 2022 году.

Алексей Алексеев