«Рубке в джунглях» исполнилось 50 лет

Возможно, самое главное событие в истории бокса отметило свой первый большой юбилей. 50 лет назад, 30 октября 1974 года, в Киншасе состоялась легендарная Rumble in the Jungle — «Рубка в джунглях», бой, в котором великого боксера Джорджа Формена нокаутировал боксер величайший — Мохаммед Али, бой, который продемонстрировал, какой колоссальный потенциал заложен в спорте — жанре, в своих пиковых проявлениях способном, как выяснилось, крушить любые границы и шаблоны, какими бы прочными они ни казались.

Попыток ранжировать боксерские бои теми, кто в боксе хорошо разбирается, естественно, было предпринято уже десятки. И далеко не во всех таких рейтингах Rumble in the Jungle находится хотя бы возле верхней строчки. В рейтинге BoxRec, авторов которого точно нельзя заподозрить в дефиците данных или скверном понимании бокса, она и вовсе не входит в топ-30. На первом месте в нем другой поединок Мохаммеда Али, в котором он в 1975-м одолел Джо Фрейзера, Thrilla in Manila. Но вряд ли хоть один из стоящих в этих классификациях выше «Рубки в джунглях» удостоится такой лавины материалов в день своего 50-летия, какой удостоился тот, что состоялся в Киншасе. А их обилие лишь подтверждало, по сути, давно признанный всеми факт: бокс видел кучу классных и важных боев, но вот если брать все составляющие в совокупности, бренда круче и ярче, чем Rumble in the Jungle, все равно не найдешь, как ни старайся. Может, кстати, не только в боксе.

В нем, этом поединке, просто все сошлось и совпало так, чтобы он воспринимался, особенно с высоты прошедших лет, как большущий прорыв, как явление, изменившее представления о спорте — как бизнесе, как инструменте влияния. В нем все было впервые.

Впервые — Африка в качестве региона, принимающего не просто большое спортивное событие, а событие грандиозное: на кону чемпионские пояса в особенной с точки зрения престижа, востребованности супертяжелой категории, а бьются за них два выдающихся атлета. Впервые — непосредственное участие в организации такого события одиозного диктатора. Причем диктатора, вроде бы равнодушного к боксу, зато ненавидящего все американское. Те, кто слышал, как Дон Кинг, полвека назад еще мало кому известный промоутер, объявлял о том, что договорился с президентом Заира Мобуту Сесе Секо о том, что столица его страны примет поединок Мохаммеда Али и Джорджа Формена, а сам президент проспонсирует его, думали, что перед ними какой-то несущий бред шарлатан, псих с всклокоченными, будто от электрического разряда, волосами. И где, между прочим, этот Заир? И где эта Киншаса?

Впервые — такие гонорары, по $5 млн каждому. До этого и миллион спортсмену, да хоть он десять раз чемпион Вселенной, представлялся заоблачной суммой. Не тот рынок.

Впервые — такая интрига. Молодой, 25 лет, чемпион Джордж Формен, никому не проигрывающий, с таящейся в кулаках мощью, которой позавидуют и Халк, и Годзилла. Громила, гангстер. А против него — 32-летний претендент Мохаммед Али, которого, конечно, все еще обожают, любят как никого, который когда-то был дьявольски хорош, но который относительно недавно, на излете предыдущего десятилетия, схлопотал дисквалификацию за отказ воевать во Вьетнаме и плевок в лицо родному правительству, а после нее не так уж ярко, с осечками в боях с Джо Фрейзером и Кеном Нортоном, добивался права на новый чемпионский матч.

Формен признавался, что считал будущую «Рубку» чем-то наподобие благотворительного мероприятия по сбору средств прежде всего в свою пользу: выйду на ринг, легко разберусь с этим Али — и состояние в кармане.

И плевать на рассечение на тренировке, сдвинувшее поединок с сентября на октябрь: и с одним здоровым глазом проблем не будет.

Впервые — такое внимание публики. По поводу аудитории боя до сих пор идут споры. Более или менее все понятно с аудиторией платной трансляции на закрытых каналах — примерно 50 млн человек. Но на самом деле по бесплатному телевидению поединок показывали чуть ли не по всей планете, включая СССР, где вообще-то профессиональный бокс был под запретом и считался гниющей язвой капитализма. Но даже Советский Союз «Рубку» пропустить не мог и с удовольствием, в унисон с остальным миром потом повторял внезапно ставшую едва ли не символом пробуждения Африки хлесткую, в сто тысяч глоток кричалку зрителей, наблюдавших за ней на стадионе «20 мая» вживую: «Ali boma ye» — как правило, и не догадываясь, что в действительности эти слова означают «Али, убей его», и не стараясь узнать, отчего так люто невзлюбили в Киншасе ничего не имевшего против нее Формена. Правда, этого так никто, строго говоря, и не понял. Приходится довольствоваться предположением про двух привезенных им с собой немецких овчарок, собак бельгийских колонизаторов… В общем, неофициальная версия насчет 1 млрд зрителей, рекорда, побитого лишь в нулевые,— это, может, и не фантазия ее авторов.

И, наконец, впервые — такой бокс.

И сейчас, пересматривая его, не веришь глазам. Как Мохаммед Али мог устоять после канонады, которую сразу обрушил на него Джордж Формен?!

Как ему и его тренеру Анджело Данди пришло в голову использовать эту тактику, знаменитую rope-a-dope, когда вместо контратак или классической защиты ты прилипаешь к канатам и принимаешь, принимаешь на себя эти удары?! Они что, вправду были уверены, что она сломает Формену волю, больше измотает чемпиона, чем находящегося под обстрелом претендента?! Да кажется, сам Данди испугался, потребовав в какой-то момент у ученика идти в центр ринга. А тот стоял у канатов, пропускал и не падал.

Впервые — такая шикарная, такая невероятная развязка поединка. Молнии, предвещающие грозу в небе, в сочетании с грозой внутри ринга. К восьмому раунду уже было видно, что, каким бы чудом это ни смотрелось со стороны, но Формен уже скис, что его роль наседающей стороны — обман, что он не знает, что предпринять, а Али знает. В восьмом раунде, все так же располагаясь вблизи канатов, претендент, успев несколько раз крепко зацепить чемпиона, нанес серию из пяти ударов. Пятый — прямой правой после хука слева — отправил Формена на настил, а рефери Зак Клейтон, хотя Формен на счет «десять» поднялся на ноги, зафиксировал нокаут, против которого рухнувший вопреки всему чемпион не возражал: «Он бы все равно меня добил».

Главный бой в истории бокса завершился, когда над Заиром забрезжил рассвет. Мохаммед Али позже скажет: «Это было очень символично. Ведь в Киншасе снова взошло солнце и в моей жизни».

Жизнь эта еще до того, как завершилась в июне 2016 года, принесла ему статус бесспорного и единственного бога бокса. А Rumble in the Jungle, описанная в деталях в документалках и даже музыкальных хитах, вошла в его историю не как рискованная авантюра, какой казалась поначалу, а как что-то наподобие такой же молнии, как те, что раскроили в ту ночь заирское небо. Сейчас-то уже точно есть ощущение, что «Рубка в джунглях» поделила эту историю на «до» и «после», по крайней мере указав на путь, которым может и должен двигаться спорт, на безграничность его потенциала.

Алексей Доспехов