«Все совпадения неслучайны»: первый сериал Альфонсо Куарона

На Apple TV+ вышел сериал Альфонсо Куарона «Все совпадения неслучайны» с Кейт Бланшетт, Сашей Бароном Коэном и Кевином Клайном в главных ролях. В первой за шесть лет работе режиссер-оскароносец впадает в пошлость ради идеи.

Текст: Татьяна Алешичева

Кэтрин Рэвенскрофт (Кейт Бланшетт) — преуспевающая документалистка и состоятельная жительница Лондона — получила очередную профессиональную премию и переехала в новый роскошный дом с мужем-финансистом Ричардом (Саша Барон Коэн). И вот, когда уже кажется, что жизнь штука легкая и мягкая, как твой кашемировый свитер, и так же удачно складывается, Кэтрин попадает в переплет, причем буквально. Ей присылают свежеотпечатанный роман «Идеальный незнакомец», и она узнает себя в отталкивающей женщине, погубившей безупречного главного героя. 20 лет назад в Италии с ней действительно приключилась история: мужу пришлось отлучиться по делам, оставив ее догуливать отпуск с пятилетним сынишкой Николасом, она встретила на пляже юного англичанина Джонатана Бригстока (Луиc Партридж) и закрутила с ним роман — если принять на веру сюжет книжки. Но юноша погиб, спасая маленького Николаса, которого унесло на резиновой лодке в море,— а виной всему была Кэтрин, которая оставила ребенка без присмотра: плохая мать!

«Идеального незнакомца» написала мать Джонатана, чтобы изжить горе, а после ее смерти от рака рукопись обнаружил и издал его отец, бывший школьный учитель Стивен Бригсток (Кевин Клайн). Теперь он преследует Кэтрин, хочет разрушить ее семью и преуспевает: после того итальянского приключения остались обнаженные фото Кэтрин, сделанные Джонатаном,— Стивен отправляет их Роберту, и тот закипает от ревности. Стивен тем временем назначает следующей жертвой их сына Николаса (Коди Смит-Макфи), который вырос и превратился в 25-летнего оболтуса с наркотической зависимостью и хрупкой психикой: эта психика явно не выдержит шокирующего знания, что его мать — распутная тетка, которой было до такой степени плевать на ребенка, что он едва не утонул.

Оскароносный Альфонсо Куарон пользуется расширенным форматом сериала и ни в чем себе не отказывает. Пока его операторы Эммануэль Любецки и Брюно Дельбоннель выписывают изумительные кадры, что твоя картина маслом, а звезды Голливуда дают Станиславского (особенно достоверен Барон Коэн в роли ревнивого мужа-мокрицы), сам мэтр режиссуры совершенно беззастенчиво манипулирует зрителем. Сначала погружает его в эротические эскапады юной Кэтрин на курорте, снятые с такой степенью пошлости, что и Тинто Брасс бы крякнул. А к финалу истории выдает туго закрученный триллер, так что прослезился бы Хичкок (в финале работает знаменитый хичкоковский саспенс, когда зритель видит опасность, грозящую герою, а тот ее беспечно не замечает). Все эти фокусы преследуют определенную цель: Куарона интересует фигура «ненадежного рассказчика», которым является… он сам. Курортные приключения Кэтрин с любовником живописала его мать Нэнси (Лесли Мэнвил) – да так, будто держала свечку. Возможно, Куарон делает из этих эпизодов кэмп, чтобы подчеркнуть: в распоряжении Нэнси были только фото, а все остальное дорисовало ее пылающее воображение. Но последствий этим уже не извинить.

Сериал делится надвое: вначале создается впечатление, что мы наблюдаем за красивой жизнью неприятных людей, которые кругом виноваты, потому что не замечают своих привилегий. И мы уже готовы их «отменить», как вдруг Куарон переключает регистр — и совы оказываются жаворонками, жертвы — агрессорами, а негодяи — святыми. Авторское послание считывается легко: люди склонны верить написанному, никто не защищен от чужих дурных интерпретаций, репутацию трудно нажить, но легко потерять — еще вчера Кэтрин была уважаемым членом общества, а сегодня потеряла лицо. Мы скорее примем на веру дурное, чем хорошее, потому что на короткой дистанции оперные страсти нас эмоционально подпитывают — но вот на длинной опустошают. Куарон определенно выступает за ментальную гигиену, подобную знаменитому тезису Паскаля о том, что верить в Бога выгоднее, чем не верить: если его нет, ты ничего не теряешь, а если есть — приобретаешь бессмертную душу. Следуя этой логике, верить в чужую праведность тоже выгодней, чем в порочность,— так на душе спокойней. Но человек — существо иррациональное и склонное дорисовать всякую грязь в своем воображении, так что его необходимо воспитывать. Куарон с удовольствием это делает путем киношных манипуляций. Получается отменная бульварщина, которая маскируется под «кино морального беспокойства».

Кстати, у антагонистов в сериале есть коты, которые маркируют степень «продвинутости» хозяев: породистый серый, игривый кот-компаньон в богатом доме Рэвенскрофтов, и беспородный рыжий «пищевик», который выходит только поесть, у Бригстоков — его Стивен по косной и отжившей традиции поит молоком. Вот тут-то внимательный зритель и должен испытать настороженность и моральное беспокойство в адрес старика Стивена.