Юрий Сапрыкин

13 ноября не стало Алексея Зимина — писателя, основателя журнала «Афиша-Еда», шеф-повара, ресторатора и многолетнего обозревателя Weekend.

Это все ужасно несправедливо. Жизнь вообще несправедлива, но уж про Зимина-то! Про Зимина всегда казалось, что траектория его судьбы надежно идет в ту точку, где он — седым патриархом — сидит у камина, раскуривая трубку, на фоне собственного собрания сочинений, окруженный внуками и благодарными учениками. Все это полагалось по уму, дарованиям и заслугам, и вообще, было в нем нечто старорежимно-устойчивое, усадебно-помещичье, такое, что обязательно все просеет и перемелет, и устроит по уму, и будет жить долго и счастливо.

Судьба распорядилась иначе.

Про заслуги говорить легче легкого, они на виду. Он несколько раз оказывался в нужном месте и запускал процессы, которые разворачиваются до сих пор: интеллектуальный глянец, новая ресторанная культура, гастрономия и путешествия как способы познания мира. Он был идеальным журнальным редактором: ни во что особо не вмешиваясь, как Кутузов у Толстого, устраивал дело так, что все ехало само, причем в нужную сторону. Он виртуозно работал со словом, не экономя талант для чего-то великого: мол, сейчас потренируюсь на маринованных гребешках, а потом всем покажу! Нет, Зимин показывал все уже в текстах о гребешках (читатели Weekend, чьим постоянным автором он был много лет‚ могли это оценить), будучи в этом смысле продолжателем славной эссеистической традиции, книжек вроде «Русской кухни в изгнании» или «Гения места», где через малое — неуловимые детали и тонкости — говорилось о долгом, сложном и вечном.

Но литература о гребешках у нас не в чести, учеников особенно не видно — на том месте, где шумели и цвели витиеватые метафоры, теперь контент-маркетинг и инфостиль; собрания сочинений не сложилось. Недавно я пытался найти поразительный зиминский цикл о писательских усадьбах из журнала «Афиша-Мир», никакой поисковик его обнаружить не в состоянии; интернет, обещавший стать безразмерной бессрочной библиотекой, оказался прорвой, где пропадает все. Гастрономическая революция, запущенная когда-то его текстами, эрудицией и ресторанными опытами, принесла пышные плоды — но, как пел сам Алексей в любой подходящей компании, «не для меня придет весна»: его собственная кухня оказалась в изгнании. Его новая книга «Англомания» пока совсем не прочитана в России.

Но самое обидное даже не это. Помню, как однажды редакцию, где мы вместе работали, отправили на какой-то психологический тренинг, где нам долго объясняли, какие бывают типы характеров и как обходиться с людьми какого типа. А потом решили провести практическую работу: предложили Зимину, учитывая всю эту типологию и способы тонкого обхождения, уговорить меня, например, поехать в командировку на Байкал. Зимин, помолчав, спросил: «На Байкал поедешь?». «Ну да»,— ответил я.

Так и жили, и казалось, что этого достаточно. И всегда будет время расспросить подробнее, и что-то понять про эту мощь и ширь, которая в нем определенно чувствовалась, да что там — безусловно была. И прошла, как не было: не договорили.

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram