Юлия Снигирь и Posie

Маргарита из «Мастера и Маргариты», Рада Гаал из «Обитаемого острова», Дина из «За нас с вами», Салтычиха из «Кровавой барыни» и еще полсотни героинь — все это одна Юлия Снигирь. Она согласилась поговорить о том, что же у нее за работа такая, быть другими, как это влияет на жизнь и чем можно ее украсить.

— На экране у вас было сто лиц и биографий. После съемок ваши героини прощаются и уходят навсегда? Или остаются с вами, как в коммунальной квартире, и спорят между собой на кухне?

— Одни исчезают совершенно без следа и без усилия с моей стороны, я их вообще не помню. Других я забываю с удовольствием. Мне может не нравиться кино, которое получилось, или может не нравиться роль, которую я там сыграла. Третьи и вправду со мной остаются, но с ними у меня хорошие отношения, они со мной не спорят, не досаждают мне.

— У вас есть способ от них отвязаться, если что?

— Конечно, мой сын ловко и быстро меня выдергивает из ролей в конце каждого рабочего дня. У меня с ним только одна роль, и та вполне домашняя. Поэтому, кстати, я не люблю работать в экспедициях. Не в том дело, что я далеко от дома и подушка у меня другая, а потому, что даже тогда, когда я сплю, я не могу иногда освободиться от своей роли, побыть собой.

— Каждая роль заставляет вас искать в себе «чужого». «Чужой» вас не съест, когда вылезет, как в старом фильме Ридли Скотта?

— В сериале «Кровавая барыня» я играла помещицу Салтыкову, мучительницу и садистку. Я вообще не понимала, почему мне предложили эту роль. Что у меня, такой хорошей, может быть общего с этим чудовищем? Как она могла так поступать? Постепенно я поняла, что моя героиня не могла управлять вспышками своего гнева. При этом у нее не было никаких ограничений — делай что хочешь. Я сама человек вспыльчивый, могу в секунду взорваться. Другое дело, что я постепенно научилась с этим справляться, я нахожусь в социуме, у меня есть рамки, границы. Но когда я готовилась к роли, я начала культивировать в себе это качество. То есть я о нем думала, пестовала в себе это чувство изо дня в день. И вот в какой-то момент я поняла, что начинаю терять над собой контроль. В итоге я в жизни никого не убила, не запорола, но только потому, что я — Юля, а мой гнев действительно вырос во мне, как тот «чужой».

— То есть теперь при случае любого сможете разорвать на клочки?

— Знаете, я своей профессии очень благодарна и за это. Она дает мне исключительный опыт, я поняла в какой-то момент, что перед камерой я уже не такая осторожная, стеснительная, потому что это не я. Это другой персонаж, и вот этот другой персонаж, моя героиня, она может быть куда более откровенной, чем я в жизни.

— Важно ли вам, как вы выглядите на съемках, что за вещи, что за украшения сопровождают вашу героиню? Как вы себя в них чувствуете?

— На этой съемке я носила украшения Posié. Никогда не была поклонницей брошей, но мне безумно понравилось, как выглядит брошь Posié на лацкане строгого пальто. Она на удивление сразу приковывает взгляд. Меня просто покорили броши в виде перекрученных лент из коллекции «Пируэт», они напоминают о плавном кружении пар на балах.

— Вы задумывались о том, зачем вообще современной женщине украшения?

— Для всех по-разному. Для кого-то важнее статус, брошь как орден, колье как знак власти, но у меня особое ощущение от украшений. Оно не внешнее, а внутреннее, очень чувственное. То, как у женщины звенит браслет, как выглядят кольца на ее пальцах, так много о ней говорит. В этом всегда есть загадка, чувственность, иногда сексуальность. Мне всегда виделась за украшениями глубокая и мощная женская энергия. Украшения — это всегда мистика, связанная с нашими предками, с красавицами былых столетий или вовсе с древними людьми, которые тоже себя как-то украшали. Украшения появились очень давно, и не зря, непростая это штука.

— Работа ювелира — одно из самых древних ремесел. Но как разобраться в художественном качестве? Как вы отличаете хорошее от плохого, драгоценное от просто блестящего?

— Ненавижу решать, что хорошо, а что плохо. Люди, которые уверены в своем мнении, что вот они-то уж точно знают, где художественное качество, кажутся мне глуповатыми. Я думаю, такие вещи проверяются только временем. В этом смысле дом Posié, который возрождает исторические традиции русской ювелирной и гранильной школы, вызывает безусловное доверие и восхищение.

— Вы говорите, что стараетесь не брать «ролей на дом», но я читал, что вам иногда хотелось выкупить свои сценические костюмы, неужели за время съемок вы так с ними срастаетесь? Об украшениях вы не думали?

— Давайте подумаем вместе. Я фанат водолазок, и колье «Коронация» из бриллиантов, выстроенных в ряд, стало бы роскошным дополнением к любой из них. Самое универсальное украшение, на мой взгляд, так что его я забираю, пожалуй?

— Как ни составляй список главных красавиц королевства, куда мечтала внести дочерей Мачеха в «Золушке», вы-то уж в нем точно на первой страничке. Страшно, наверное, с этой странички уходить. Вы не боитесь возраста? Кого вы будете играть в 70 лет и готовы ли вы к роли какой-нибудь комической старухи, например?

— Ну раз вы вспомнили Раневскую — она для меня вполне образец. Уж не знаю, насколько мне хватит для ее жизненной роли остроумия, цинизма, интеллекта. Мне не нужно место в списке, я лучше всех знаю, как я выгляжу. Камера всегда безжалостно фиксирует возраст. Я спокойно к этому отношусь. В моей новой роли, которую я играю в сериале «Танго на осколках» мы не использовали никакого грима, и оператор снимал достаточно натуралистично. Зато я еще раз поняла, что в танго нет возраста.

— Не удивлен, что вы полюбили танго. Это ведь не просто танец, а образ жизни.

— Всегда считала себя никудышным танцором, но у меня был прекрасный педагог, Сагдиана Хамзина, чемпион мира по танго. И конечно, этот танец важен для моей героини и для меня, потому что танго — это про обольщение, про власть партнерши. В новом сериале танец предстает как метафора отношений мужчины и женщины. Мне очень нравится история, что в Аргентине было меньше женщин, чем мужчин. Женщины были в дефиците, нарасхват, поэтому чувствовали себя королевами. И этот танец так устроен, что женщина лениво идет за мужчиной, не то чтобы она подчиняется, и даже если подчиняется, то делает это с удовольствием, вальяжно.

Беседовал Алексей Тарханов