Трудовую миграцию адаптируют к спросу
Белый дом приступает к расчистке рынка иностранной рабочей силы
Правительство за последнее время значительно обновило регуляторные акты в миграционной политике, адаптировав ее к новым экономическим условиям. Сейчас, в частности, по данным “Ъ”, в высокой степени готовности находятся решения о запрете на «коммерческие» экзамены по русскому языку для мигрантов, о цифровизации этой сферы и ужесточении ее контроля. Корректируя регуляторику, Белый дом решает несколько задач: краткосрочно — наводит порядок и борется с коррупцией в миграционной сфере, долгосрочно — расчищает рынок труда мигрантов, спрос на который будет только расти, сохраняя при этом его привлекательность для добросовестных участников.
Правительство настаивает, что рынок трудовой миграции в России должен быть более цивилизованным
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
Как следует из материалов правительства (есть у “Ъ”), работа по адаптации миграционной политики к изменившейся ситуации в экономике близка к завершению. За два года Белым домом даны и выполнены десятки поручений по этой тематике — они оформляют модернизацию регулирования, задуманную кабинетом Михаила Мишустина еще в 2022 году. В частности, постановлением №1510 от 7 ноября 2024 года совместно с властями Москвы запущен пилот по сбору биометрии для въезжающих в РФ иностранцев в аэропортах — после обкатки он будет тиражирован на всех пересекающих границу неграждан, а с 30 июня на всех пропускных пунктах будет создаваться цифровой профиль иностранцев с их персональными данными и биометрией. В высокой степени готовности — ужесточение правил проведения экзамена по русскому языку, истории и основам законодательства РФ и выдачи сертификатов о его сдаче.
Запрет на «коммерческие» экзамены для мигрантов законодательно оформлен подписанным 9 ноября президентом законом ФЗ-377 (вступит в силу с 10 декабря). Для его реализации правительством подготовлены проекты шести постановлений, в том числе о перечнях госэкзаменаторов и сертификатов о сдаче экзаменов, о требованиях к ним, об их стоимости и контроле-надзоре в этой сфере.
Плата за проведение экзамена для получения разрешения на временное проживание или вид на жительство составит 5,9 тыс. руб., для разрешения на работу либо патента — 3,8 тыс. руб. Пересмотрен и порядок испытаний: обновлены требования, в августе 2024 года актуализированы экзаменационные задания. К ужесточению контроля был подключен Рособрнадзор, который провел в 2024 году внеплановые проверки экзаменаторов. В итоге заведены 18 дел об административных правонарушениях. С 1 мая 2024 года по инициативе Госдумы введен запрет на участие в этой деятельности «партнеров, не являющихся государственными или муниципальными организациями». В итоге сейчас в РФ экзамен проводится в 156 местах (против 1,5 тыс. на апрель 2022 года), и это только госучреждения.
Эксперты отмечают своевременность этой работы, ссылаясь на «колоссальное», по их словам, падение уровня знания русского языка среди трудовых мигрантов из центральноазиатских республик (см. «Ъ-Онлайн»). «Бюро миграционных услуг закрыты, теперь только официально через вузы. Уже с 10 декабря 2024 года изменяется порядок проведения экзамена для иностранных граждан. Появится четкий перечень учреждений, которые имеют право принимать экзамены, а любое посредничество будет исключено»,— описывает новшества директор по стратегическим коммуникациям ЦСР Владимир Дробышевский.
Отметим, что, хотя в публичном поле состояние дел в миграционной политике привлекло широкое внимание после теракта в «Крокусе», в реальности расчисткой рынка труда мигрантов Белый дом озаботился еще в 2022 году, предложив ужесточение контроля в этой сфере и его профессионализацию. Для этого и введены требования к биометрии и цифровым профилям иностранцев, а разрешительные функции сосредоточены в подведомственном МВД ФГУП ПВС и закрытом перечне региональных учреждений, что сняло часть «непрофильной» нагрузки с МВД и ограничения государственной тарифной сетки на оплату труда миграционных чиновников, сохранив при этом ведомственную дисциплину (см. “Ъ” от 28 ноября 2022 года).
Модель изменений во многом повторяет паттерны повышения эффективности работы исполнительной власти, характерные для правительства Михаила Мишустина: это ограничение числа лиц, принимающих решения, цифровой контроль их деятельности, исключение человеческого фактора и демонстрация рынку отсутствия альтернатив соблюдению обязательных требований. Подходы были отработаны на механизмах налоговой службы и широко тиражировались Белым домом со времен пандемии COVID-19 — как при распределении бюджетных средств, госсубсидий и госзаказа, так и в контроле и надзоре, разрешительной деятельности и т. д.
Момент для перехода к новым правилам игры относительно удачен: ожидаемое в ближайшие полтора-два года охлаждение перегретой экономики высокими ставками по кредитам несколько снизит остроту кадрового дефицита, создав окно возможностей для перевода этого рынка к прозрачным и современным отношениям. Так, например, на фоне сворачивания льготной ипотеки ожидается торможение в строительном секторе, формирующем значительную долю спроса на труд мигрантов.
Долгосрочно же кадровый голод в РФ будет только нарастать — по оценкам ВШЭ, к 2030 году дефицит составит порядка 2 млн человек, и правительство де-факто спешит обновить регулирование до нового всплеска спроса. К тому же при наличии экономической необходимости Белый дом способен и снижать регуляторные требования — что было показано как во время пандемии, так и после начала военной операции на Украине — в вопросах регулирования параллельного импорта, авансирования госзаказа, защиты IT-сектора и т. п.
Зачем правительству вопросы языкознания
«Сертификаты у мигрантов есть, а знания русского языка — нет»,— описывает проблему Михаил Бурда, доцент кафедры политологии и политического управления ИОН РАНХиГС. По его оценке, причина — «участие множества посредников, которые продают эти сертификаты мигрантам, не проводя самого экзамена». «Да и сами мигранты, не желая учить русский язык, пытались искать схемы коррупционного решения данного вопроса, спрос породил предложение»,— поясняет он.
Впрочем, участники рынка, формирующие повышенный спрос на труд мигрантов на фоне кадрового дефицита, в последние месяцы выражали сомнения в своевременности работы правительства в миграционном поле: ужесточение требований к знанию русского языка и наличию разрешения на работу вряд ли способно остановить террористов, но может ограничить въезд работников. Работодатели, заинтересованные во ввозе рабочей силы, часто говорят о том, что эти требования завышены и им «нужны строители, а не филологи».
«В этом есть некоторое лукавство,— возражает методист ФГБУ "Федеральный центр тестирования" и эксперт в области социокультурной адаптации мигрантов Юлия Калинина.— Есть шесть уровней владения русским языком как иностранным, от A1 до C2. С2 — это уровень филолога. Тесты на РВП и ВНЖ — это несколько упрощенный уровень А2, минимальный уровень для общения с работодателем, защиты своих прав и потребностей. Для поступления в российский вуз, например, нужна следующая ступень, уровень В1». По словам эксперта, тест для мигрантов состоит из нескольких субтестов — по лексике, грамматике, пониманию текста, аудированию и говорению — «де-факто на уровне бытовых ситуаций, чтобы иметь возможность объясниться или задать необходимые вопросы и понять ответы». «Это необходимо для самих работников, чтобы они не оказывались в безвыходных ситуациях. При этом при подписании, например, юридических документов всегда присутствует переводчик»,— уточняет она.
Лучшее знание русского языка, впрочем, само по себе вряд ли обеспечит качество рабочей силы. Работодатели видят и альтернативные пути решения языковой проблемы: иностранные сотрудники могут работать, например, на закрытых предприятиях и практически не контактировать с местными жителями — в таком режиме на российских швейных предприятиях в регионах уже трудятся работники из Индии.
Впрочем, при высоком спросе на работу в РФ в ряде постсоветских стран языковые требования могут способствовать его популяризации там — поддерживая социокультурное и политическое лидерство РФ в регионе. При этом новые требования не затрагивают граждан стран—членов ЕАЭС, для которых действуют правила общего рынка труда