Читайте первые главы книги об истории «Ъ»

1909. Рождение и наречение

История «Коммерсанта» начинается 9 августа 1908 года по старому стилю, когда московский торговец Н. Г. Лео, державший магазин патефонов и патефонных пластинок в Мясницком переулке, выпустил первый номер первой городской деловой газеты «Московский коммерческий указатель». В ней предполагалось собирать воедино информацию обо всех коммерческих сделках и предложениях в Москве, чего раньше не делала ни одна газета, а в литературной части издания — публиковать заметки о жизни коммерсантов. Несмотря на то что у «Указателя» фактически не было конкурентов, уже 6 сентября он закрылся. Скорее всего, у издателя просто кончились деньги.

В 1909 году умершую газету приобрел у Лео московский писчебумажный фабрикант Г. А. Блюменберг. К тому моменту он уже снискал славу издателя порнографических брошюр и альманахов, из-за чего его шансы получить у властей разрешение на открытие газеты практически равнялись нулю. Но Блюменберг провел многоходовую комбинацию с использованием всех возможных лазеек в законодательстве о печати, и 25 июля выпуск «Указателя» возобновился. Только теперь он назывался «Коммерсантъ».

У Блюменберга, в отличие от Лео, хватило средств и бумаги для поддержания издания, пока оно не вышло на тираж 5900 экземпляров и не стало окупать затраты.

1912. Издательский холдинг

«Коммерсантъ» стал престижным проектом и неплохим рычагом влияния на московскую купеческую среду, но ощутимых доходов не приносил.

Тогда у фабриканта возникла идея дополнить его еще одним изданием, менее респектабельным, но более прибыльным.

И вновь Блюменберг пошел на хитрость.

Чтобы не добиваться разрешения на новую газету, он в 1912 году получил согласие на вечерний выпуск «Коммерсанта» под названием «Вечерние Известия Газеты Коммерсантъ». В отличие от «Коммерсанта», «Вечерние известия» богато иллюстрировались и публиковали статьи на любой читательский вкус: от сообщений о науке и театральных рецензий до подробных описаний убийств и слухов о частной жизни известных персон.

Вскоре у Блюменберга и его сына в дополнение к процветающему книжному бизнесу — «Московскому книгоиздательству», располагавшемуся на 1-й Мещанской, 5, появился целый газетно-журнальный издательский дом — «Московское издательство».

Помимо «Коммерсанта» и «Вечерних известии» объединенная редакция на Большой Дмитровке, 26 выпускала журналы «Вопросы податного обложения», «Теория и практика фабричного надзора», «Детский мир», «Женское дело» с модными и литературными приложениями и купленный в 1914 году таблоид «Столичная молва». Блюменберги рассчитывали, что две развлекательные газеты будут собирать больше читателей и соответственно больше рекламы, однако «Столичная молва» и «Вечерние известия» писали об одном и том же для одной и тои же аудитории. В 1915 году внутренней конкуренции был положен конец — «Столичная молва» обрела другого издателя.

1917. Последнее интервью

В 1915 же году «Вечерние известия» стали главным информационным оружием русского бизнеса в его войне с правительством за контроль над фирмой «Общество электрического освещения 1886 года».

За антиправительственные публикации редактор газеты И. Калинкин был оштрафован на 1000 рублей. Поскольку он отказался платить, то по существовавшим тогда правилам его на месяц отправили в тюрьму. Следующих двух редакторов оштрафовали на 3000 рублей и посадили на три месяца. На три месяца вновь вернулся в тюрьму и Калинкин. А 11 августа 1915 года главноначальствующий над Москвой князь Феликс Юсупов даже приостановил выпуск «Вечерних известий». Формальным поводом стала публикация ошибочного сообщения о том, что англо-французские войска установили контроль над проливом Дарданеллы. Но вскоре электрическая война завершилась, и 11 ноября выпуск газеты возобновился.

Окончательно «Вечерние известия» умерли в декабре 1916 года — издание, очевидно, перестало быть рентабельным.

«Коммерсантъ» пережил его лишь на десять месяцев. 25 октября 1917 года газета поместила на первой полосе интервью с товарищем министра внутренних дел Алексеем Никитиным, в котором он говорил, что никакого большевистского переворота в стране не будет, а в случае мятежа Временное правительство решительно его подавит. В тот же день большевики взяли власть.

После такого провала «Коммерсантъ» решил просто больше не выходить.

Тем самым он стал первой независимой газетой, закрывшейся после революции. Остальные были ликвидированы большевиками в начале 1918 года. Что касается Блюменбергов, то, по некоторым сведениям, они эмигрировали в Германию.

С 1917 по 1989 год издание не выходило по не зависящим от редакции причинам.

В 1923 году, во времена НЭПа, в Москве попытались восстановить выпуск «Коммерсанта». По правилам новой орфографии название газеты стало на одну букву короче.

Но уже в третьем номере редакция сообщила читателям, что добывать сведения о прибытии грузов впредь не представляется возможным. Читателям обещали продолжить издание газеты, но третий номер оказался последним.

Предыстория

История нового «Коммерсанта» начинается 15 июня 1988 года, когда был зарегистрирован устав кооператива «Факт». Его основатель Владимир Яковлев работал тогда в журнале «Огонёк». Кооператив первоначально работал как справочная служба, которая давала телефоны кооперативов. Позже «Факт» стал продавать справочную литературу, нормативные акты и документы, помогать гражданам в поиске работы в кооперативе. Отдельная юридическая служба «Авария» во главе с Татьяной Сафаровой и Долорес Петровой давала кооператорам правовые консультации, по запросам подвергающихся притеснениям кооператоров срочно вылетала в различные города СССР, где «решала вопросы» и добивалась восстановления закрытых властями кооперативов.

В феврале 1989 года появился сначала проект информационного агентства, а вскоре и сам «Постфактум», который возглавил Глеб Павловский.

Чуть позже у Яковлева и предпринимателя Артема Тарасова возникла идея создания газеты. Потребовались немалые усилия для того, чтобы добиться ее одобрения на правительственном и партийном уровне.

Это первая групповая фотография сотрудников «Коммерсанта».

Август. Первый нулевой

В августе 1989-го вышел нулевой номер еженедельника «Коммерсантъ». Тогда было принято, чтобы каждое издание было чьим-то органом: «Правда» — орган ЦК КПСС, «Труд» — ВЦСПС, «Комсомольская правда» — ЦК ВЛКСМ, и т. д. Поначалу и Яковлев поддался моде, но через некоторое время от этой идеи отказался. Сам Яковлев и стал первым главным редактором газеты.

Нулевой блин вышел комом: подписи к фото двух вице-президентов Союза объединенных кооперативов редакция решительно перепутала.

Сентябрь. Второй нулевой

Спустя месяц после первого нулевого номера был выпущен второй — такой же нулевой. Слава богу, перепутать подписи под фото не было никакой возможности, так что вопиющие ошибки в глаза не бросались. Ну разве что слово «агентство» немного подкачало.

Никита Голованов: 20 лет назад «Коммерсантъ» стал первым в России периодическим изданием, сверстанным на редакционных компьютерах. Осторожно предположу, что «Коммерсантъ» был вообще первым печатным изданием, изготовленным таким образом. В конце 1989 года, незадолго до пилотного номера, от дяди Сэма пришла посылка: компьютеры IBM — не хухры-мухры!

Хотя я и был страстным борцом за desktop publishing, то есть за компьютеризацию издательского дела, но предусмотрительно попросил вместе с компьютерами закупить и более привычные инструменты для верстки и дизайна: резаки со сменными лезвиями, клеящие карандаши, рапидографы и прочие полезные вещи. Можно было, конечно, обойтись по обыкновению медицинскими скальпелями и резиновым клеем, но очень уж хотелось поработать «по-человечески», благо представилась возможность.

Как в воду глядел... Компьютеры-то пустые пришли. А в те годы не то чтобы еще не было традиции воровать программы, просто воровать еще нечего было — кириллических программ не существовало. В Москве было несколько программистов (по пальцам пересчитать), которые адаптировали латинские шрифты, писали программы переносов для кириллицы и т. д. Так ведь на это время нужно.

В общем, пилотный номер (а точнее, второй нулевой) мы весь набрали колонками в «Ворде», распечатали на лазерном (!) принтере, а потом взяли американские резаки, порезали все в лапшу и «сверстали» с помощью американского клея и советского ватмана. До начала компьютерной эры в российском издательском деле оставалось еще три месяца.