Дорогу осилит идущий
Российской нефтехимии нужен новый вектор
Российская химическая отрасль, возможно, готовится к фазовому переходу. Впервые ставятся целые классы системных задач, решение которых должно задать новый вектор ее развития.
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Еще несколько лет назад химической отраслью интересовался очень ограниченный круг участников — в основном это были специалисты-химики широкого профиля, профильные организации и министерские департаменты, отдельные аналитики. Сегодня это одна из наиболее перспективных отраслей российской промышленности не только по объемам выпуска продукции, но и по важности для большинства других секторов.
Однако со времен СССР номенклатура выпускаемой химическим комплексом продукции сократилась практически на порядок — с десятков тысяч продуктов до тысяч. При этом оставшиеся действующие предприятия функционировали устойчиво, так как все необходимое сырье было доступно на рынке. Это касается и продукции конечного потребления.
Введение различного рода ограничений в последние годы как на химическую продукцию, так и на потребительские товары привело к существенной перестройке рынков. Так, в 2023 году мы наблюдали двузначные темпы роста спроса на крупнотоннажные пластики по сравнению с 2022-м: переработчики пластмасс не только переходили на российское сырье, но и расширяли свои производства. Снижение объемов экспорта достигало 30%. Однако по итогам 2024-го, скорее всего, таких показателей мы уже не увидим, так как отрасль в целом адаптировалась к новым условиям.
Продолжается реализация наших экспортно ориентированных мегапроектов по производству крупнотоннажных полимеров. Для большинства из них критические вопросы по технологиям и оборудованию уже сняты, и можно ожидать их запуска, хоть и с некоторой задержкой.
Мир находится в состоянии агрессивного ввода новых крупнотоннажных нефтехимических мощностей. Несмотря на все еще опережающее общий ВВП развитие отрасли, темпы роста спроса на продукцию уже не успевают за многомилионными вводами. До 2030 года прирост недозагруженных мощностей в мире составит около 15 млн т, то есть кратно больше, чем все текущее российское производство. Китай, практически закрывший свой дефицит по ряду базовой полимерной продукции, продолжает активное строительство новых заводов. До 2030 года там ожидается реализация более 40 проектов с суммарной мощностью около 60 млн т. Поэтому конкуренция на рынках самых крупнотоннажных марок усилится, а давление на цены будет весьма существенным. В игре останутся производители, которые имеют огромный внутренний рынок или достаточный запас конкурентоспособности, например Россия.
Ввод новых российских проектов обеспечит страну продукцией на долгие годы вперед, однако только в объемном выражении, но не в качественном. Потребительские предпочтения меняются, структура нефтехимических рынков — мирового и российского — усложняется. Это, несомненно, затрудняет реализацию проектов, однако дает возможность искать ниши с более низким уровнем конкуренции. Кроме того, возвращаясь к вопросам о технологиях и оборудовании, создание новых марок может быть перспективным направлением для прикладных НИОКР, полем для взаимодействия производителей и потребителей, где наш бизнес и профильные организации будут не в роли догоняющих, а задающих тренд для развития российского спроса и предложения миру новой продукции.
Отдельно стоит отметить развитие низкоуглеродных производств. Хотя потребительские качества выпускаемой ими продукции в классическом физико-химическом смысле соответствуют традиционной, а иногда даже уступают им, все равно это новый тип продукции, неизбежно забирающий свою нишу. При этом реализация таких проектов дает стимул для развития смежных сегментов экономики замкнутого цикла: раздельный сбор мусора, утилизация биосырья, строительство мощностей ВИЭ и т. д. В любом случае расширение марочного ассортимента, особенно в области премиальных и/или быстрорастущих ниш, будет являться фактором устойчивости даже для крупнотоннажных заводов, работающих на дешевом сырье.
Особые подходы требуются для развития средне-, малотоннажной и спецхимии. За последние пять лет была построена система налогового стимулирования развития крупнотоннажной химии, которая отделила отрасль от нефтепереработки, что уже дает свои результаты. Попытки сделать нечто подобное для средне- и малотоннажной химии, несомненно, были, однако они либо являлись недостаточными, либо были настолько сложными, что никак не могли претендовать на значение общеотраслевых.
Ключевым фактором, традиционно тормозящим развитие средне- и малотоннажной химии, является недостаточный масштаб внутреннего рынка. Зачастую одна типовая мощность по таким продуктам кратно выше емкости отечественного спроса. Если добавить еще не отработанные или отсутствующие российские технологии и запретительные ставки по кредитам, то шансов на развитие остается совсем мало. Кроме того, надо признать, что объективно существуют типы производств, которые никогда не будут построены в России, руководствуясь традиционной бизнес-логикой с ориентацией исключительно на NPV, IRR и прочие показатели и без должной оценки долгосрочных стратегических факторов и рисков.
Переход от попродуктового развития отрасли к системному через выстраивание химических цепочек решает целый ряд задач, но требует перенастройки существующей системы внутриотраслевого взаимодействия. И тут особенно важна роль государства не только как стимулятора, но и как координатора. Весомым риском для многих компаний является параллельная реализация одинаковых проектов, ориентированных на ограниченный спрос, а также строительство сложных химических проектов, завязанных на отсутствующее в стране сырье.
Кроме того, для дефицитных продуктов необходима поддержка развития внутреннего рынка. Регионализация мировой экономики, которая происходит уже на протяжении почти пяти лет, и проведение страновых политик протекционизма, ставящих во главу угла инвестиции в собственные производства и насыщение развивающихся внутренних рынков местной продукцией, уже не является чем-то вопиющим. В рамках данного направления, например, возможно создание химических заводов наиболее критической для РФ продукции с господдержкой, исходя из логики реализации инфраструктурных проектов с применением соответствующих инструментов и требований. Конечно же, возможны и другие инструменты.
Нет гарантии, что поставленная сложнейшая задача по развитию химической отрасли через создание продуктовых цепочек имеет решение. Но если оно и существует, то лежит в области скоординированного взаимодействия через партнерства и умение договариваться широкого круга участников: производителей, потребителей, государства, научных организаций, финансовых институтов и т. п. Нужен действительно фазовый переход с новым взглядом на разделение ролей и принятие на себя рисков, а также грамотной стратегией, рассчитанной на прохождение долгого, непростого пути с получением долгосрочного результата.