Болезнь роста
Колонка редактора
Кризис традиционно считается временем возможностей. Именно поэтому в такие времена количество сделок по слиянию и поглощению увеличивается: более слабые игроки покидают рынок, уступая место более сильным.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Вредит ли экономике укрупнение рынка или идет ей на пользу — вопрос дискуссионный. В Петербурге, например, более 90% рынка торгового ритейла контролируется торговыми сетями. Очевидно, что при таком раскладе малому бизнесу конкурировать с гигантами достаточно непросто. Крупные торговые организации могут надавить на поставщиков в целях снижения закупочных цен, у малого бизнеса возможностей для торга несравнимо меньше. Тем не менее в сфере торговли в городе работают тысячи организаций — такая жесткая конкуренция заставляет малый бизнес развиваться в тех местах, куда крупные сети еще не добрались. Или ставить на нишевое предложение. В результате проблем с продуктами население не испытывает, более того, ассортимент товаров в России нередко бывает гораздо более богатым, чем за рубежом.
С производственными предприятиями ситуация иная. Все больше секторов промышленности сегодня оказывается сконцентрировано в руках государства или крупных окологосударственных корпораций. Чиновники настаивают, что выполнение стратегических проектов можно доверить только крупным, проверенным организациям. Логика отчасти понятна. Однако нередко она приводит к ограничению конкуренции и, как следствие, — к потере стимулов к развитию.
Есть и рынки, где потенциал роста остается огромным даже при высокой конкуренции. Например, медицина. Сегодня, по оценкам экспертов, рынок частной медицины охватывает лишь 40% врачебных услуг населению. Остальное приходится на государственные лечебные учреждения. Отрасль продолжает развиваться и, судя по всему, движется в верном направлении — по крайней мере сегодня российская медицина уже заметно выигрывает у стран Европы и Израиля, куда еще лет двадцать назад предпочитали ездить на лечение российские чиновники и состоятельные люди.