Устойчивость роста проверят торговыми ограничениями

В 2024 году развитые страны искали равновесие между достижением инфляционных целей и обеспечением устойчивого экономического роста. Отражением промежуточных успехов в этой балансировке можно считать смягчение денежно-кредитной политики, к которому приступили и ЕЦБ, и ФРС. Впрочем, позитивные тенденции на горизонте года могут развернуться. Активный рост торговли, поддержавший экономики во второй половине 2024-го, был во многом следствием опасений, возникших вокруг планов избранного президента США Дональда Трампа по введению пошлин на импорт из целого ряда стран. На фоне высокой базы спад в 2025 году фактически безальтернативен, а пространство для прогнозов остается разве что в части его масштабов и длительности. Серьезные изменения мирового торгового ландшафта могут оказаться чувствительными и для России, которая пока не вполне адаптировалась к торговым шокам, реализовавшимся три года назад.

Логика, в которой мировая экономика развивалась в 2024-м, была сформулирована еще в начале года. В январе участники Всемирного экономического форума в Давосе констатировали, что основой ее равновесного положения станет не столько нормализация ситуации в мире, сколько всеобщая адаптация к «новой нормальности» — то есть последствиям военной операции РФ на Украине. Для развитых стран, как, впрочем, и для самой России, эта адаптация во многом свелась к поискам баланса между замедлением инфляции и устойчивым ростом.

Индикатором промежуточных успехов стало то, что и Европейский центральный банк (ЕЦБ), и Федеральная резервная система (ФРС) после более чем двух лет ужесточения денежно-кредитной политики в 2024 году приступили к ее смягчению.

Хотя «мягкая посадка» фактически гарантирована и для зоны евро, и для США, уже сейчас ясно, что европейская экономика восстанавливается заметно медленнее американской. По итогам года рост первой будет колебаться вблизи 0,7−0,9%, второй — по самым скромным оценкам — составит 2,5%. Разница в темпах увеличения ВВП во многом объясняется последствиями военной операции РФ на Украине, которые повлияли на Европу в куда большей степени, чем на США — свою роль здесь сыграли и географическая близость, и зависимость части европейских стран от импорта российских энергоносителей и продовольствия. Впрочем, постепенно разрыв может сократиться, часть шоков, вызванных военной операцией, Евросоюз уже преодолел: из торговой статистики следует, что европейские страны активно замещают «выпавшие» российские поставки и диверсифицируют экспорт.

Однако позитивные тенденции на горизонте года могут развернуться. Перспективы роста экономики ЕС сейчас увязаны в том числе с будущими решениями избранного президента США.

Анонсированные Дональдом Трампом пошлины на импорт из целого ряда стран обернутся для них как минимум менее устойчивым ростом, для самого же Вашингтона ограничения могут стать причиной роста инфляции и, как следствие, нового цикла ужесточения ДКП. Можно констатировать, что из-за опасений вокруг планов господина Трампа торговля во второй половине года заметно разогналась — в логике «пока не началось» страны, которые потенциально могут быть затронуты повышением пошлин, активнее поставляли товары в США и импортировали продукцию из страны. Фактически безальтернативным с учетом высокой базы выглядит спад в 2025 году — маневры могут повлиять разве что на его охват и сроки.

Интрига, впрочем, сохраняется вокруг пула тех, кого затронут ограничения. Часть внешних и внутренних наблюдателей склонны считать, что тарифные меры в отношении отдельных стран будут использоваться не напрямую, а лишь как рычаг влияния в переговорах. Такой сценарий, впрочем, вряд ли реализуем для Китая — повышение пошлин на импорт ожидается уже в январе. С учетом фактически гарантированных проблем во внешнем спросе страна, по всей видимости, продолжит еще активнее стимулировать внутренний. Первое полугодие 2025-го в этом смысле станет временем оценки уже развернутых мер, а также подбора новых инструментов. Интересно, что цель по росту ВВП на следующий год может остаться неизменной и составить, как и в этом году, 5% — однако достичь ее даже при массированной господдержке будет, очевидно, сложнее.

Пока в обновленных обзорах МВФ, ВБ и других международных организаций РФ остается одной из немногих крупных экономик, на прогноз по росту которой результаты выборов в США не отразились. При этом косвенное влияние экономической политики господина Трампа на страну вполне вероятно. Сдвиги в нынешней конфигурации мировой торговли могут оказаться для России чувствительными: усилия по диверсификации экспорта и импорта пока не привели к полноценной адаптации страны к разрыву связей с привычными партнерами, случившемуся почти три года назад.

Кристина Боровикова