Профессор КФУ, член-корреспон-дент Академии наук Татарстана, д.э.н. Вадим Хоменко:

Прошедший саммит БРИКС — значимое политическое событие. Однако насколько эффективно в экономическом отношении взаимодействие группы БРИКС, пока вопрос. Объем торговых связей между этими странами составляет лишь10% от их совокупного международного товарооборота. Осеообразующая страна в РИКС — Китайская народная республика. Это государство для всех других участников является основным партнером. Но для самого Китая основными партнерами являются США и Европа, а вовсе не страны БРИКС. Для примера, товаро-оборот между КНР и Россией — это всего около 4% внешнеторгового оборота Китая.

БРИКС, на мой взгляд, пока трудно назвать организацией из-за слабости экономических связей и отсутствия сформированных четких институциональных органов управления. Скорее речь идет о геополитическом сообществе стран.

Может быть, в будущем оно окрепнет и перерастет в полноценную международную организацию с развитой внутренней сбалансированной промышленно-торговой кооперацией.

Не стоит забывать о том, что когда в 2000-х годах сообщество формировалось (тогда оно называлось БРИК, и входили в него 4 государства — Бразилия, Россия, Индия и Китай), первым двум членам отдавалась в основном роль поставщика природного сырья. От России — нефть и газ, от Бразилии — рудные ископаемые и сельскохозяйственные продукты. Вторые два участника отвечали больше за товары промышленного назначения, высокотехнологичную продукцию. Во всяком случае, именно такая концепция была изложена аналитиком Джимом О’Нилом в ноябре 2001 года в аналитической записке банка Goldman Sachs «Building Better Global Economic BRICs». Конечно, в РФ есть и отдельные развитые технологии, и сложная продукция (воздушные суда и пр.), но объемы ее выпуска и экспорта меньше в сравнении с совокупными показателями Индии и Китая. Общая динамика экономического развития также ниже, чем в двух этих крупных странах. Именно такая логика и имела место в концепции американского специалиста.

Конечно, выгоднее специализироваться на продукции высокотехнологичного сектора, поскольку поставщика сырья можно заменить, а если речь идет о высокотехнологичной продукции, сделать это сложнее. Например, трудно найти замену тайваньским микрочипам. Поэтому нужно активно работать над тем, чтобы доля сложной продукции в производстве РФ росла. У России такой ресурс есть, и прежде всего в части фундаментальной науки. Но для реализации его необходимы мощные финансовые вливания в объеме не менее 2,5 и более процентов от ВВП. Пока это не достигнуто, проектные отметки существенно ниже.

Во время форума БРИКС в Казани, к сожалению, не удалось в конечном счете решить вопрос о создании единой полноценной платежной системы рассматриваемых стран. Эти страны — очень разные, не всем нужен в преобладающей части рубль для расчетов. Не всем нужен даже юань. В китайской валюте осуществляется, по разным расчетам, не более 5 с небольшим процентов платежей в системе международного торгового оборота. А проблема очень остра. Вот, к примеру, получила Россия от Индии рупии за поставку энергоресурсов. Это неконвертируемая валюта, а индийская продукция на эту сумму рупий пока нами не востребована.

Говоря о Казани как о локации для спортивных, общественных и деловых мероприятий, отмечу, что есть потенциал и для развития научного туризма, ведь в Казани множество научных и научно-образовательных учреждений, сложились классические научные школы, имеющие международное признание.