Кому и зачем нужна Гренландия

История Гренландии куда интереснее, скандальнее и загадочнее, чем это можно было бы предположить. Хотя до относительно недавних пор этим местом на карте интересовались разве что мореплаватели, и только в XX веке к нему стали присматриваться геологи, этнографы, океанографы, экологи, военные и турагенты. «Ъ» тоже изучил недра, поверхность и людей на ней.

В конце прошлого года стараниями двух человек — избранного президента США Дональда Трампа и датского короля Фредерика — внимание всего мира оказалось привлечено к Гренландии. И это при том, что до сих пор интерес к самому большому острову Земли был прямо противоположен его территории.

Дональд Трамп предложил купить Гренландию у Дании, которой принадлежит остров. Как казалось, в ответ на это король Дании утвердил новый герб королевства, который делает более значимым изображение белого медведя, символа Гренландии. Мир взорвался. Предложение Трампа преподносилось как беспрецедентное, смена королевского герба — как нечто сенсационное. И это при том, что идею покупки Гренландии господин Трамп обдумывал еще в прошлое свое президентство, а точнее, в 2019 году. А работу над изменением герба король Фредерик санкционировал сразу после вступления на престол в начале 2024-го. И это точно не было первым изменением герба за многовековую историю датского королевства. Как бы то ни было, интерес к Гренландии не пропадает, и это уже отличный результат. Ведь Гренландия — это не просто самый большой остров Земли и одно из самых белых пятен на фотографии Земли из космоса.

Остров победившего маркетинга

Как и в случае со всей Америкой, открытие и колонизацию Гренландии принято отсчитывать не с момента появления там людей вообще (ученые считают, что произошло это примерно 4,5 тыс. лет назад), а со времени появления там европейцев. Точнее, совершенно конкретного европейца — Эрика Рыжего, уроженца Норвегии, выросшего в Исландии: его отца сослали на остров за убийство. История повторилась. Как следует из саг (а это единственный источник информации о событиях тех лет), Эрик поссорился со своими соседями — Вальтшёвом и Эйолфом. Жили эти двое вместе, но Эрик убил их не за это, а за то, что они, в свою очередь, убили несколько его рабов. Эрика признали виновным и приговорили к изгнанию. В 982 году он и отправился на поиски земли, у которой тогда не было названия и о которой было известно, что до нее добирались и другие викинги, но, кажется, никто всерьез не пытался колонизировать.

На новой земле Эрик прожил три года, пока не закончился срок его изгнания. Вернулся в Исландию он уже с идеей создать на новой земле колонию и возглавить ее. Вот тогда мир и стал свидетелем первого (и весьма успешного) опыта маркетинга. Новая земля если и отличалась от Исландии, то в худшую сторону. Климат более жесткий, полное отсутствие поселений, бескрайние равнины, покрытые льдом. Собственно, если и нужно было что-то назвать «Исландией», то есть, «страной льда», то именно эту новую землю.

Понимая, что правдой людей не заманишь (а для развития колонии нужно было как можно больше людей), Эрик во всех разговорах называл ее «зеленой страной», то есть «Гренландией», и говорил больше не о природе, а об окружающих ее водах, полных рыбы и прочих богатств.

Маркетинговая стратегия Эрика сработала. Он нашел достаточно тех, кто желал переехать в «зеленую страну». Путешествие было не из простых. Эрик вышел из Исландии на 25 судах (в некоторых источниках говорят, что даже на 35), а до Гренландии дошли только 14, преодолев расстояние примерно в 900 морских миль. Когда по прибытии в Гренландию переселенцы выяснили, что Эрик сильно преувеличил достоинства земли, было уже поздно. Не возвращаться же. Кто-то остался с Эриком в месте высадки, кто-то отправился дальше на север. Так появились два первых поселения, которые принято называть «восточным» и «западным».

Хотя льдом сейчас покрыто около 80% территории острова, современные ученые говорят, что Эрик, сам того не зная, дал острову вполне подходящее название. Он действительно был весь покрыт густой растительностью и мог называться «зеленой землей». Правда, это было за 416 тыс. лет до появления там Эрика (плюс-минус 38 тыс. лет).

Остров насущного котика

В 1721 году в Гренландии, про которую к тому времени все, конечно, знали, а какое-то время даже и поддерживали связи с ней, высадилась группа миссионеров из Норвегии под руководством Ханса Эгеде. Его целью была повторная евангелизация гренландцев. Многие из прибывших с Эриком Рыжим викингов (включая его собственного сына и невестку) были христианами. Позже вся Гренландия стала христианской, а на острове появился диоцез. Тем не менее к XVIII веку гренландцы не поддерживали контактов с внешним миром, а потому глубоко верующий норвежец Эгеде считал своим долгом рассказать гренландцам, что они больше не католики, а лютеране.

Рассказывать, однако, оказалось некому. Миссионеры не обнаружили в поселениях викингов ни единой живой души. С точки зрения Эгеде, остров был необитаем. С ним вряд ли согласились бы инуиты, жившие на острове гораздо дольше, чем викинги, но их никто не спрашивал.

Зага дка исчезновения викингов была сродни загадке прекращения цивилизации майя или анасази. Однако, как становится понятно сейчас, потомки Эрика Рыжего стали жертвами стечения обстоятельств. Колонии викингов прекратили свое существование в XVI веке. Именно тогда в Норвегии и Исландии потеряли с колонистами всякую связь. Можно было, конечно, проведать гренландцев, но другие события, включая последствия эпидемии чумы в XV веке, не способствовали морским путешествиям. Да и особых причин выяснять долгое молчание норвежцев не было: когда-то гренландцы поставляли на континент моржовую кость, но спрос на нее упал, так что континент совершенно потерял всякий интерес к острову.

Сейчас ученые говорят, что именно чума и падение цен на моржовую кость стали важными причинами гибели поселений. А еще примерно на это время пришлось и начало малого ледникового периода, заметно ухудшившего климат на острове и ставшего причиной затяжных засух и фактического умирания сельского хозяйства.

Европейцы, говорят ученые, просто не могли больше жить в этих условиях.

Надо сказать, что и экспедиция Ханса Эгеде чуть не закончилась полным крахом. Уже на следующий год большинство колонистов вернулись в Норвегию. Остался лишь сам Эгеде, его семья и с десяток самых верных его соратников.

Он, впрочем, занялся тем, чем хотел. Начал обращать в христианство инуитов. И преуспел в этом. Правда, одну из главных молитв чуть-чуть переписал. Вместо «хлеба насущного» инуиты, совершенно не представлявшие, что такое хлеб, и не очень стремившиеся это узнать, просили у Господа «насущного морского котика».

Остров нерожденных детей

Ханса Эгеде в современной Гренландии считают отцом нации, как Джорджа Вашингтона в США. Вскоре после его прибытия остров официально стал частью Датско-Норвежского королевства. Дом, в котором он жил, был в свое время бережно перенесен в столицу — Готхоб (теперь — Нуук). В нем власти до сих пор проводят самые важные приемы. Памятник Эгеде — едва ли не главная достопримечательность столицы. Эгде уважают. Но не все гренландцы его любят. У них он ассоциируется со многими трагедиями и даже преступлениями, пусть он лично и не имел к ним прямого отношения.

В 1733 году один из крещеных им инуитов, отправленный Эгеде в Данию, чтобы уговорить Королевскую миссионерскую коллегию оказывать большую помощь гренландским христианам, с победой вернулся на остров. Ему была обещана помощь, и действительно, на острове появились две миссии. К несчастью, во время пребывания на континенте он подхватил оспу, и вскоре в колонии вспыхнула эпидемия. И пусть Ханс Эгеде сам никого не заражал и даже сам пострадал от катастрофы — у него умерла любимая жена, инуиты считали, что виной всему — миссионерская работа Эгеде и, естественно, он сам.

Столь же иррациональной, но оттого не менее четкой является ассоциация Эгеде с самым, пожалуй, масштабным скандалом, когда-либо охватывавшим и Гренландию, и Данию, которая с 1814 года, после разделения Датско-Норвежского королевства стала полновластной хозяйкой острова.

Разразился он в 2017 году, когда жительница Гренландии Найя Люберт рассказала, что, когда была школьницей, во время планового обязательного медицинского осмотра ей была поставлена внутриматочная спираль. По словам женщины, она не давала согласия на это и не понимала, что в результате она не сможет иметь детей. Гренландия — остров маленький. Уже через день о посте Найи в одной из социальных сетей было известно всем. Оказалось, что Найя была не единственной пострадавшей. Более того, стало известно, что в период с 1966 по 1975 год на острове действовала официальная, пусть и не очень гласная, правительственная программа по контролю за рождаемостью. Выяснилось, что речь шла не только о внутриматочных спиралях, но и об инъекциях противозачаточных препаратов, проводившихся также без ведома пациенток. Масштаб программы был потрясающим: через нее прошло примерно 4,5 тыс. девочек и женщин. В некоторых случаях речь шла о девочках 12 лет.

Страну потрясли два аспекта программы. Участие в ней не было добровольным: девочкам устанавливали спирали без их согласия (а очень часто и вовсе не говоря им об этом) и без ведома родителей, и касалось это только одной части населения острова — инуитов. При этом программа была разработана в Копенгагене и осуществлялась датскими врачами.

Цель — сокращение количества нежелательных беременностей, снижение расходов на содержание детей и контроль за ростом рождаемости на острове.

За разоблачениями последовали расследования одно масштабнее другого — окончательное должно быть завершено в этом году, а тысячи пострадавших женщин уже требуют от властей компенсации (общая сумма — примерно 43 млн датских крон, или €5,77 млн). Казалось бы, при чем тут пастор Эгеде? По мнению многих, именно он выстроил существовавшую несколько столетий систему, в которой инуиты считались людьми, нуждающихся в спасении от собственного происхождения, образа жизни, мыслей. Сначала Ханс Эгеде спасал их от шаманов и обращал в истинную веру, потом на острове распространилась программа по вывозу детей инуитов в Данию, чтобы они воспитывались в датских семьях и им прививались датские ценности. Программа по сокращению рождаемости стала для противников датского владычества в Гренландии вишенкой на торте.

Остров всеобщего притяжения

Здесь нет дорог. Из города в город можно добраться только по воде или воздуху. Здесь очень холодно — температура летом редко поднимается выше плюс 15 градусов. Почти все необходимое для жизни завозится сюда с материка, а потому цены тут гораздо выше датских (впрочем, и американских тоже).

Доходная часть бюджета здесь наполовину состоит из грантов датского правительства.

Кажется совершенно невероятным, чтобы этот медвежий угол привлекал хоть чье-то внимание. И тем не менее он нужен очень многим.

Достаточно сказать, что идея Дональда Трампа о том, что Гренландия должна принадлежать США, совершенно не нова. Первым этот вопрос поднял Уильям Сьюард, госсекретарь США с 1861 по 1869 год. Тот самый, который договорился о покупке Аляски у России. С Гренландией история не удалась. Тем не менее Америка не оставляла своих притязаний. Некоторое время США даже фактически управляли островом: в 1941 году американские войска оккупировали Гренландию. Правда, оккупация была частичной: американцы не могли контролировать весь остров, который в значительной степени был необитаем, а потому в Гренландии время от времени высаживались и немцы.

Примерно с того же времени Гренландия фигурирует во всех военных планах США как территория, играющая ключевую роль для обороны страны. В середине 1970-х были рассекречены документы Объединенного комитета начальников штабов США, из которых было видно, что еще в 1946 году США пришли к выводу о «совершенной бесполезности» Гренландии для Дании. А вот для обеспечения безопасности США, сообщили военные, Гренландия совершенно необходима. Дании было предложено $100 млн за остров. Рассматривался и вариант обмена части Аляски на Гренландию. Дания сказала «нет». США отказались от притязаний на остров после вступления Дании в НАТО и открытия на острове нескольких американских военных баз (сейчас осталась только одна).

Американские военные считают, что Гренландия играет ключевую роль во всех вопросах безопасности США. Дания не в состоянии обеспечить оборону острова и контролировать заход иностранных военных кораблей в территориальные воды Гренландии. А еще Гренландия — часть так называемого Фарерско-Исландского рубежа, линии противолодочной обороны НАТО, которую США считают ключевой для защиты северо-восточных районов страны. Воздушное пространство Гренландии необходимо для защиты США и Канады с воздуха. Наконец, остров важен для нормального функционирования американских космических программ. Достаточно сказать, что единственная оставшаяся в Гренландии американская база — как раз база космических сил США.

А еще в Гренландии, как выяснили ученые, находятся крупнейшие (за пределами Китая) залежи редкоземельных элементов, огромные запасы нефти и газа. Сейчас нефть и газ не разрабатываются вовсе из-за оппозиции со стороны местных властей (разработка нефти и газа считается властями Гренландии неполиткорректной и разрушающей экологию острова) и, кроме того, из-за сложностей с транспортировкой. Тем не менее, говорят ученые, не пройдет и десяти лет, когда из-за глобального потепления арктические морские пути освободятся ото льда, что облегчит доступ к гренландским нефти и газу. И, как говорят многие эксперты, если до Гренландии не доберется первой Америка, то ее конкуренты (имеются в виду Россия и Китай) ждать не будут.

Единственная страна, которой Гренландия совершенно не нужна, это, кажется, Дания.

Она уже предоставила гренландцам право в любой момент провести референдум о независимости и принять его итог. Она продолжает субсидировать бюджет острова (примерно $77 млн в год), фактически не имея контроля за тем, как он расходуется, и не получая ничего взамен (Гренландия ничего не вносит в бюджет королевства). Гренландия для Дании, похоже, стала чемоданом без ручки — нести тяжело, бросить жалко.

Виктор Буй