Как Мейерхольд перекроил «Пиковую даму» Чайковского и поплатился жизнью

25 января 1935 года на сцене Ленинградского МАЛЕГОТа (сегодня это Михайловский театр) с большим успехом прошла премьера оперы «Пиковая дама» в постановке Всеволода Мейерхольда. Постановка оказалась революционной и имела оглушительный, огромный успех. Такими же несоразмерно трагическими стали последствия для режиссера и подавляющей части театрального коллектива.

«Что наша жизнь? Игра!»

Опера «Пиковая дама», написанная Петром Чайковским на либретто младшего брата композитора Модеста, впервые была поставлена в Мариинском театре. Сочинять оперу Чайковский начал 19 января 1890 года во Флоренции. Процесс создания шел необычайно быстро: к 8 июня была завершена вся партитура, а 19 декабря состоялась премьера. «Пиковая дама» — вершина творчества Чайковского, самая симфоничная его опера. Это произведение существенно отличается от повести Пушкина не только по сюжету, но и в трактовке характеров, социального положения героев. Так, в повести Лиза — бедная воспитанница старой графини. Она и инженерный офицер Германн (у Пушкина это немецкая фамилия, которая пишется с двумя «н») в повести находятся на одной ступени социальной лестницы.

В опере девушка становится богатой наследницей графини, а действие перенесено из эпохи правления Александра II в екатерининскую эпоху, то есть примерно на полвека назад.

Образ Германа — в опере это имя героя — становится более благородным, а его мотивы — романтическими. Из расчетливого эгоиста он превратился в пылкого влюбленного. Любовь управляет всеми его поступками, он хочет разбогатеть, чтобы стать равным Лизе. Его знаменитая ария «Я имени ее не знаю» — лирическая. Лишь постепенно мысль о Лизе сплетается с мыслью о тайне трех карт, а затем вытесняется ею. Звучит ария «Что наша жизнь? Игра!»

Лиза у братьев Чайковских из забитой тихой воспитанницы превратилась в богатую наследницу, которая может и хочет позволить себе пылкие порывы. Ради любви отказывается от помолвки с князем Елецким. В финале оперы страсти доводят героев до самоубийства. Это тоже расходится с финалом Пушкина, который отправлял своего Германна в психушку, а Лизу выдавал замуж за сына бывшего управляющего графини. По сути, из мрачной мистической петербургской истории было сделано что-то другое — видимо, более подходящее для постановки на главной императорской сцене.

«Исправить Чайковского», вернуть Пушкина

В 30-е годы ХХ века уже не очень молодой режиссер Всеволод Мейерхольд провозгласил, что его не устраивает опера Чайковского. «Пиковую даму», по его мнению? нужно было «пушкинизировать». Режиссер задумал сделать то, на что якобы не решился автор либретто Модест Чайковский, младший брат композитора Петра Ильича Чайковского, вынужденный считаться со вкусами современной ему буржуазной оперной публики и дирекции императорских театров. Мейерхольду важно было избавиться от романтической линии в сюжете «Пиковой дамы», а заодно и от большой доли мистики. Задача сложная, ведь линия любовных страстей у Чайковского прописана со всей тщательностью, да и вообще центральная в его творчестве. Сомнительно, кстати, что композитор писал любовные сцены и арии исключительно в угоду вкусам публики. Но Мейерхольд, одержимый идеей «исправить Чайковского», был настроен решительно.

Один из активных соавторов этой работы, Адриан Пиотровский, комментировал замысел нового спектакля так: «намечается очень решительный пересмотр сценической традиции и даже композиции гениального создания Чайковского, направленный на то, чтобы, удаляя стилизаторски пышное и мистико-символическое перетолкование этой "петербургской" оперы, вскрыть конкретно-реалистические, пушкинские ее элементы».

Идея Мейерхольда о том, что «надо вернуть Чайковскому Пушкина», вела к тому, что приходилось купировать многие музыкальные фрагменты, а либретто Модеста Чайковского переписывать заново.

По указанию Мейерхольда поэт Валентин Стенич работал над новым либретто. Действие было перенесено из екатерининской эпохи в николаевские 1830-е годы, когда еще помнилось восстание декабристов и уже оформлялись новые радикальные течения под влиянием Герцена и Огарева. В эпоху, когда жил и сам Пушкин, в соответствие с текстом которого приводили отредактированную «Пиковую даму». Если в новую концепцию не укладывалась музыка, ее убирали. Так был выброшен квинтет первой картины, имевший для Чайковского принципиальное значение.

Интересно, что вернуть Пушкина удалось надолго. Идея «пушкинизации» оперы Чайковского получила приоритет у постановщиков. Постепенно это привело к тому, что даже в академических постановках, без купюр и переписывания либретто, образ Германа стали трактовать ближе к пушкинскому персонажу. Романтическую линию, напротив, старались нивелировать. Народный артист СССР драматический тенор Владимир Атлантов, в постановке Покровского, изображает больше пушкинского героя, чем персонажа, созданного Чайковским. Эта постановка остается одной из лучших интерпретаций этой оперы второй половины ХХ века.

«Дамы» и формализм довели до цугундера?

Над головой 60-летнего Мейерхольда к тому времени тучи уже сгущались. Годом раньше он сделал постановку «Дама с камелиями». Спектакль, в котором рассказывалось о любви парижской куртизанки, а в главной роли блистала жена Всеволода Мейерхольда и бывшая жена поэта Сергея Есенина Зинаида Райх, не понравился Сталину своей «буржуазностью». «Вы ничего не понимаете в искусстве»,— написала тогда Райх в своем первом письме вождю.

Режиссер Всеволод Мейерхольд, чья карьера началась в царское время и взлетела после революции, продолжал работать. В его биографии было много заслуг, но времена изменились. То, что весело «прокатывало» в 1920-е, в середине 1930-х вызывало вопросы.

В своей докладной записке Сталину от 2 января 1936 года один из его ближайших помощников по делам литературным, Александр Щербаков, пишет: «Сейчас литература нуждается в боевом, конкретном лозунге, который мобилизовал бы писателей. Помогите, тов. Сталин, этот лозунг выдвинуть».

Одним из «сигналов» новой политики стала знаменитая редакционная статья в газете «Правда» «Сумбур вместо музыки», ставшая разгромом и приговором оперы Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». Термин «сумбур» принадлежал Сталину, а статья стала началом борьбы с формализмом в искусстве, которая продлилась до 1948 года. Формализму противопоставлялся социалистический реализм.

Но вернемся к премьере «Пиковой дамы» в 1935 году. Новый спектакль наделал много шума. В статье, вошедшей в премьерный буклет 1935 года, музыковед Борис Асафьев одобрил перенос действия Мейерхольдом в николаевскую эпоху. При этом драматургических ошибок он в либретто не находил. После выхода спектакля музыковед ушел в тень, не отозвавшись рецензией на него и не приняв участия в обсуждении. Зато в статье 1939 года к 20-летнему юбилею Малого оперного театра Асафьев прямо называет спектакль формалистическим. К тому времени Театр Мейерхольда два года как закрыли. Не спасла даже попытка постановки спектакля «Одна жизнь» по мотивам романа Островского «Как закалялась сталь». До убийства жены Мейерхольда и его последующего ареста и расстрела оставалось всего несколько месяцев.

Создатели «Пиковой дамы» были в основном репрессированы во второй половине 1930-х годов. Осенью 1936 года был расстрелян бывший директор МАЛЕГОТа Рувим Шапиро, при котором началась работа над «Пиковой дамой». Завлит театра Адриан Пиотровский расстрелян 21 ноября 1937 года. 21 сентября 1938 года расстрелян Валентин Стенич, автор нового либретто «Пиковой дамы». 2 февраля 1940 года по обвинению в шпионаже и троцкистской деятельности был казнен Всеволод Мейерхольд. В первую блокадную зиму от голода умер в своей мастерской художник «Пиковой дамы», представитель русского авангарда, Леонид Чупятов. Исполнительница партии Лизы, молодая певица А. И. Соколова встретила свою странную смерть, находясь в эвакуации. Она упала на улице и ударилась головой о тротуарный бордюр.

Дольше всех — 92 года — прожила Надежда Вельтер — исполнительница роли старой графини. После МАЛЕГОТа она работала в труппе Кировского (Мариинского) театра, преподавала в Ленинградской консерватории. Ее жизнь оказалась насыщенной и яркой, а закончилась в 1991 году, ровно через 100 лет после московской премьеры шедевра Чайковского.

Анна Кашурина