Капитализация потерь
В NBER обнаружили, что санкции уносят из экономики РФ сложный процент
Адаптация к санкциям не снижает, а усиливает их влияние на экономику страны, к которой они применяются,— такой вывод содержит свежая публикация Национальным бюро экономических исследований (NBER) работы американских экономистов, смоделировавших долгосрочные последствия санкций, введенных в отношении России после начала военной операции на Украине. Сокращение доступа к инвестиционным товарам в долгосрочной перспективе заметно сказывается на накопленном капитале и доходности инвестиций и «в длинную» работает как сложный процент, снижая реинвестиции прибыли в экономику. Степень влияния санкций на потребление при этом определяется тем, насколько легко замещаются попавшие под ограничение товары.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Американские экономисты Дэвид Бакаи и Ханнес Мальмберг опубликовали в рабочих документах NBER препринт статьи «Долгосрочные последствия санкций в отношении России». В ней авторы, смоделировав влияние ограничений, применяющихся к РФ после начала ее военной операции на Украине, приходят к парадоксальному на первый взгляд выводу: эффект от санкций «в долгую» оказывается более заметным, чем на короткой дистанции, и усиливается по мере адаптации к ним.
Усиление влияния санкций во многом обеспечивается последствиями ограниченного доступа к импортным инвестиционным товарам.
Вынужденный отказ от них в пользу более дорогих и менее качественных вложений фактически имеет «накопительный эффект» и в долгосрочной перспективе работает как сложный процент, обеспечивая растущее снижение накопленного капитала, инвестиционной прибыли и объемов реинвестирования ее в экономику. С учетом того, что доля доходов от накопленного капитала в ВВП колеблется вблизи 40%, а половина прибылей основных отраслей обеспечивается возвратом инвестиций, влияние санкций может внести заметный вклад в сдерживание экономического роста попавшей под ограничения страны.
Авторы работы изучали последствия санкций по отношению к РФ не только для самой России, но и для Китая, США и других западных стран, а также государств Восточной Европы. Эффект от ограничений для РФ, как ясно из расчетов авторов, зависит от эластичности торговли, то есть от того, насколько легко замещаются поставки, попавшие в периметр санкций. При низкой торговой эластичности потери для страны оказываются существенными: снижение частного потребления оценивается в 28,2%, общего (включает в том числе госрасходы и инвестиции) — в 28,9%, сокращение накопленного капитала — в 31,5%. В условиях высокой эластичности показатели составляют все еще заметные, но более скромные 4,83%, 5,45% и 6,38% соответственно. Де-факто речь идет о том, что даже наличие заменителей передового оборудования и технологий на альтернативы и собственное производство отнимает у экономики несколько процентных пунктов роста, и эти потери капитализируются.
Для стран—инициаторов санкций экономические показатели демонстрируют околонулевую динамику и незначительно колеблются в зависимости от степени эластичности торговли инвесттоварами.
Более серьезным снижение потребления выглядит для государств Восточной Европы, участвующих в транзитной торговле инвестиционными товарами, что может отчасти объясняться меньшим размером их экономик и удорожанием инвестиционного импорта для их собственных потребителей. Для Китая же, который в исследовании признан нейтральной страной, введение санкций в долгосрочной перспективе может обернуться и небольшим (вблизи 0,1%) приростом частного и общего потребления, а также накопленного капитала — это связано с растущей ролью страны в замещении части западных инвесттоваров на российском рынке, на эти поставки санкции не распространяются.