Мировой рост корпоративной несостоятельности пока обходит Россию стороной

Количество случаев банкротства предприятий в России снизилось, в то время как данные по ведущим европейским странам и США указывают на обратный тренд. В 2024 году процесс несостоятельности (по числу процедур наблюдения) начали 6,2 тыс. российских компаний против 10,1 тыс. в 2019-м. При этом, например, Франция не смогла вернуться к допандемийному уровню по этому показателю, ситуация в Великобритании напоминает кризисный 2008 год, тот же риск грозит Германии, рост банкротств фиксируется и в США. Опрошенные “Ъ” эксперты указывают, помимо экономических факторов, на изменения правового регулирования и различия условий и процедур банкротства в разных странах, что отражается на статистике.

Аналитики маркетплейса бизнес-активов и залогового имущества Сбербанка «Portal DA» проанализировали, как в 2019–2024 годах обстояли дела с банкротством бизнеса в России и за рубежом. Так, в 2024 году во Франции о банкротстве объявили около 66 тыс. компаний, этот показатель стал самым высоким с 2009 года. В 2019–2021 годах их число уменьшалось, но затем последовало увеличение: почти на 50% в 2022-м, на 35,7% в 2023-м и на 15% — в 2024-м. В результате разрыв с допандемийным значением показателя составляет около 20%.

В 2023 году в Великобритании было зафиксировано самое большое число процедур несостоятельности юрлиц за двадцать лет — около 24 тыс. новых дел. В абсолютных значениях это сопоставимо с последствиями рецессии 2008–2009 годов, отмечают аналитики «Portal DA», однако тогда общее количество юрлиц в стране было в два раза меньше — на каждые 10 тыс. компаний приходилось 113 банкротств против 57 в 2023-м. Наблюдения за 2024 год, в свою очередь, показывают незначительное снижение числа банкротных дел — на 5,1% год к году.

По Германии официально утвержденных цифр еще нет, но международное агентство кредитных историй Creditreform прогнозирует в этой стране около 22,5 тыс. корпоративных банкротств по итогам прошлого года. Если ожидания подтвердятся, это станет самым высоким показателем с 2015 года. При этом статистика по поданным заявлениям о несостоятельности юрлиц указывает на продолжение растущего тренда, и аналитики допускают, что количество немецких банкротств в 2025-м может сравняться с пиком 2009 года.

В США ситуация обстоит несколько лучше, чем в европейских странах. Количество объявивших о банкротстве компаний (по главе 7 американского кодекса о банкротстве) составило 12,6 тыс., что все еще ниже, чем до пандемии,— 14,2 тыс. юрлиц. Вместе с тем, замечают в «Portal DA», есть явная тенденция к увеличению их числа: в 2023 году рост составил 32,3%, а в 2024-м — 23% год к году.

В России же за последние шесть лет пик пришелся на 2019 год, когда процесс банкротства начали около 10,1 тыс. компаний — в них была введена процедура наблюдения (предшествует признанию банкротом и открытию конкурсного производства по закону РФ о несостоятельности), свидетельствуют данные ЕФРСБ. Минимальный показатель по корпоративным банкротствам отмечался в 2022 году (5,2 тыс. юрлиц), но в 2023-м случился скачок на 44% в плюс, который юристы тогда объясняли эффектом от отмены моратория. Сейчас в российском поле несостоятельности в отношении бизнеса наблюдается, скорее, стабилизация — за 2024 год наблюдение введено в отношении 6,2 тыс. компаний, то есть произошло снижение на 17,6%.

Ликвидация или реабилитация

«Причины, по которым наблюдается разнонаправленная динамика в процедурах банкротства в зарубежных юрисдикциях и в России, носят как экономический, так и правовой характер»,— говорит адвокат КА Pen & Paper Денис Драгунов. Российская статистика во многом «объясняется эффектом моратория на банкротства, который вводился в 2020 году для преодоления последствий пандемии и в 2022-м в условиях нестабильной экономической ситуации», поясняет исполнительный директор УК «Помощь» Анна Ларина.

Снижение числа корпоративных банкротств из-за моратория, говорят эксперты, создало «высокую базу» для 2023 года.

Поэтому корректнее брать среднее значение за 2022–2023 годы и сравнивать его с 2024-м, тогда получается, что количество банкротств юрлиц осталось примерно на том же уровне, отмечает старший менеджер по финансовому консультированию группы компаний «Мариллион» Антон Левдонский.

По мнению аналитиков «Portal DA», стабилизация российских банкротств юрлиц связана, в частности, с тем, что долги с кредиторами стараются урегулировать во внесудебном порядке, совершенствуются механизмы привлечения контролирующих бизнес лиц к субсидиарной ответственности, а из ЕГРЮЛ в административном порядке убирают фиктивные и недействующие компании. Руководитель банкротной практики юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Давид Кононов подтверждает, что в последнее время участники российского рынка действительно стараются «все чаще отдавать предпочтение досудебным соглашениям».

Статистика по иностранным правопорядкам объясняется в большей степени экономическими факторами, нежели правовыми, считает Денис Драгунов. Так, на бизнес других стран повлияло «ужесточение кредитно-денежной политики, прекращение стимулирующих мер, которые предоставлялись в период пандемии коронавируса, инфляция и рост цен на энергоносители», делится наблюдениями управляющий партнер консалтинговой компании «Поправко, Деревенко и партнеры» Светлана Деревенко. Европейские и американские компании, в отличие от российских, долгие годы «жили в условиях низкой и даже отрицательной ставки и инфляции, что, безусловно, потом создало сложности для бизнеса, столкнувшегося с сокращением рынков и деловой активности», рассуждает господин Левдонский. В США же в 2024 году бизнес продолжал испытывать давление из-за повышенных процентных ставок.

Свое влияние оказывают и юридические тонкости, ведь условия и процедуры несостоятельности в различных государствах отличаются, отмечают эксперты.

«Различаются пороги долга, сроки и сложность банкротства, а также последствия и риски для бенефициаров, отличается количество “пустых” и неактивных компаний»,— перечисляет Антон Левдонский.

Руководитель практики реструктуризации и банкротства «Юр-Проект» Виктор Панченко отмечает, что в России процедура банкротства юрлица носит ликвидационный характер, основная ее цель — максимально рассчитаться с кредиторами и прекратить деятельность компании. В то же время в США, Великобритании и Франции процедура в основном обладает реабилитационным характером и направлена на сохранение организации после банкротства, добавляет господин Панченко. По сути это «возможность для “перезагрузки” бизнеса, когда реструктуризация долгов позволяет сохранить активы», объясняет Давид Кононов.

Налоги и пороги

Опрошенные “Ъ” эксперты не ожидают пока резких колебаний в сфере российских корпоративных банкротств. Конкретные значения, рассуждает Антон Левдонский, «будут зависеть от наличия экономических шоков», но «если реализуется обобщенный “средний” сценарий, то вряд ли можно ожидать изменения абсолютного количества банкротств по сравнению с 2024 годом более чем на 10%».

Вместе с тем есть предпосылки и для увеличения числа банкротящихся юрлиц в России в 2025 году.

Они заключаются «не только в высокой ключевой ставке, которая значительно повлияла на рост просроченной задолженности, но и в увеличении налогового бремени в 2025 году, включая повышение налога на прибыль на 5% и введение НДС для малого бизнеса на УСН», объясняет Светлана Деревенко.

На развитии ситуации скажутся и поправки к законодательству. Так, в мае 2024 года порог для инициирования процедуры банкротства юрлица в РФ был повышен с 300 тыс. руб. до 2 млн руб., также выросли госпошлины за обращение в суд, напоминает Анна Ларина. В таких условиях и с учетом длительности банкротных процедур, считает господин Драгунов, бизнесу «зачастую выгоднее и дешевле прийти к внесудебному компромиссу, чем затевать дорогостоящий и длительный процесс».

Ян Назаренко, Анна Занина