Михаил Трофименков о «Юмореске» Жана Негулеско

Жан Негулеско ассоциируется с одним из самых его скучных фильмов "Как выйти замуж за миллионера" (1953). Скучных, конечно, по сравнению с иными работами этого — адская смесь — парижского художника румынского происхождения. "Юмореска" — столь же адская, вполне себе "румынская" мелодрама о гениальном скрипаче Поле (Джон Гарфилд), сыне еврейского лавочника из Бруклина. В музыкальных номерах его руки "играют" руки великого Исаака Стерна. Под неотвязную музыку в него влюбляется богачка-меценатка Хэлен (Джоан Кроуфорд). Ревнует его — не столько к скромной скрипачке из прошлой жизни, сколько к музыке. Пьет бренди бокал за бокалом, крошит эти бокалы, рычит на пожилого мужа, надеющегося, что речь идет о банальном светском адюльтере. Потом — в самой "румынской" сцене, где параллельным монтажом дается триумф Пола,— ошеломляюще топится в океане, и столь же ошеломляюще цинично камера любуется пузырями воздуха, поднимающимися на поверхность. Пол наутро стоит на берегу в черном пальто и клянется, что не бросит музыку. Была бы "Юмореска" ослепительной мелодрамой, если бы постфактум не оказалась трагедией: трагизм приносит в нее Джон Гарфилд (1913-1952). Голливуд так надолго забыл о нем, что сейчас, компенсируя это забвение, Гарфилда превозносят несоразмерно. Он-де первым принес в кино легендарный "метод" — американский вариант системы Станиславского. Он-де предтеча Дина, Брандо, Клифта, Де Ниро, Кейтеля, Шона Пенна, первая и единственная "пролетарская звезда" Голливуда. Он действительно был колючей, жгучей, неприкаянной звездой. Якоб Юлиус Гарфинкель мужал в потасовках уличных банд Бруклина и Бронкса. В заведении для трудных подростков научился боксу, у знаменитой Марии Успенской — "методу". Драматург Клиффорд Одетс, друг детства, привел его в левый Group Theatre, где он мгновенно стал звездой: никто до него не совмещал актерское мастерство с пацанской неподдельностью. Первый же фильм принес ему номинацию на "Оскар". Сыграв бродягу, попавшего в сети дешевой вамп, в нуаре Тэя Гарнетта "Почтальон всегда звонит дважды" (1946), он совершил почти сексуальную революцию в пуританском Голливуде. Создал собственную компанию, выпустившую два шедевра. В "Теле и душе" (1947) Роберта Россена он был боксером, спасающим свою проданную душу победой в договорном поединке, где должен был "лечь". В "Силе зла" (1948) Абрахама Полонски — адвокатом, сгубившим душу: обслуживая бандитского короля лотерей, он обрек на смерть своего брата. А потом все полетело в тартарары. Жена Гарфилда была коммунисткой, да и все его друзья тоже. Он в партии не состоял, только в Антинацистской лиге Голливуда, но для следователей-антисемитов из комиссии по расследованию антиамериканской деятельности этого было достаточно. От Гарфилда потребовали назвать имена "красных", он отказался. Его выставили из кино. Он мог утешиться тем, что сыграл главную роль Джо Бонапарта, мечтающего стать скрипачом, но вынужденного выходить на ринг, в пьесе Одетса "Золотой мальчик", написанной для него, или ролью, которую обещал ему другой друг — Элиа Казан. И Казан, и Одетс предали его, назвав его имя следователям. В финале "Тела и души" его герой бросал бандиту: "Что ты можешь мне сделать? Убить меня? Все умирают". Гарфилд умер 39-летним, получив очередную повестку на допрос комиссии, 21 мая 1952 года в Нью-Йорке. Хоронить его пришли 10 тысяч человек: столько народу на актерских похоронах не бывало со времен смерти Рудольфа Валентино.