День большого отказа

В конце этой недели, 17 августа, исполняется десять лет российскому валютно-финансовому кризису 1998 года. Кризису предшествовали годы хорошей жизни, для которой российские граждане не имели никаких оснований. Сейчас основание одно — цены на нефть.

В течение двух лет перед дефолтом российские граждане чувствовали себя очень неплохо. Разумеется, неплохо по сравнению с предыдущим периодом. В последние годы советской власти ощущалась полная беспросветность, полки магазинов были пустыми, деньги явно ничего не стоили. В первые годы власти постсоветской мало что изменилось — полки магазинов не наполнились, деньги из-за гиперинфляции стоить больше не стали, строительство капиталистической экономики для россиян выглядело как расхищение производственных активов "красными директорами" вместе с другими проходимцами и массовое увольнение работников. Зато появилась возможность свободно покупать и продавать американские доллары — на операциях с постоянно дорожающей иностранной валютой и сосредоточились граждане. Появилась также возможность участвовать в финансовых пирамидах — население покупало акции, скажем, МММ, конвертируя прибыль в дорожающий доллар.

И вот с середины 1995 года доллар дорожать почти перестал, так как был зафиксирован в валютном коридоре. Граждане в 1996-1997 годах быстро привыкли к тому, что доллар стоит примерно 6 тыс. руб., и рубль впервые за долгое время стал казаться не такой уж плохой валютой. Зарабатывать рубли стало интересно — все равно что зарабатывать доллары. У всех появилось ощущение, будто народ быстро богатеет.

Оно не обманывало — если в 1994 году доходы населения составили 365 трлн руб., то в 1995-м — уже 911 трлн руб., в 1996-м — 1339 трлн руб., а в 1997 году — вообще 1643 трлн руб. И это при том, что инфляция очень заметно упала: если в 1994 году она составила 215%, то в 1996-м — 21%, а в 1997 году — всего 11%. Символом стабильности и привлекательности рубля стало решение российских властей, принятое в 1997 году, провести с 1 января 1998 года деноминацию, убрав с купюр по три нуля. Как сказал тогда Борис Ельцин, люди должны вспомнить о существовании копейки и о том, что она рубль бережет.

Магазины впервые на памяти бывших советских граждан оказались по-настоящему полны, и простые люди потащили из них вещи, о которых раньше только мечтали, например цветной японский телевизор (пусть и не японской сборки), а то и видеодвойку (телевизор со встроенным видеомагнитофоном). Импортные товары хлынули в Россию мощным потоком: если в 1994 году импорт составил $38,7 млрд, то в 1995-м — уже $46,7 млрд, а в 1997-м — и вовсе $52,7 млрд.

В России немедленно сложился средний класс, состоящий из мелких предпринимателей, занимавшихся в основном торгово-посредническими операциями. Распространенным типом являлся выпускник технического вуза, бросивший свою инженерную профессию и занявшийся торговлей — не очень крупной, но чрезвычайно прибыльной. Он с необыкновенной быстротой зарабатывал такие деньги, что приобретал несколько квартир в Москве и регулярно ездил на отдых во Францию — например, с целью катания на горных лыжах.

Обычные граждане, торговлей не занимавшиеся, уже меньше боялись потерять работу в связи с ликвидацией предприятия или получать зарплату выпускаемой продукцией (например, кастрюлями). Поэтому они с меньшей ненавистью относились к капиталистическим реформам. Например, считали залоговые аукционы уже не разграблением госсобственности, а созданием крупных и эффективных промышленных империй, которые способны вывести из упадка добывающие отрасли, прежде всего нефтедобычу.

Дело дошло до того, что россияне с увлечением предались прибыльной деятельности на финансовом рынке. Ничего необычного не было в том, чтобы вкладывать средства в ГКО, причем деньги для этих операций часто брались взаймы. Граждане полагали, что мошеннической и заведомо проигрышной для вкладчиков затеей являются лишь частные финансовые пирамиды. Выпуск бюджетом ГКО со все более растущей прибыльностью для финансирования текущих расходов они финансовой пирамидой явно не считали.

Вопрос, конечно, в том, на что рассчитывали власти, фиксируя рубль в валютном коридоре и создавая у граждан впечатление экономического процветания. Ведь мировые цены на нефть были на весьма невысоком уровне и имели явную тенденцию к катастрофическому падению, которое и случилось уже в 1997 году в связи с восточноазиатским финансовым кризисом. Кроме того, нефтегазодобыча не развивалась такими темпами, чтобы обеспечить значительный рост притока нефтедолларов за счет экспорта. Так что прекращение подорожания доллара на внутреннем валютном рынке и значительный рост импорта вовсе не отражали реальной валютной ситуации.

Определенные надежды явно возлагались на МВФ, который, собственно, и благословил российские власти на новую валютную политику. Мол, фонд раскошелится и обеспечит Россию долларовыми кредитами. МВФ действительно интересовали валютная стабилизация и снижение инфляции в России — он даже имел основания гордиться тем, что в посткоммунистический период его рекомендации принесли зримый и довольно быстрый эффект. Как вспоминает в своей аналитической работе, посвященной отношениям МВФ и России, бывший глава второго европейского департамента МВФ Джон Одлинг-Сми, в 1994 году МВФ предъявлял России большие претензии относительно чрезмерно мягкой денежной политики (которая кончилась обвалом курса рубля в "черный вторник", 11 октября) и не хотел давать вообще ничего. Однако, по признанию Одлинга-Сми, вмешались страны G7 и особенно США, которые потребовали выдать кредит,— пришлось выделить второй транш кредита системной трансформации в $1,5 млрд. В 1995 году Россия получила $5,5 млрд кредита stand-by с условием к июлю снизить инфляцию до 1% в месяц и так держать в дальнейшем, а бюджетный дефицит уменьшить до 6,5%. Инфляцию до плановой величины снизить не удалось, но ужесточение денежной политики дало свои результаты — курс рубля начал расти, и в июле был введен валютный коридор (который МВФ воспринял как попытку удержать рубль от чрезмерного роста с опасностью в дальнейшем обвального падения и повторения "черного вторника"). МВФ очень понравилось, что в 1996 году дефицит снизился до 4% ВВП, в 1997 году — до 3% и в 1998 году — до 2%. Он отныне Россию хвалил и каждый год кредитовал (например, в 1996 году дал $3,8 млрд так называемого расширенного кредита). А перед августовским кризисом 1998 года выдал кредитов на $6,2 млрд (заметим, что в том году Россия, в свою очередь, выплатила фонду $0,9 млрд). Джон Одлинг-Сми то решение дать деньги России считает правильным, потому что правительство Сергея Кириенко проводило жесткую финансовую политику и вполне могло предотвратить кризис — просто не получилось. Впрочем, сейчас чиновники фонда вспоминают, что на самом деле им не всегда нравилось то, что происходило в те годы, особенно залоговые аукционы с непрозрачными условиями проведения, а также возможность близких к власти предпринимателей экономить на налогах.

Однако у МВФ не было денег, чтобы обеспечить все потребности России в долларах для проведения политики валютного коридора. Поэтому российским властям оставалось рассчитывать на то, что доллары дадут иностранные инвесторы, вкладывающие средства в ГКО. С начала 1996 года до октября 1997 года они действительно накупили этих облигаций на $10 млрд (и это как раз МВФ очень понравилось — мол, пусть деньги России дает частный западный капитал). Однако и этих денег вряд ли могло хватить, тем более что их нужно было каждый раз довольно быстро отдавать, да еще с огромными процентами.

Остается предположить, что российские власти не особенно задумывались о возможности финансового обеспечения хорошей жизни населения. Им было важно, чтобы граждане хоть на какое-то время любой ценой пожили хорошо при капитализме — после всех социалистических страданий и первоначального разочарования в рыночных реформах. Особенно важно это было в связи с президентскими выборами — именно поэтому хорошая жизнь пришлась на предвыборный и послевыборный периоды. Не особенно задумываться о долларовом обеспечении можно было еще и потому, что на самом деле Россия находилась в состоянии дефолта и до августа 1998 года, так как никоим образом не могла выплатить долги и проценты Парижскому и Лондонскому клубам кредиторов и в связи с этим неоднократно прибегала к реструктуризации клубных долгов. Так что граждане не осознавали, что в 1996-1997 годах просто живут в состоянии скрытого дефолта.

Типичный предприниматель, разорившийся десять лет назад и потерявший все, не нашел ничего и по сей день — некоторые не нашли даже работу по найму. Но россиянам снова кажется, что живут они неплохо. Рубль на редкость стабилен — даже кажется, что он зафиксирован в валютном коридоре. Неуклонное и быстрое повышение доходов граждан является официальным лозунгом властей, и лозунг этот действительно выполняется. Импорт растет неимоверными темпами. Полки магазинов полны. Даже инфляция близка к тем 11%, которые наблюдались в благодатном 1997 году. Граждане с большим желанием зарабатывают деньги, точнее, вовсю стараются получить этих денег побольше, так как реального трудового энтузиазма наблюдается не больше, чем в предкризисный период, а тогда люди не то чтобы очень горели на работе.

Однако есть и отличия. На этот раз видимое процветание имеет реальное денежное обеспечение — нефтедолларовое. Потому что мировые цены на нефть все 2000-е годы были в несколько раз выше, чем в 1997-1998 годах, а в юбилей кризиса будут выше раз в 12-13. Отличается и интерес западных инвесторов к России. Тогда они интересовались почти исключительно государственными облигациями, которые выпускали российские власти в связи со своими финансовыми трудностями. Теперь государство таких трудностей не имеет и брать за рубежом взаймы под грандиозные проценты не желает. Западные инвесторы вынуждены интересоваться прежде всего российскими акциями. Правда, в последнее время они полагают, что государство явно побеждает российские частные предприятия (инвесторы привыкли думать, что в России государство находится в противоречии и даже конкуренции с бизнесом). Поэтому интерес к акциям частных российских компаний падает. Иностранцы, наверное, хотели бы в таких условиях нажиться на финансовом успехе российского государства, как они пытались наживаться на его трудностях десять лет назад. Но акций российского государства в свободной продаже нет.

СЕРГЕЙ МИНАЕВ

В августе 1998-го

"Власть" представляет хронику событий, предшествовавших отставке премьер-министра Сергея Кириенко.

11 августа обрушились котировки российских ценных бумаг на биржах. Падение цен на акции в РТС превысило 7,5%, после чего торги были остановлены. Весь день банки активно скупали валюту, а к вечеру стало известно о приостановке операций целым рядом крупнейших банков.

12 августа резкий рост спроса на валюту привел к остановке межбанковского кредитного рынка и кризису ликвидности. У банков, которым были нужны большие суммы для выполнения форвардных контрактов, начались перебои с возвратом ссуд. ЦБ РФ снизил лимиты на продажу валюты крупнейшим коммерческим банкам, сократив свои затраты на поддержание курса рубля.

13 августа рейтинговые агентства Moody`s и Standard & Poor`s понизили долгосрочный кредитный рейтинг России. Состоялась экстренная встреча министра финансов Михаила Задорнова и зампреда ЦБ Сергея Алексашенко с представителями крупнейших российских банков. Правительство заявило, что поддержание валютного рынка и рынка государственных краткосрочных облигаций (ГКО) — дело самих банкиров.

14 августа президент Борис Ельцин, отдыхавший на Валдае, сказал: "Девальвации не будет. Это я заявляю четко и твердо... Ни в коем случае из-за ситуации на финансовых рынках не прерву отпуск. Ведь, как только я это сделаю, начнутся разговоры о том, что там заваруха, катастрофа". Между тем у банков стали появляться первые очереди вкладчиков, желающих вернуть депозиты.

15 августа президент прервал отпуск и вернулся в Москву. Премьер-министр Сергей Кириенко провел совещание с главами Центробанка, Минфина и спецпредставителем Кремля в международных финансовых организациях. Глава правительства дал поручение разработать меры по стабилизации ситуации.

17 августа Сергей Кириенко объявил о введении "комплекса мер, направленных на нормализацию финансовой и бюджетной политики", которые фактически означали дефолт и девальвацию рубля. На 90 дней приостановилось выполнение обязательств перед нерезидентами по кредитам, по сделкам на срочном рынке и по залоговым операциям. Купля-продажа ГКО прекратилась. ЦБ перешел на плавающий курс рубля, расширив границы валютного коридора с 6 руб. до 9,5 руб. за доллар.

18 августа Александр Лившиц подал в отставку с поста заместителя главы администрации президента, сказав, что "не смог уберечь президента". Международная система Visa Int. блокировала прием карт банка "Империал", а остальным российским банкам рекомендовала приостановить выдачу наличных по картам. ЦБ заявил о намерении запретить банкам устанавливать разницу между курсом покупки и продажи валюты свыше 15%.

19 августа правительство без указания причин объявило о переносе принятия решения о порядке реструктуризации ГКО. Тем самым был продлен срок работы банков в условиях неопределенности. Председатель ЦБ Сергей Дубинин отчитался о расходовании транша МВФ в $4,8 млрд, полученного в начале августа. По его словам, $1 млрд пошел на погашение долгов по ГКО, а $3,5 млрд потрачены на удержание курса рубля.

20 августа зампред ЦБ Сергей Алексашенко заявил об отказе от практики введения в банках временных администраций. Новая мера предполагала предоставление банкам кредитов под залог контролируемых ими блокирующих пакетов акций. Сергей Дубинин объявил, что Центробанк отныне гарантирует вклады населения во всех банках.

21 августа все фракции Госдумы выступили с официальными заявлениями о необходимости отставки кабинета министров. Visa Int. разослала всем иностранным банкам письмо, в котором рекомендовала не выдавать наличные по картам ряда российских банков.

23 августа Борис Ельцин подписал указ об отставке Сергея Кириенко и возложил исполнение обязанностей председателя правительства на Виктора Черномырдина.

Евгений Козичев

Накануне дефолта и десять лет спустя

"Власть" предлагает сравнить оценки россиянами себя и страны в 1998 и 2008 годах.

Источник: ФОМ.

Источник: ФОМ.

Источник: ВЦИОМ.

Источник ФОМ.

Источник ФОМ.

*Сумма ответов может отличаться от 100% из-за погрешности при округлении.