выставка / современное искусство
Владелец и арт-директор "Я-галереи" Павел Гудимов выставил в ней свой кураторский проект "Сумиш", призванный ответить сразу на четыре разнокалиберных вопроса: что такое деньги, власть, детство и фактура. Новые методы систематизации искусства изучала ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Систематизация — корневое понятие практически всех наук, так или иначе связанных с изучением памятников искусства, в особенности библиографии, архивоведения и музейного дела. Десятилетиями, если не сказать столетиями здесь вырабатывалась своя иерархия, на вершину которой была возведена хронология. Чуть ниже заняли свои твердые позиции жанр и материал. Система, в которой "когда и как" оказались важнее, чем "про что", была обречена на постепенное выхолащивание, как и глубинный смысл каждого конкретного предмета искусства, жестко вписанного во временные и географические рамки исторических стилей. "Ломка" системы началась тогда, когда в экспозиции главных музеев мира стало проникать актуальное искусство, и оказалось, что классическую живопись можно выставлять в одном зале наравне с изобретениями современных дизайнеров, а роскошную книжную графику начала ХХ века — рядом с дутыми скульптурами.
Сформированный на основе субъективности и сентиментальности проект "Сумиш" — это "камерный" ответ куратора "Я-галереи" Павла Гудимова на западные веяния. Господин Гудимов отнюдь не скрывает, что перенимает опыт зарубежных музеев, а местами даже впадает чуть ли не в буквальное цитирование (как в случае десятка разноцветных обложек раритетного журнала "СССР на стройке", вписанных в строгом порядке в правильный прямоугольник). Вместо старой выставочной структуры он предлагает новую, более гибкую и не столь строгую, в которой экспонаты рифмуются согласно их внутреннему посылу, едва уловимой интонации или "сочетаемости" отдельных линий и смыслов. В числе последних — деньги, власть, детство и фактура.
Начало раздела "Детство" напоминает то, как в школьных учебниках иллюстрируют развитие эмбриона. Пластмассовая красная лошадка соседствует с выполненным в наивной манере "Портретом мальчика" Теодора Приймака (малоизвестный земляк и современник Энди Уорхола писал только на четыре темы: мальчики, девочки и под стать им Тарас Шевченко и Леся Украинка). Затем крепко обнимающая игрушку-лошадку девочка на немецкой открытке 1960-х и, на крещендо, все увеличивающиеся в размере рисунки Влады Ралко из серий "Школьная цигейка", "Спортивная" и "Китайский эротический дневник".
В "денежном" разделе размер также имеет значение: графика купюры является буквальным отражением нарисованных на ней цифр. На "сотне" 1918 года, созданной Георгием Нарбутом при Украинской народной республике, легко опознать будущих рабочего и колхозницу, тогда как на "тысяче" Григория Золотова красуется дуэт с булавой и рогом изобилия в руках — маньеризм на грани фантастики. Движение вспять по числовой шкале дает удивительные результаты, достоверные в смысле высшей художественной правды, хотя в юридическом смысле нелегитимные. На "двадцатке" Олега Тистола изображена бабушка художника с весело повязанным на макушке платочком, на "десятке" — индеец при полном боевом обмундировании, обесцененном современной военной промышленностью.
"Власть" помечена красным забором-стеной, который перекочевал с грамоты 1934 года на одно из самых крупных полотен выставки — "Красную площадь" львовянина Тараса Скрентовича — несколько наивного изображения одноногого гармониста в окружении полуживых тел алкашей. В разделе же "Фактура" происходит обратный процесс изживания всякой буквальности. Эмальерные минималистичные "Миниатюры для созерцания" из серии "Азия" Елены Бланк продолжают проекты художницы "Франция без Франции", "Англия без Англии" и "Япония без Японии". Обволакивающая аура иконы на металле "Крещение" рубежа XIX-ХХ веков затрагивает сначала графику "Цитаты для гнезд" Влодко Кауфмана (сейчас культовый львовский художник разрабатывает два направления — "рыботерапия" и "птицетерапия"), а затем и сплетенный Тамарой Бабак из лозы "Шар", в быту совершенно бесполезный.
В проекте нашлось место как бесценному народному примитивизму, так и культовому. "Датский пейзаж" Павла Макова, в котором, словно игральные кости, разбросаны водонапорные башенки и больше похожие на фермы однотипные дома. Первая ласточка из будущего "Венецианского проекта" Тиберия Сильваши, где светящийся всеми цветами радуги пейзаж при пристальном рассмотрении начинает напоминать мордочку крикливого птенца. Вполне декоративное, монументальное "солнце" в "Дне победы" Николая Маценко. Также представлен вполне бытовой наив в виде "Украинского лечебника" Александра Ляпина, который сначала предполагает: "Кто жил, жил и умер, у того запор был", а затем утверждает: "Как избавиться от смерти? Никак".