Суд прекратил производство по иску «Транснефти» на 31,61 млрд руб. к генподрядчику ЗАО «Краснодарстройтрансгаз», которого связывали с бывшим президентом монополии Семеном Вайнштоком. Компании заключили мировое соглашение, по условиям которого «Краснодарстройтрансгаз» заплатит заказчику всего 3 млрд руб. и передаст ряд материальных активов. Эксперты считают, что большего «Транснефть» добиться и не могла.
Руководство «Транснефти» возлагает на «Краснодарстрой-трансгаз» значительную часть вины за задержку строительства ВСТО (изначально трубу планировалось сдать в конце 2008 года, сейчас сроки перенесены на год). Генподрядчик отвечал за работы на участке Алдан—Тында. Президент «Транснефти» Николай Токарев еще в феврале обвинил компанию в полном срыве сроков строительства. По словам господина Токарева, «Краснодарстройтрансгаз», получив от заказчика аванс 7 млрд руб., выполнил не более пятой части контрактных работ.
В трех исках, поданных «Транснефтью» в апреле-мае, нефтетранспортная монополия требовала с «Краснодарстрой-трансгаза» в общей сложности 31,61 млрд руб. ($1,31 млрд). По данным базы СПАРК, при выручке за 2007 год в 5,1 млрд руб. прибыль ЗАО составила 665 млн руб., балансовые активы пред-приятия оценивались в 13,85 млрд руб. Владельцы ЗАО не раскрываются; компания некогда принадлежала «Стройтрансгазу», но впоследствии была куплена третьими лицами. Источники разного уровня ассоциируют покупателей «Краснодар-стройтрансгаза» с прежним руководством «Транснефти» во главе с Семеном Вайнштоком.
«„Транснефти“ нужно было как-то договариваться,— объясняет компромиссное мировое соглашение аналитик RusEnergy Михаил Крутихин. — Сумма огромная, фирма до получения контрактов по ВСТО была абсолютно прогоревшей. А контрактные деньги, вероятнее всего, из компании уже выведены». Аналитик ИГ «Капитал» Виталий Крюков соглашается, что «Транснефти» не стоило пытаться дальше взыскать с подрядчика денежные средства. «Баланс компании показывает, что у нее нет таких средств, чтобы компенсировать те потери, которые заявляла в своем иске „Транснефть“»,— говорит он. По мнению аналитика, банкротство компании было бы менее предпочтительным для кредитора ввиду продолжительности самого процесса, а также возможного появления других кредиторов.
Наталья Скорлыгина