Очередной скандал разразился в верховном суде Карелии на процессе по делу об убийстве в Кондопоге двух местных жителей, совершенном два года назад и повлекшем за собой антикавказские погромы. Аминат Дакаева, переводившая материалы дела на чеченский язык, заявила суду, что не подписывала текст перевода постановления о привлечении в качестве обвиняемых, осуществляла сам перевод до ее официального назначения, а обвинительное заключение перевела до того, как была предупреждена об уголовной ответственности. Если слова госпожи Дакаевой подтвердятся, дело может быть возвращено в прокуратуру.
Ранее адвокат подсудимых — шестерых уроженцев Северного Кавказа — Мурад Мусаев не раз ходатайствовал о возвращении дела в прокуратуру, настаивая, что перевод материалов дела был осуществлен с грубыми нарушениями законодательства. Судья Александр Зайцев отложил решение до тех пор, пока не будет допрошена Аминат Дакаева, осуществлявшая перевод. Однако разыскать переводчицу долгое время не удавалось. Поэтому ее появление в Петрозаводске 26 августа стало полной неожиданностью.
В своих показаниях госпожа Дакаева сообщила, она не подписывала ни текст перевода постановления о привлечении в качестве обвиняемых, ни постановление о назначении ее переводчиком по делу. По версии Аминат Дакаевой, материалы она получала по электронной почте от Алексея Винникова — руководителя бюро переводов из Ростова-на-Дону. "Кто мог поставить подпись на переводе?" — задал вопрос судья. "Не знаю",— ответила госпожа Дакаева. Затем Аминат Дакаева усомнилась, что попавший в материалы дела перевод постановления о привлечении в качестве обвиняемых — ее работа. "Я не могу сказать, что он мой. В переводе встречается слово "ера". В чеченском языке нет такого слова",— сказала она. Любопытно, адвокат защиты Сайдахмет Арсамерзаев и участвующий в деле переводчик Иса Абдурахманов вступили с ней в дискуссию. "Ера означает "она была"",— сказал Иса Абдурахманов. "Я знаю, почему Иса так говорит, у него свой диалект. В литературном чеченском нет такого слова",— твердо стояла на своем переводчица.
Госпожа Дакаева также сообщила, что она и раньше переводила для суда материалы уголовных дел, в частности дела Юрия Буданова, в котором, кстати, адвокатом потерпевших был Мурад Мусаев.
Что касается перевода обвинительного заключения, то, по версии Аминат Дакаевой, расписку об уголовной ответственности за заведомо недостоверный перевод с нее взяли, когда перевод был уже завершен. К тому же, сказала переводчица, обвинительное заключение ей попало в руки в виде отдельных несшитых листков, так что она не может гарантировать, что текст перевода совпадает с обвинительным заключением, которое находится в деле.
После завершения допроса переводчицы Мурад Мусаев заявил ходатайство о возвращении дела в прокуратуру. По его мнению, налицо факт фальсификации документов. Гособвинитель Екатерина Хомякова сказала, что сомневается в искренности госпожи Дакаевой, и настаивала на вызове для допроса руководителя бюро переводов из Ростова-на-Дону Алексея Винникова.
Александр Зайцев принял решение вызвать в суд господина Винникова, запросить в бюро переводов информацию о переписке с госпожой Дакаевой и назначил почерковедческую экспертизу. Допрос потерпевших, несмотря на протест защиты, суд решил продолжить.