В условиях нефтяной олигополии в стране малые компании не имели ни права голоса, ни самого голоса. Правительство, согласное на налоговые послабления и строительство НПЗ, может стать для "малышей" высокопрофессиональным лором.
Владислав Паулюс уже более полугода безработный. После вице-президентства в ЮКОСе, директорства в "Объединенной нефтяной группе" и управления нефтегазовыми активами в холдинге EN+ (энергетические активы "Базового элемента") Паулюс с удовольствием потягивает коктейль через трубочку и говорит, что не торопится искать новое профессиональное пристанище. Впрочем, признается, что занимается своими проектами (подробностей не раскрывает) и не прочь прикупить "нефтяную компанию с добычей около 500 тыс. тонн в год".
Проблем с поиском актива, пригодного для покупки, на рынке нет. Паулюс уверен, что практически все маленькие компании живут в ожидании того, что их купят. "Может, все — это громко сказано. Всегда есть люди увлеченные, которые не видят себе жизни без того, что не будут бурить, не будут проводить подземный ремонт скважин,— считает Паулюс.— Я с симпатией и уважением отношусь к таким людям, ведь это своего рода страсть, а как любая страсть, она немножко порочна. Люди же, которые трезво смотрят на жизнь, воспринимают это лишь как бизнес".
Елена Корзун, генеральный директор "Ассонефти", ассоциации малых и средних нефтедобывающих компаний, называет своих подопечных "малышами" и считает, что тема малой нефти чисто женская. "Если бы не было ассоциации, которая обобщает проблемы и доносит до государства, всех "малышей" бы уже затоптали и никто бы про этот сектор не вспомнил",— без ложной скромности рассказывает Корзун о своей материнской миссии.
У малых нефтяных компаний есть еще несколько имен, причем как раз весьма "отрезвляющих". Самая распространенная кличка — "прочие производители". Так их нарекли в Центральном диспетчерском управлении топливно-энергетического комплекса (ЦДУ). По классификации ЦДУ получается: есть категория "нефтяные компании", в которую попадают девять компаний, и "прочие производители", их примерно 160.
Свой ярлык на малых нефтяников повесил и бывший заместитель министра финансов Михаил Моторин. Он как-то назвал их "арифметической ошибкой". Мол, какой смысл вообще говорить о них, ведь "добыча-то — три знака после запятой, их же не видно".
Объемы добычи малых компаний и правда не впечатляют: 20 млн тонн "на круг" по итогам прошлого года. Это примерно 4% от общей нефтедобычи в стране. Одна "Роснефть" в 2007 году извлекла в пять с лишним раз больше.
Все 15 лет своего существования малые нефтяные компании жили по схеме "родилась — продалась". Обидное для малых нефтяников таится в том, что чаще всего процедура "продалась" происходила насильственным путем. В свое время так, например, ТНК подмяла под себя "малышку" "Югранефть". Но есть вероятность, что вскоре малые нефтяники смогут хотя бы по-рыночному вести переговоры, достав из рукава козырь, выпрошенный у государства.
Полянка нефти
"Добыча трудной нефти — это та вещь, которую эффективнее делать таким мелким подвижным компаниям, как мы, нежели таким бегемотам, как "Роснефть",— уверяет генеральный директор одной из татарских нефтяных компаний, пожелавший остаться неназванным.— Мы, малые производители, имеем несколько достоинств перед более могучими братьями: мы мобильнее, оперативнее и гораздо инновационнее".
Елена Корзун уверяет, что сотрудники малой компании — Кулибины. К примеру, татарская НК "Алойл" в прошлом году впервые в мире применила технологию для утилизации попутного нефтяного газа. Сейчас ее опыт изучают в "Газпром нефти" и "Роснефти".
А что малым нефтяникам остается делать, кроме как не быть улучшенными мини-версиями своих старших собратьев? Этому способствует нефтяная вотчина, на которой работают "малыши": на старых, значительно выработанных месторождениях или новых, но очень маленьких.
Старые месторождения — "объедки с барского стола". Крупные холдинги останавливают на них добычу, когда оно становится малодебитным, то есть дает в сутки менее двух тонн нефти. Чтобы выгнать оставшуюся нефть наружу, приходится бурить дополнительные скважины и нагнетать воду. Вода выталкивает "черное золото", но далее ее надо отделять от нефти и снова направлять в скважину. Например, в Удмуртии вода на нескольких месторождениях составляет аж 90-95%. Продолжать работу на такой скважине без технических ухищрений становится экономически невыгодным.
Малые же месторождения до сих пор тоже были не особо интересны большим нефтяным холдингам. Ведь при примерно равных затратах на инфраструктуру, компания выбирает то месторождение, с которого можно получить больший нефтяной навар.
По словам Юрия Шафраника, председателя совета Союза нефтегазопромышленников России, в стране сегодня простаивает около 50% нефтяных скважин из-за того, что они "перестали давать огромные объемы добычи".
Доля мелких и мельчайших месторождений в минерально-сырьевой нефтяной базе и вовсе немалая — около 75%. "Эти маленькие месторождения являются для отрасли своеобразным резервным полком на Куликовом поле",— убеждена Елена Корзун. По подсчетам "Ассонефти", если ввести их в эксплуатацию, то через пять лет можно увеличить добычу на 15-20 млн тонн в год. Для малых нефтяников это будет означать двукратный рост. Кстати, в Канаде такие малодебитные скважины обеспечивают более 30% добычи нефти, а в США — около 40%, и эксплуатируют их в основном малые и средние предприятия.
Эффект масштаба
В июне 2003 года главой "Ассонефти" стал Михаил Гуцериев, тогда еще бенефициар "Русснефти". "Да как с ними вообще можно работать? Это же добыча 100 тыс. тонн — мелочь какая-то",— возмущался он после очередного сбора членов ассоциации. На посту главнокомандующего "Ассонефти" Гуцериев продержался полгода, добровольно сняв с себя полномочия.
Хлопот у "прочих производителей" и вправду хватает. "Нас волнуют те же проблемы, что и крупные холдинги. Но на "малышах" они отражаются болезненнее, так как их экономика строится только на добыче, в то время как крупные компании, имея НПЗ, занимаются еще и переработкой. Холдинги стоят на двух ногах, поэтому могут покрыть какие-то минусы в добыче переработкой",— объясняет Елена Корзун. Среди общеотраслевых бед особенно остро для "малышей" стоят две: налогообложение и законодательная база.
"Из 1 руб. дохода на тонну нефти мы отдаем 80 коп. в бюджет",— подсчитал генеральный директор татарской "ТНГК-Развитие" Раис Ханнанов. На остающиеся 20 коп. можно лишь поддерживать производство, но не масштабно расширять его. К примеру, приобретение небольшого месторождения обходится нефтяным компаниям приблизительно в $100 млн, и в его развитие надо вложить еще около $50 млн. Та же "ТНГК-Развитие", по данным "СПАРК-Интерфакс", за 2007 год заработала $9,8 млн чистой прибыли — в тысячу раз меньше, чем ЛУКОЙЛ. Не зажируешь.
Проблема номер два проглядывает через "дыры" законодательной базы. Жертвой одного из таких "просветов" полтора месяца назад стала маленькая саратовская НК "Лукбелойл". Она начала добычу нефти, не дождавшись соответствующей лицензии, и Саратовское областное ГУВД обвинило компанию в том, что в начале года "малышка" вела незаконную предпринимательскую деятельность, за счет чего получила более 140 млн руб. дохода. Почему компания не дождалась нужного разрешения? Устала ждать.
Дело в том, что с момента открытия месторождения до получения лицензии на право приступить к добыче проходит минимум год. Причина в бюрократических проволочках: необходимые для лицензии документы должны проделать нелегкий путь согласований минимум по трем различным министерствам. Все это время месторождение простаивает, а затраты нефтяников множатся. "Во-первых, крайне сложно объяснить банку, в котором под разведку взяты кредиты, где наша лицензия и где собственно добыча. К тому же набегают проценты по сути ни за что,— признается анонимный собеседник СФ из татарской нефтяной компании.— Во-вторых, в скважине происходит масса химических процессов — она заиливается, запарафинивается, а реанимация тоже стоит денег".
Малые детки — малые бедки
К общеотраслевым проблемам добавляется коллекция из специфических бед.
Взять, к примеру, доступ к инфраструктуре. Чтобы транспортировать добытую нефть, ее надо подготовить (очистить от примесей). Мощности для подготовки большая часть малых компаний арендует у крупных. В разных регионах расценки варьируются: от 250 руб. до 800 руб. за тонну. Получается, подготовка одной тонны может обходиться компании примерно в 8% от выручки.
Подготовленную нефть надо доставить до магистральных нефтепроводов "Транснефти" — государственного монополиста. Поскольку собственной подобной инфраструктуры у малых компаний опять-таки нет, варианта транспортировки только два: договариваться с владельцами частных труб (снова "крупняком") либо везти нефть наземным транспортом до пункта назначения.
В результате дорогой логистики получается, что при одной и той же рыночной цене — положим, 10 тыс. руб. за тонну — netback (выручка за вычетом затрат на транспортировку нефти от скважины к потребителю) у крупных компаний составляет 9,9 тыс. руб. с каждой тонны, а у мелких производителей — всего 8,7 тыс. руб. И это еще хороший расклад. Владислав Паулюс говорит, что netback крупных и мелких компаний может различаться и в четыре раза.
Львиную долю добытого сырья — около 70% — малые нефтяники продают на внутреннем рынке. Но кто покупатели? "Почти все НПЗ принадлежат вертикально интегрированным компаниям, и туда просто не зайдешь,— считает Владислав Паулюс.— Исключениями, пожалуй, являются три независимых завода башкирской группы, за которыми стоят компании-трейдеры, имеющие квоты на поставку нефти на эти заводы. С этими компаниями можно идти договариваться, чтобы взяли твою нефть. Иногда экономика хорошая, иногда — нет".
Кроме того, компании с очень маленькими объемами нефти крайне тяжело попасть на НПЗ из-за небольших объемов поставок. Например, в Самарской области, где владычествует "Самаранефтегаз" (бывший юкосовский актив, ныне принадлежит "Роснефти"), действуют 10-15 малых компаний, многие из которых производят в месяц 1-3 тыс. тонн. Заводу, перерабатывающему около 1 млн тонн ежемесячно, с такими объемами возиться невыгодно. В подобных случаях к делу подключаются компании-консолидаторы (эдакие нефтяные дистрибуторы), которые скупают небольшие партии и формируют из них коммерчески реализуемые объемы. Естественно, забирая часть прибыли у мелких производителей: в некоторых регионах в карманах консолидаторов оседает до 25% прибыли "малышей".
Друг оказался вдруг
Зачем Паулюсу такой вроде бы проблемный бизнес? Способность генерировать новые технологии и тщательность проработки каждой скважины до сих пор позволяли малым нефтяникам самостоятельно вытягивать себя за волосы из нефтяной трясины. Неожиданно к ним пришла помощь извне — малым нефтяникам протянуло свою руку государство.
Во-первых, благодаря более гибкому менеджменту и инновационности большая часть "малышей" показывает неплохую доходность (см. карту на стр. ?????-????).
Во-вторых, малый нефтяной бизнес уже оценивается практически вровень с большим. Так, в начале прошлого года ЛУКОЙЛ оценил 100% акций НК "Геойлбент" (добыча 1 млн тонн в год) в $880 млн, что соответствует $880 за каждую тонну нефти, добытой "Геойлбентом" в 2007 году. Это даже немного дороже аналогичного показателя самого ЛУКОЙЛа ($750).
В-третьих, добыча у малых компаний ежегодно растет на 7-10%, в то время как у крупных она начала сокращаться. Впервые с 1998 года по итогам первых шести месяцев текущего года зафиксировано снижение нефтедобычи — на 0,4%. Запасы ведь не вечные. В апреле этого года вице-президент крупнейшей частной нефтяной компании ЛУКОЙЛ Леонид Федун в интервью газете Financial Times дал и вовсе пессимистичную оценку: "Добыча нефти в России достигла пика и, возможно, уже никогда не вернется к нынешнему уровню".
Но самое интересное на десерт — правительство вдруг обратило внимание на "маленьких". В конце июня состоялось совместное выездное заседание профильных комитетов по природным ресурсам Госдумы и Совета федерации в Татарии. Примерно в то же время прошло совещание у вице-премьера Игоря Сечина. В конце июля он еще раз собрал представителей малых нефтяных компаний для закрепления пройденного.
Предполагается, что правительственная "неотложка" в виде "конкретных решений к концу года" коснется в первую очередь налоговых послаблений. Малые нефтяники хотят смягчить самый "беспощадный" налог — на добычу полезных ископаемых — при разработке новых мелких месторождений и "старых" месторождений, находящихся на последнем издыхании.
Но просто уменьшения налогового бремени малым нефтяникам мало: они ожидают введения налоговых каникул на период освоения новых мелких месторождений. С конкретным предложением по "отпуску" для "малышей" ассоциация Елены Корзун выйдет на рабочей группе в РСПП уже в сентябре-октябре.
Более того, Игорь Сечин поддержал желание малых нефтяников обзавестись собственными перерабатывающими мощностями и предложил построить для них НПЗ мощностью не ниже 12 млн тонн. Это будет первый НПЗ, построенный со времен СССР. Если, конечно, будет. Предполагаемый объем инвестиций — около $8 млрд. Откуда возьмутся такие деньги, вопрос пока открытый. Сечин видит финансирование в виде "некоего консорциума с возможными поставщиками и с участием государства". Самим "малышам" такую мечту себе не построить: по подсчетам СФ, приблизительная совокупная прибыль всех компаний малого сектора — $2,3 млрд.
Налоговые льготы и собственный НПЗ дадут акционерам малых компаний неплохой шанс в ближайшем будущем хорошенько набить цену в случае продажи. В 2003-2004 годах Михаил Гуцериев, собирая свою нефтяную империю по крупицам, подмял под себя примерно 40 независимых компаний. Провернуть такую массовую "скачку" малых предприятий в 2009-2010 годах вряд ли удастся. Если все пойдет, как задумано, к этому времени "малыши" окрепнут и будут иметь хотя бы возможность выбора своего будущего нефтяного босса.
|
23 региона освоены малыми и средними нефтедобывающими компаниями. При этом три четверти объема добычи приходится на три региона: Ханты-Мансийский автономный округ, Татарстан и Республику Коми 20-30% всех новых месторождений страны в 2005-2007 годах ввели в эксплуатацию независимые производители. В прошлом году показатель ввода новых скважин на 1 млн тонн добытой нефти у независимых НК превысил среднеотраслевой в 2,7 раза 300 тыс. нефтяных скважин, по данных СФ, насчитывается в России |
Малыши-добытчики*
|
* место независимых НК в структуре нефтедобывающей отрасли (2007 год
** доля компаний с указанным объемом добычи от общего числа независимых НК
Источник: "Ассонефть", расчеты "Секрета фирмы"