Признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии теоретически должно открыть для инвесторов РФ два новых рынка, по ряду параметров крайне интересных для локальных проектов. Судите сами: два региона с общим населением, списочно превышающим 500 тыс., застывшие в своем развитии году в 1995-м, в инфраструктуру которых правительство РФ намерено вложить миллиарды рублей (только по утвержденным планам Белого дома госинвестиции в Южную Осетию превысят в 2009 году $4 тыс. на человека). Не будем забывать, что Цхинвали — ключевой транзитный пункт в Закавказье, а Сухуми — курортная зона, примыкающая к Сочи. Местный бизнес де-факто никогда не видел денег в масштабах, к которым в России привыкли еще пять лет назад, а следовательно, он — не конкурент. Добавим сюда минимальную стоимость земли, заинтересованность местных властей в любых вложениях, высочайшую безработицу. Имиджевая сторона дела тоже в пользу инвестора: власти РФ будут не только гордиться им, но и окажут ему всеобъемлющую поддержку.
Впрочем, инвестбум в Южной Осетии возможен только на бумаге, а в Абхазии будет носить локальный характер. Первое же знакомство с территориями приведет инвестора в замешательство, и дело тут не в военно-политических рисках.
Южная Осетия интересна лишь как транзитный узел. Однако ему на долгие годы обеспечен режим максимального неблагоприятствования со стороны властей Грузии. Реальное население примерно вдвое меньше списочного, экономически активное население — исключительно госслужащие, остальные работают в Северной Осетии. Привлекательность региона для рабочей силы нулевая, несмотря на высокую безработицу. Добавим к этому, что никакое масштабирование бизнеса в Южной Осетии невозможно. Теоретически можно было бы рассчитывать на Цхинвали как на источник "альтернативного" законодательства, "серую зону", свободную от особенностей российской юридической системы (так, например, существуют Макао в КНР, Лихтенштейн и Монако — в ЕС). Однако Южная Осетия давно провозгласила: на ее территории применяются законы РФ. В этом свете говорить о каком-то отраслевом развитии в республике можно не больше, чем о промышленном освоении Луны.
Абхазия чуть более интересна. Правительство Москвы еще в 2003 году начало интересоваться курортной недвижимостью, точнее землей под Сухуми. Близость к Сочи делает Абхазию интересной для любых проектов в стройиндустрии, в том числе в производстве стройматериалов, однако не более, чем, например, Ставрополь или Нальчик. В Абхазии можно реализовать крупные морские курортные проекты, в Сочи просто недоступные. К тому же с признанием Абхазии снимается главное препятствие развитию — легализация банковской системы здесь будет стремительной. Однако местный потребительский рынок интересен не больше, чем в Магадане или на Чукотке: дело в низких доходах населения и грядущем дефиците рабочей силы, которая в ближайшие годы будет востребована в том же Сочи. Все местное знаменитое виноградарство стоит сейчас чуть дешевле, чем ликероводочный завод в российской глубинке, но по масштабу эти бизнесы сравнимы. Остальная промышленность в Абхазии — понятие умозрительное. Остается сфера услуг, торговля и дешевый туризм — Абхазия вполне может превратиться в Краснодарский край для самых бедных россиян. Но, учитывая слабость российского среднего бизнеса в сравнении с турецким (в Турции проживает немаленькая абхазская диаспора), превращение это будет осуществляться скорее турецкими инвесторами. Остаются мандарины и лавровый лист — основа местной экономики.
Добавим к этому наводненность региона военными властями, представляющими если не коррупционную, то по крайней мере бюрократическую угрозу, жесткую ориентацию правительств республик на контроль федеральной бюджетной помощи и неизбежное "укрепление" местной государственности, поддержанной Москвой (на практике это почти всегда режим преференций местному, пусть и чахлому, бизнесу), и сделаем вывод: если Абхазия и Южная Осетия и приобретение, то никак не для частного бизнеса.