На следующий день после многочасовой встречи премьера Владимира Путина с членами клуба "Валдай", с теми же политологами и журналистами вчера встретился президент Дмитрий Медведев. Говоря о роли России в мировом пространстве, премьер и президент фактически поменялись местами: премьер больше говорил о внутренней и внешней политике, а президент — об укреплении рубля, инвестиционной привлекательности России и ее экономике. Такое распределение ролей участников встречи не удивило.
Встреча Дмитрия Медведева с участниками клуба "Валдай" прошла в универмаге. Глава государства быстрым шагом преодолел расстояние от Спасских ворот до входа в ГУМ и поднялся в банкетный зал, где его уже ждали журналисты и политологи.
Начиная с 2004 года, года основания международной экспертной площадки, участники клуба ежегодно встречаются с президентом. На официальном сайте "Валдая" этим встречам придается особое значение: "Особый статус мероприятию придают ставшие уже традиционными ежегодные встречи участников с президентом России". В этом году "особый статус мероприятия" был существенно скорректирован. В четверг, за день до приезда президента Медведева, с членами клуба в Сочи встретился премьер Владимир Путин. Его предшественники Михаил Фрадков (премьер-министр с 2004 по сентябрь 2007 года) и Виктор Зубков (премьер-министр с сентября 2007 по май 2008 года) с членами клуба "Валдай" не встречались.
Владимир Путин выступал перед экспертами на протяжении трех с половиной часов. Дмитрий Медведев, по словам одного из участников встречи, "был, видно, в страшном цейтноте, но все равно больше двух часов мы поговорили".
Владимир Путин говорил о вопросах внутренней и внешней политики, международном праве и осложнении отношений между Россией и Западом (см. "Ъ" от 12 сентября). Эти проблемы во времена президентства господина Путина находились вне компетенции премьер-министра, поднимать их мог только глава государства. В четверг за всю открытую часть встречи Владимир Путин сам ни разу не затронул экономические вопросы, а участники клуба, в свою очередь, их и не поднимали.
Экономическая проблематика досталась на долю президента Медведева. Лишь один раз господин Медведев критически отозвался об однополярном мире и заявил, что для России 8 августа 2008 года (начало войны в Южной Осетии) — почти как 11 сентября (11 сентября 2001 года — день атаки на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке) для Соединенных Штатов. Однако куда больше времени глава государства комментировал вопросы, привычные скорее правительственному чиновнику: укрепление рубля, инвестиционный климат в России, вопрос поставок газа в Европу.
Дмитрий Медведев изо всех сил пытался убедить экспертов в экономическом благополучии страны. Падение фондового рынка России (с начала года индексы потеряли около 40%) президент связал с тем, что "всякие конфликты создают проблемы для экономики". Однако, по его оценкам, "75% коррекции нынешних российских фондовых индексов связано с последствиями международного финансового кризиса, и 25% — это наши внутренние проблемы, в том числе и последствия войны на Кавказе". Дмитрий Медведев старался показать себя оптимистом: "До сих пор акции российских "голубых фишек" наиболее привлекательных российских компаний все равно недооценены в полной мере. Кроме того, наш рынок растет (в пятницу это было действительно так, см. материал на этой же странице.— "Ъ") и поэтому является более рисковым, чем традиционные рынки, ему присущи свойства изменчивости". Именно поэтому, полагает господин Медведев, "все это не страшно, просто нужно выдохнуть воздух и спокойно продолжать заниматься развитием экономики".
Еще более оптимистично Дмитрий Медведев оценивает и перспективы национальной валюты. По его словам, надо "сделать так, чтобы крупнейшие финансовые участники держали бы часть своих запасов в рублях". "Если мы сможем доказать его (рубля.— "Ъ") привлекательность, уверен, в ближайшие годы мы сможем превратить рубль в одну из резервных валют".
Президент не стал отрицать, что для Москвы приоритетом является партнерство с азиатскими странами, однако не в ущерб европейскому экономическому сотрудничеству: "Без диверсификации развития страны на Восток у российской экономики нет будущего, восточные регионы не будут развиваться, как этого хотелось бы. Поэтому мы обязаны развивать сотрудничество с восточноазиатскими партнерами. Здесь нет противопоставления азиатского вектора европейскому. В этом и должен проявляться полицентризм: мир и, в частности экономика, будут более устойчивыми, если существуют разные экономические площадки, когда активно работают биржи не только Лондона или Берлина, но и Азии". При этом президент отверг предположения о том, что тесное сотрудничество с Азией может лишить Европу российского газа, заявив, что в случае развития рынка Россия готова вводить в эксплуатацию новые месторождения.
По словам господина Медведева, конфликт на Кавказе не повлияет на инвестиционную привлекательность России, которая не собирается отгораживаться от мира "железным занавесом". Однако социолог Ариель Коэн по итогам встречи отметил, что "к сожалению, пропасть между Россией и Западом все еще увеличивается. Мы не прошли самую низкую точку, после которой можно расширять сотрудничество".
Эксперт по России в Немецком обществе по вопросам внешней политики Александр Рар после встречи утверждал, что теперь "80% членов Валдайского клуба ее (позицию России в конфликте в Южной Осетии.— "Ъ") теперь разделяют и понимают". Эксперт Джонатан Стил, говоря о признании Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, заявил "РИА Новости": "Сначала я думал, что это было ошибкой, но затем, поразмыслив и услышав голос вашего премьер-министра и президента о причинах такого шага, я думаю, что я сейчас соглашусь".
Один из участников встречи сожалел, что Дмитрий Медведев практически не говорил о внутриполитических вопросах. Однако если задачей встреч президента и премьер-министра с клубом "Валдай" была демонстрация единства российской власти, то, судя по первым откликам экспертов, она была решена. "Общее стратегическое видение всех вопросов у Владимира Путина и Дмитрия Медведева было у них общим,— заявил "Ъ" Андраник Мигранян.— Может быть, можно было отметить различия в акцентах". "Существенной разницы в подходах не было, хотя в моментах, отношениях, деталях, наверное, было. И это может быть связано с тем, что Путин и Медведев занимались немного разными делами",— отметил директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации США Николай Злобин. При этом, по его словам, "Владимир Путин наслаждается положением, в котором сейчас находится. Ему нравится быть премьер-министром, нравиться ходить на работу, так же как и "Дмитрию Медведеву тоже нравится ходить на работу". При этом господин Злобин заметил, что президент "переживал, что тот месяц, который ушел на Грузию, можно было потратить на позитив".
Впрочем, на главный вопрос российской политики — кто, собственно, является первым номером в системе управления страной, экспертам ответа получить не удалось. По словам господина Злобина, "трудно сказать о том, кто из них, Путин или Медведев, является главным в государстве: с момента вступления в должность прошло всего три месяца. Трудно за это время взять на себя все рычаги управления, и это в любом государстве так".