Старец на любой лад

рассказывает Сергей Ходнев

Советские композиторы, сочинявшие из-под палки часы за часами музыки к очередным юбилеям Великой Октябрьской, наверняка и подумать не могли, что когда-нибудь на растленном Западе русской революции будут посвящать целые оперы. Причем совершенно добровольно, без малейшего принуждения. Только вот со своим собственным взглядом на наши революционные невзгоды, который, впрочем, тем объяснимее, что речь все-таки идет о музыкальном театре, а не о документальном кино. В нескольких появившихся за последнюю четверть века операх, которые имеют дело с революционными событиями, они, эти события, показаны совсем не в духе "бежит матрос, бежит солдат", а в основном как драма интересных личностей. И сразу понятно, кто же из всех этих mad Russians, устроивших самим себе кровавую баню, должен быть особо интересен. Разумеется, Распутин. И колоритен, и загадочен, и ворожит, и государством управляет, и жестоко убит. И музыку интересную написать можно в видах характеристики. Причем как хочешь, так и характеризуй: можно злобным развратным шарлатаном, можно чудотворцем-мучеником — для оперы и то, и другое впору.

Несколько лет назад в Лос-Анджелесе поставили оперу Деборы Драттел "Николай и Александра", где Распутина пел, между прочим, Пласидо Доминго. Финн Эйно-Юхани Раутаваара почти одновременно представил в Хельсинкской опере своего "Распутина". Но главный режиссер московской "Геликон-оперы" Дмитрий Бертман предпочел обратиться к другому, более раннему "Распутину". Эту оперу американский музыковед и композитор Джей Риз написал в 1988 году по заказу легендарной примадонны Беверли Силлз, возглавлявшей в то время театр New York City Opera. Этот театр не в пример богатому, осмотрительному и неповоротливому Metropolitan всегда отличался более отважной репертуарной политикой и интересом к современной американской опере — вот и решился на такой проект. Дмитрий Бертман, чей "Геликон" в 1990-е старался вести себя в чем-то наподобие NYCO, тогда же, в 1990-е, и познакомился с "Распутиным" Джея Риза, причем благодаря самому композитору. Но, познакомившись, положил партитуру в стол: театр, как ему казалось, к этой опере еще не готов, да и партитура очень уж требовательная. И то сказать: к опере совсем современной театр действительно весьма долго не выказывал никакого интереса.

Обозначенный теперь интерес — это интерес скорее к Распутину, чем к современной опере, но театр, как бы то ни было, собирается демонстрировать в премьерных спектаклях свои лучшие силы. Партию императрицы Александры Федоровны разучили главные примы "Геликон-оперы" — Наталья Загоринская, Татьяна Куинджи, Светлана Создателева; партию Николая II поет главный тенор театра Николай Дорожкин. Постановочная команда привычная: режиссура Дмитрия Бертмана, музыкальное руководство Владимира Понькина, сценография и костюмы Татьяны Тулубьевой и Игоря Нежного. Интригует присутствие среди персонажей Владимира Ильича Ленина да еще сама партитура, где, похоже, постмодернистски перемешаны музыкальные стили XX века с вкраплениями Чайковского. И пока, как ни странно, не обещают ничего похожего на события вокруг премьеры балета "Распутин", когда православная общественность рассердилась на танцующего Николая II. Тут, правда, последний император будет только петь. Причем по-русски — либретто двухактной оперы все-таки не стали оставлять на языке оригинала.

"Геликон-опера", 1 — 5 октября, 19.00